- Не могу.
- Можешь.
Иван почувствовал, что сердце его замирает от страха, но проговорил громко и отчаянно:
- Не могу!
Аделаида крикнула:
- Можешь!
И - трах! - кулаком по столу.
Понимал Иван, что если сейчас отступит, то потом будет ещё труднее. И, закрыв от страха глаза, он крикнул:
- Не желаю!
Тишина.
Иван открыл один глаз и у самого носа увидел большущий кулак.
- Последний раз предупреждаю, - сквозь зубы произнесла Аделаида, - если ты сейчас же не станешь учить уроки, я за себя не отвечаю. Так стукну, что живым отсюда не уйдёшь!
- Ой-ой! - вскрикнул Иван и дёрнулся всем телом. - Ох! Ох! - И снова дёрнулся, ещё сильнее. - Ух! Ух! - И объяснил: - Началось. Сейчас меня часа три дёргать будет. Ох! Ох!
- Бух! - крикнула Аделаида и нанесла ему здоровенный удар по шее.
Иван стукнулся о стену так, что задребезжали стёкла в окне.
Он лежал на полу и думал: "Ну что, крокодилова дочь? Попало тебе? Испугалась? Не знаешь, что и делать? А я лежу себе на здоровье".
- Ну как? - спросила Аделаида. - Живой?
- Живой-то живой, - ответил Иван, - но голова совершенно не работает. Что-то в ней треснуло.
- Склеим потом. Вставай.
- Не могу.
Взяла его Аделаида за шиворот, подняла, спросила:
- Ещё стукнуть?
Иван подумал и ответил:
- По-моему, не надо.
- Я тоже так считаю. Садись. Давай тетради, учебники, ручку. Что по арифметике задали?
- Вот этого я не помню.
- Зато я помню. Упражнение сорок третье. Приготовились. Начали.
"И откуда ты свалилась на мою голову? - с тоской подумал Иван. - Хоть бы ты заболела, что ли! А если Егорушкину на неё пожаловаться? Так, мол, и так, товарищ милиционер, избили. В голове трещина. Судить таких надо!"
- Ты же совсем не слушаешь! - рассердилась Аделаида. - А ну, слушай!
"Слушаю, слушаю, - насмешливо думал Иван. - Вот вызовут тебя в милицию, послушаешь". А вслух сказал:
- Не забыть бы мне сегодня в милицию зайти. Акт составить. Об избиении. Отвечать тебе придётся.
- За что?
- Так ведь... покалечила.
- Ваня! - сказала Аделаида. - Хватит! Ведь перед всем классом договорились, что жаловаться ты не будешь.
- А я и не жаловаться. Чего мне жаловаться?
Просто милиция должна о всех хулиганах знать.
- Вань! Встань! - скомандовала Аделаида.
Иван тяжело поднялся, сказал:
- Интересно всё-таки получается. Чуть-чуть человеку голову не расколола да ещё командует!
- Вот что, - она положила ему на плечо свою тяжёлую руку. - Хватит. Мальчик ты неглупый. Выдумывать умеешь здорово. Ну чего ты? Скоро кончишь дурака валять?
- Скоро.
- А то ведь всем надоест с тобой нянчиться. Понял?
- Понял.
- Тебе хоть немного стыдно?
- Стыдно.
- Немного, средне или очень?
- Очень.
- Больше не будешь?
- Не буду! Не буду! Не буду! - крикнул Иван, расхохотался, бросился к окну и - прыг!
ПОГОНЯ. СНОВА НА КРАЮ ГИБЕЛИ
Оглядываясь через плечо, Иван видел, что Аделаида бежит за ним ровно, словно не торопясь.
- Куда? Куда? - спросил его сидевший на окне Колька.
И хотя Иван не ответил, Колька спрыгнул с окошка и помчался следом, на ходу спрашивая:
- А куда? А зачем?
Иван молчал: ему было трудно дышать. Скоро к ним присоединился Паша.
- Куда? - спросил он, пристраиваясь за Колькой. - Зачем?
- Понятия не имею, - ответил Колька.
- Вы куда? - спросил Алик и, не дожидаясь ответа, бросился следом. Улица кончилась, и они выбежали в поле. Иван обливался потом.
- Не могу больше! - крикнул Алик и остановился.
- Я тоже! - крикнул Паша и тоже остановился.
- Хватит тебе! - крикнул Колька и остановился. - Отдохни!
Тут Иван споткнулся и плашмя упал в пыль на дорогу. Упал и не встал. Лежал, вытянув руки и ноги, и не шевелился. Ему было всё равно. Пусть грузовик его давит, пусть лошадь с телегой через него переезжает!
И даже когда подошла Аделаида, он не пошевелился.
- Вставай, - сказала она, - хватит лежать. Полежали и хватит. Ну?
- Не нукай, - ответил Иван. - Видишь, я еле живой. Ноги совершенно отнялись.
- А если машина?
- Пусть.
- Подождём, - сказала Аделаида и села в сторонке.
Подошли ребята и тоже сели.
- Долго лежать будешь? - спросил Паша.
- Сколько надо, столько и буду, - ответил Иван и вздрогнул: впереди по дороге пылила машина.
- Пер-едет тебя! - крикнул Алик.
- Задавит! - крикнул Паша.
- Лепёшка из тебя получится! - крикнул Колька.
Иван закусил губы, чтобы зубы не стучали от страха, но не двигался.
- Машине его не объехать, - спокойно сказала Аделаида, - по обеим сторонам - канавы.
- Да что нам с ним делать?! - закричал Паша.
Они с Колькой бросились к Ивану, схватили его за ноги и уволокли с дороги в канаву. Машина промчалась мимо.
- Ты что, сумасшедший? - спросил Колька. - Не соображаешь?
- Не сумасшедший он, - сказала Аделаида, - а лодырь, каких свет не видал. Лодырь из лодырей. Готов в пыли валяться, только бы уроки не учить. Но учти, - повысила она голос, - я заставлю тебя учить уроки.
- Как бы не так, - ответил из канавы Иван. - А я виноват, что я лодырь? Такой уж я родился.
- Вруша ты. Всё выдумываешь, выдумываешь. А вот кем ты вырастешь?
- Кем захочу, тем и вырасту. - Иван тяжело вздохнул. - Я, между прочим, и без тебя отличником могу быть. Если захочу.
- Я не понимаю, - сказал Колька, - ты собираешься вставать или нет? Или мы тут до утра сидеть будем?
- А мне-то что? - Иван вылез из канавы и сел. - Я лично могу хоть до утра.
- Нет, - глухо проговорила Аделаида. - Сейчас мы пойдём готовить уроки.
У Ивана внутри всё похолодело. Он вскочил.
- Чего тебе от меня надо? - заикаясь от возмущения, спросил он. - Чего ты ко мне пристала? Чего ты надо мной издеваешься? Чего ты меня бьёшь? В милицию захотела?
- Напрасно ты кипятишься, - спокойно ответила Аделаида. - Я вовсе не собиралась тебя бить. Ты сам виноват.
- Я?! Сам?! Виноват?! - поразился Иван. - В чём же я виноват интересно мне знать! Я просил тебя сваливаться на мою голову?
- Меня просила Анна Антоновна и весь ваш класс.
- Но я-то не просил!
- А что с тобой делать? - закричал Паша, вскакивая. - Ведь ты можешь и на третий год во втором классе остаться. Это же позор! Это же безобразие!
- Идём готовить уроки, - твёрдо произнесла Аделаида.
- А ты его бить будешь? - шёпотом спросил Алик.
- Постараюсь не бить, - ответила Аделаида. - Чего мне с ним драться? Слабенький он.
- Слабенький?! Я?! - У Ивана от возмущения кулаки сжались сами собой. Да ты понимаешь, что ты говоришь?!
- Не кричи, - сказала Аделаида, - успокойся. Тебя по-хорошему просят: идём учить уроки. И через час ты свободен. Иван молчал.
КОВАРНЫЙ ЗАМЫСЕЛ ИВАНА
- Ладно! - Иван махнул рукой и весело сказал: - Идём! Пошли.
Впереди скакал неожиданно повеселевший Иван, с него летела пыль.
За ним, как милиционер за жуликом, готовая в любой момент схватить его, шагала мрачная Аделаида.
На некотором от неё расстоянии стайкой семенили ребята.
"СБЕГУ! СБЕГУ! СБЕГУ! - думал Иван. - Не дам над собой издеваться. Нашлась какая! Крокодиловская ты доченька - вот ты кто!"
- Только не вздумай сбежать, - сказала Аделаида. - Всё равно поймаю.
До самой школы никто больше не сказал ни слова...
Остановились у подъезда. Лица у ребят были испуганными.
- А вдруг он опять? - спросил Алик.
Аделаида пожала плечами, но золотой зуб её сверкнул, как прожектор.
- Ваня, - позвал Алик, - ты это... ну... пер-терпи... не надо.
- Конечно, не надо, - добавил Паша.
- Уговариваете? - рассердился Колька. - Как маленького? Деточка, выучи уроки? Конфеточку дам? Баю-бай, баю-бай, Ваню маленького бай?
И тут случилось неожиданное: Иван промолчал. Он даже не взглянул на Кольку. Он обдумывал коварный план избавления от Аделаиды.
- Ты не сердись, - пробормотал растерявшийся Колька. - Иди ты, выучи ты эти уроки.
- Ладно! - весело ответил Иван, подмигнул ребятам и стал подниматься по ступенькам.
Следом двинулась Аделаида.
- Пер-дерутся, - прошептал Алик.
ИВАН ВСТУПАЕТ В ДРАКУ
Они вошли в класс.
- Садись, - сказала Аделаида, - очень прошу тебя: садись.
Иван, ухмыляясь во весь рот, сел, собрал учебники и тетради, сложил их в портфель.
- Ты что? - Аделаида шагнула к нему, но Иван выскочил из-за парты и бросился к окну. - Опять?!
- О-пять! - крикнул Иван. - Очень тебя прошу: отстань. Хуже будет.
- Даю тебе честное пионерское, - громко проговорила Аделаида, - что я от тебя не отстану. Ни за что. Я обязана помочь тебе.
- Обязана, обязана, - передразнил Иван. - Зато я не обязан. Привет, привет - и наших нет!
И - прыг в окно!
Тут же за ним выпрыгнула и Аделаида. С трудом устояв на ногах, она схватила Ивана за руку.
Сколько он ни пытался вырвать руку - не мог. Ребята хохотали во всё горло.
Тогда Иван совершил, пожалуй, самый ужасный поступок за свою многотрудную жизнь. Не зная, как вырваться, он укусил Аделаиду в руку.
Аделаида вскрикнула, но руки не выпустила. Тогда Иван цапнул её во второй раз и посильнее. Затем он бросился головой вперёд, чтобы боднуть Аделаиду в плечо.
А она выпустила его руку и отскочила в сторону. Иван полетел вверх тормашками.
- Наших бьют! - крикнул Колька, но не двинулся с места.
Бедный Иван лежал на земле лицом вниз. От обиды и бессильной злости ему хотелось расплакаться.
- Предлагаю мир, - сказала Аделаида, - идём учить уроки.
"Притворюсь мёртвым, - решил Иван, - пусть попрыгают. Сто раз пожалеют, что издевались над хорошим человеком. Главное, чтоб крокодилова дочь от меня отвязалась. С остальными я справлюсь... Почему же они молчат?"