Он был очень взволнован, словно перед ним сидела не Шарлотта, а сам Господь Бог, и Тед силился его убедить развенчать славу великих писателей.
В эту минуту Шарлотта усмотрела в его облике что-то отталкивающее, но что именно, не смогла бы сказать. Ей стало страшно за судьбу своего случайного знакомого, и мелкие мурашки проступили на ее коже, словно судьба эта соприкоснулась с ее будущим.
Тед показался Шарлотте невероятно самонадеянным и одновременно с этим, слабым человеком. Амбиции клубились в его душе, перекрывая такие простые и понятные людям чувства, как любовь и уважение друг к другу. Пока он еще не вполне понимал, что любовь и ненависть никогда не уживутся вместе, и чем-то одним в жизни придется поступиться.
Возможно, он слишком эмоционально распространялся о чужой славе, или его немного сиплый голос напоминал о простуде. Впрочем, первое впечатление редко когда оказывается верным. Списав дурное предчувствие на усталость, Шарлотта завела с попутчиком непринужденный разговор.
Тед проявил откровенный интерес к ее биографии, и, сочтя, что случайно столкнуться в Лос-Анджелесе непросто, она поведала ему свою историю.
Родители Шарлотты были обычными фермерами и любили друг друга. Шарлотта в семье первый ребенок и единственная девочка, поэтому вся любовь матери должна была достаться ей. Но, как Шарлотта уже упоминала, родители были без ума друг от друга, на детей иной раз попросту не хватало нежности. Девочка не жаловалась на безразличие или невнимание, мама и папа обеспечили Шарлотту всеми благами, которые возможны в пределах Бейкерсфилда и финансовых рамок.
Пожалуй, богатством семья Клейтон никогда не могла похвастать. Мебель в комнатах была подобрана недорогая, но мать умела украсить скромный интерьер изящными шторками, картинами, вазами и шкатулками. Отец непременно привозил жене из поездок какую-нибудь прелестную вещицу.
Чтобы узнать, что такое настоящая любовь, Шарлотте было достаточно взглянуть на отношения между родителями, и лучший пример взаимной преданности был налицо.
— Если я не смогу прожить день без того, чтобы не услышать голос своего парня, — мечтала десятилетняя Шарлотта, крутясь перед зеркалом в синем мамином платье, — значит, это любовь такая же, как у мамы с папой.
Но любовь все не налетала на Шарлотту из-за угла и не торопилась вылиться ей на голову, как это показывали в кино. И она перестала смотреть сентиментальные фильмы.
После школы девушка увлеклась журналистикой, и тут уже совсем стало не до любви.
Все произошло в девятнадцатый день рождения Шарлотты, когда, подняв тост за ее здоровье, один из давних друзей при гостях сказал, что охотно бы женился на ней, если она займется в жизни чем-то более женственным, нежели журналистика.
Как позднее признался Майкл, он и в мыслях не держал женитьбы на костлявой девчонке в очках, но слово не воробей. Их родители были дружны и посчитали, что лучшей партии, какой была Шарлотта для Майкла, а Майкл для Шарлотты, и быть не может.
О, как прекрасно быть невестой, вспоминала Шарлотта. Каждый день просыпаешься и раздвигаешь шторы. Из окна пахнет розами. Каждый день хорошая погода! Она висела над их городком целый месяц, пока однажды не пошел дождь.
Из Англии пришли плохие вести. Отец Майкла, участвующий в международном научном симпозиуме, был убит уличным грабителем из-за ста долларов. Это все, что наличными имелось в кошельке известного ученого. При попытке обналичить кредитки грабителя арестовали, но от этого горе Стентонов не уменьшилось.
Из-за трагедии вдова ученого — кстати, самая настоящая графиня — велела сыну отложить свадьбу на полгода. Шестимесячный траур по умершим родственникам был обязательным ритуалом в их семье.
Однако полгода затянулись на целых шесть лет. Мать Майкла отослала его учиться к себе на родину, в Англию, Шарлотта уехала в Гарвард, а потом некоторое время стажировалась в Нью-Йорке. Разговоры о свадьбе утихли сами собой, и никому не было жаль.
Через пять лет Шарлотта и Майкл встретились вновь в родном городке. Теперь оба они были взрослыми и совсем разными. Красота Шарлотты к тому времени расцвела и благоухала, как нежные розовые бутоны в саду ее матери. Длинные каштановые волосы шелковой волной спадали ей на плечи, со свежего лица не сходила улыбка, а черные глаза невольно призывали самую страстную любовь. И хотя она не отказалась от своей неженской профессии, Майкл безоглядно влюбился в свою подругу детства и теперь уже всерьез сделал ей предложение.
Шарлотта тоже заметила, как сильно переменился Майкл, он стал сущим повесой, играл на скачках, имел обширные познания в покере и ни в какую не желал идти в профессии по стопам покойного отца, как этого требовала его мать. Вместо того, чтобы возглавить исследовательский центр, Майкл прожигал жизнь за карточным столом. Единственное, что могло хоть как-то оправдать эту страсть, был тот неоспоримый факт, что Майклу неизменно везло.
Они были знакомы тысячу лет, и нежелание отказать Майклу перевесило нежелание выйти замуж за кого бы то ни было! Шарлотта дала согласие на свадьбу, и ее осчастливленная данным известием мать начала подыскивать подвенечное платье.
Шарлотту только что назначили редактором дамского журнала, и, сгорая от скуки, она всеми днями просиживала в редакции, мечтая о работе в более серьезном и полемичном издании.
Она знала, что по вечерам Майкл частенько играл в покер в местном клубе, но постепенно количество часов, которое он отдавал игре, начало возрастать. Майкл мог не заехать за Шарлоттой на работу, забывал позвонить, и лучезарная улыбка, которая так нравилась Шарлотте, превратилась в самодовольную усмешку бесшабашного баловня.
Был поздний вечер, когда Майкл, хмурый и злой, приехал домой к Шарлотте и объявил, что после того, что он сделал, ему остается только застрелиться. Движения его были отрывистыми, а в глазах затаился страх.
Шарлотта тогда решила, что Майкл помешался. Он бегал по комнате и кричал, какой он мерзавец и что ему следует заложить душу дьяволу.
Он проиграл крупную сумму, сочла Шарлотта, а может, и все наследство.
— Майкл, сколько бы ты ни проиграл, мы справимся, — уговаривала она любимого. — Свадьбу я возьму на себя, мы обвенчаемся без причуд. Только мы и наши родители.
— Мы не можем венчаться! — Майкл окинул невесту безумным взглядом. — Я поставил на карту самое ценное, что было у меня, и проиграл.
— Что же?
— Тебя. — Каждое его слово звучало, как удар судебного молотка после вынесения вердикта. — Прости меня, Шарлотта. Если бы я поставил свое наследство, мать сгноила бы меня заживо. Я должен официально объявить, что наша свадьба отложена на две недели, и уехать в Филадельфию. И если ты не передумаешь, мы можем пожениться перед Рождеством.
Шарлотта не упала в обморок и не разрыдалась, ей хватило самообладания выслушать Майкла и проводить его до двери. Дальше все было как во сне.
На следующее утро Майкл объявил о том, что свадьба откладывается, но, конечно, слухи о позорном проигрыше Стентона и его необыкновенной ставке поползли по городку. Липкие, насмешливые, брезгливые взгляды сопровождали Шарлотту повсюду. Не его, поставившего на кон судьбу любимой женщины, а ее, несчастную жертву игрока, осуждали и обсуждали городские сплетницы. В магазине, в приемной стоматолога, за стойкой бара и в спортивном клубе.
Майкл сбежал в Филадельфию, а Шарлотта бросила все силы на поиск новой работы. Неожиданно подвернулось объявление о вакансии помощницы Рональда Феррэла, знаменитого писателя и профессора Калифорнийского университета. Работа была не столько секретарская, сколько творческая. Писателю требовалась помощь в работе с черновиками его романов и со слушателями организованных им курсов литературного мастерства. Шарлотта отослала свое резюме, и через два дня ей сообщили, что она принята.
То, что придется переехать в Лос-Анджелес, Шарлотту устраивало, даже радовало. Оставаться и дальше мишенью для насмешек ей было невыносимо.
Об истинных причинах размолвки между женихом и невестой родителям было решено не говорить, поэтому внезапный отъезд Шарлотты обе семьи расценили как предательство.
Майкл согласно условию выигравшей стороны вернулся через четырнадцать дней.
— Я видела, как он стоит в телефонной будке напротив моего дома и набирает номер, снова и снова, — заканчивала свой рассказ Шарлотта. — Но меня уже не было в Бейкерсфилде. Мысленно я ехала в автобусе до Лос-Анджелеса и болтала с симпатичным брюнетом.
Шарлотта засмеялась, чувствуя, как полегчало у нее на душе. В сущности ее не беспокоило, что может подумать о ней Тед. Для того и существуют попутчики, чтобы, не стыдясь, открывать им самые сокровенные тайны.
2
Пока Тед искал свободное такси, Шарлотта переваривала первые впечатления от Города Ангелов. Ощущения были самые противоречивые: и радость, перехватывающая дыхание от исполинских, блистающих на солнце зеркальными окнами башен, и жуткая досада от потери сумочки. Шарлотте не было свойственно держаться за зеленую рубашку доллара всеми зубами, поэтому к временному финансовому кризису в своей жизни она отнеслась с известной долей скептицизма. Что касается утраты контактных линз, то эта, казалось бы, пустяковая неприятность виделась Шарлотте в самых черных тонах. В школе из-за очков ее дразнили мальчишки, в университете подружки прозвали «училкой», а гламурно-вычурные сотрудницы в редакции журнала и вовсе открыто подтрунивали над ее не супермодной оправой и одеждой, похожей на чехол от контрабаса.
— Смотри, смотри, это ж знаменитый Рональд Феррэл! Какой клевый! — взвизгнул девичий голосок позади Шарлотты.
Она судорожно дернулась и посмотрела туда, куда энергично тыкала пальчиком пухленькая девчушка лет шестнадцати с двумя тоненькими косичками. На огромном белом баннере, что нависал над книжным магазином, возлежал мужчина в изысканном черном костюме, с удлиненными баками и не совсем свежим лицом. Мистер Рональд Феррэл, личному приглашению которого Шарлотта была обязана своим визитом в Лос-Анджелес. Раньше Шарлотта никогда не видела знаменитого сочинителя детективных историй, как, впрочем, и не читала его истории. В литературе ей был ближе сатирический жанр, и на досуге она делала злободневные зарисовки на жизнь и своих соотечественников. Джентльмен на плакате был, безусловно, красив, о чем не замедлила возвестить подружку веселая толстушка. Но было в его облике и нечто такое, что позволило Шарлотте усомниться в том, что он подлинно джентльмен, и заставило перевести взгляд на крутящихся рядом девочек.