— И где же цель вашего пути? — спросил Кикаха.
Никто, глядя на него со стороны, не подумал бы, что он испытывает к Абиру больше чем праздный интерес, ибо он жадно рассматривал белокурую красавицу за столом напротив.
— В этом нет никакого секрета, — ответил Абиру. — Владыка Кранзелькрахта, говорят, очень странный человек, но говорят также, что он богаче, чем сам Гроссмейстер Тевтонский.
— Я это знаю наверняка, — подтвердил Кикаха. — Я бывал там и видел его сокровища. Говорят, что много лет назад он дерзнул вызвать недовольство Господа и поднялся по великой горе на ярус Атлантиды. Он ограбил сокровищницу самого Радаманта и смылся с целым мешком драгоценных камней. С тех пор фон Кранзелькрахт увеличил свое богатство, завоевывая соседние государства. Говорят, что Гроссмейстер этим обеспокоен и думает организовать против него крестовый поход. Гроссмейстер утверждает, что он, мол, еретик. Но если бы он им был, разве Господь не поразил бы его давным-давно своей молнией?
Абиру склонил голову и коснулся лба кончиками пальцев.
— Пути Господни неисповедимы. Да и кто, кроме Господа, знает истину? В любом случае я везу своих рабов и еще кое-что в Кранзелькрахт. Я надеюсь получить огромную прибыль от этого предприятия, и рыцари, которые достаточно храбры, чтобы разделить его со мной, получат много золота, не говоря уже о славе.
Абиру замолк, чтобы отхлебнуть из стакана, и Кикаха сквозь зубы бросил Вольфу:
— Этот человек — лжец не меньший, чем я. Он намерен использовать нас, чтобы добраться до самого Кранзелькрахта, который находится неподалеку от подножия монолита. А потом он заберет Хрисеиду и рог в Атлантиду, где ему должны отвалить за них целый дом золота и алмазов. То есть игра его даже тоньше, чем я вначале думал.
Он поднял свою кружку и долго осушал ее, или делал вид.
— Будь я проклят, если в этом Абиру нет чего-то мне знакомого! У меня возникло это странное ощущение, когда я увидел его в первый раз, но потом я был слишком занят, чтобы думать об этом. Теперь же я твердо знаю, что уже встречал его прежде.
Вольф ответил, что в этом нет ничего удивительного. Сколько лиц он перевидал за свои двадцатилетние странствия!
— Может, ты и прав, — пробормотал Кикаха. — Но мне кажется, что у меня было с ним какое-то шапочное знакомство. Я очень хотел бы соскрести его бороду.
Абиру поднялся и, извинившись, вышел из-за стола, сказав, что настал час молитвы Господу и его личному божеству Тартарту, а после отправления обрядов он вернется. На это фон Элгерс жестом подозвал двух ратников и приказал им сопровождать гостя До его покоев и позаботиться о его безопасности. Абиру поклонился и поблагодарил за заботу.
От Вольфа не ускользнуло, что (Стояло за вежливостью барона. Он не доверял хамшему, и Абиру знал об этом. Фон Элгерс, несмотря на опьянение, отлично сознавал что происходит и замечал все из ряда вон выходящее.
— Да, ты прав насчет него, — подтвердил его мнение Кикаха. — Он очутился там, где находится, не потому что поворачивался к врагам спиной. И постарайся скрыть свое нетерпение, Боб. У нас впереди долгое ожидание. Прикинься пьяным, сделай несколько пассов дамам. Тебя сочтут ненормальным, если ты этого не сделаешь. Но не уходи отсюда. Мы должны оставаться на виду друг у друга, чтобы суметь уйти вместе, когда это потребуется.
Глава 13
Вольф выпил достаточно для того, чтобы немного снять напряжение последних дней. Он даже принялся болтать с госпожой Алисон, женой барона Венцельбрехта.
Темноволосая и голубоглазая женщина величавой красоты была одета в облегающее белое парчовое платье с таким глубоким декольте, что ей бы полагалось быть вполне довольной его возбуждающим воздействием на мужчин, но она не переставала ронять веер и поднимать его сама. В любое другое время Вольф был бы не прочь нарушить с нею свое вынужденное воздержание. Было очевидно, что у него не возникло бы с этим никаких затруднений, так как она была польщена тем, что сам великий Вольфрам заинтересовался ею. Она слышала о его победе над Лаксфальком. Но он мог думать только о Хрисеиде, которая должна была находиться где-то здесь, в замке. Никто не упомянул о ней, а сам он не решился выспрашивать. И все же у него язык чесался от такого желания. Несколько раз его приходилось буквально прикусывать, чтобы не дать сорваться вопросу.
Вскоре — и как раз в самое нужное время, поскольку Вольф уже не мог пропускать мимо ушей смелые намеки Алисон — ему пришел на выручку Кикаха. Он привел с собой мужа Алисон, чтобы дать Вольфу резонный предлог покинуть ее. Позже Кикаха признался, что он уволок Венцельбрехта от другой дамы под тем предлогом, что супруга якобы потребовала его возвращения. Кикаха с Вольфом ушли, предоставив отупевшему от пива барону объяснить, что именно ему от нее понадобилось. Поскольку ни он, ни жена этого не знали, у них должен был произойти забавный, хотя и несколько путаный диалог.
Вольф жестом предложил Лаксфальку присоединиться к ним. Все трое прикинулись бредущими, пошатываясь, в туалет. Скрывшись из поля зрения пирующих, они поспешили вперед по коридору, удаляясь от своей предполагаемой цели. Они без помех одолели четыре лестничных марша. Все их оружие составляли кинжалы, так как являться на пир при мечах и в доспехах считалось оскорблением. Вольф, однако, сумел отвязать длинный шнур от штор в своих покоях и обмотал его вокруг талии под рубахой.
— Я подслушал о чем Абиру говорил со своим помощником Рамнишем, — сказал идишский рыцарь. — Они говорили на торговом языке хвайжум, не зная, что я путешествовал по реке Гузирит в районе джунглей. Абиру спросил Рамниша, выяснил ли он, куда фон Элгерс забрал Хрисеиду. Рамниш ответил, что он потратил немало золота и времени на разговоры со слугами и часовыми. Все, что он смог выяснить, — это то что она находится в восточной стороне замка. Гворлы, кстати, сидят в подземной темнице.
— Зачем бы фон Элгерсу отбирать у него Хрисеиду? — не понял Вольф. Разве она не собственность Абиру?
— Может быть, у барона имеются касательно нее свои планы, — предположил Кикаха. — Если она столь прекрасна, как ты говоришь…
— Мы должны найти ее!
— Не горячись, найдем. Осторожно, в конце коридора часовой. Идем дальше, притворяйтесь пьяными.
Часовой поднял копье, когда они приблизились к нему. Вежливым, но твердым голосом он сообщил, что они должны повернуть обратно, ибо барон запретил всем под страхом смерти проходить дальше.
— Ладно, — заплетающимся языком произнес Вольф.
Он вроде бы повернул, а затем внезапно прыгнул на часового и ухватился за копье. Прежде чем пораженный охранник смог позвать на помощь, Вольф прижал его к двери и приставил к горлу копье. Он сильно надавил на него, и глаза караульного полезли из орбит, лицо побагровело, а затем посинело. Минуту спустя он рухнул мертвым.
Идше отволок тело вперед по коридору и упрятал его в боковую комнату. Вернувшись, он доложил, что оставил труп за большим сундуком.
— Очень жаль, — весело отозвался Кикаха. — Может он был неплохим парнем. Но если нам придется отбиваться, у нас на одного, врага будет меньше.
У покойника, однако, не обнаружилось ключа от загадочной двери.
— Вероятно, фон Элгерс — единственный человек, у которого он есть. Мы поднимем большой тарарам, если попытаемся отобрать у него ключ, — сказал Кикаха. — Ладно. Пойдем в обход.
Он повел их обратно по коридору в другую комнату. Там они перелезли через высокое заостренное кверху окно. За карнизом находилась серия выступов, камней, вырезанных в форме драконьих голов, бесов, кабанов. Эти фигуры отнюдь не гарантировали легкий подъем, но храбрый или отчаянный человек сумел бы взобраться по ним. В пятидесяти футах под ними тускло поблескивала в свете факелов подъемного моста вода, заполнявшая ров. К счастью, луну закрыли густые черные облака, не позволявшие видеть влезающих снизу.
Кикаха смотрел на Вольфа, цепляющегося за каменную химеру и стоящего одной ногой на змеиной голове.
— Эй, я забыл тебе сказать, что барон держит во рву водяных драконов. Они не очень крупные, всего около двадцати футов длиной, и у них нет ног. Но они всегда голодные.
— Бывают моменты, когда я нахожу твой юмор безвкусным, — сердито отозвался Вольф. — Пошел!
Кикаха тихо рассмеялся и продолжал подниматься; Вольф последовал за ним после того, как, взглянув вниз, удостоверился, что у идше все идет как надо.
Кикаха остановился и сообщил:
— Здесь есть окно, но оно зарешечено. Я не думаю, что внутри кто-то есть. Там очень темно.
Кикаха снова продолжил подъем. Вольф остановился и заглянул в окно. Там было черно, как в глубине рыбьего глаза. Он просунул руку сквозь прутья и пошарил вокруг, пока его пальцы не наткнулись на свечу. Осторожно вынув из подсвечника, он протащил ее через решетку. Держась одной рукой за стальной прут, он некоторое время висел, пытаясь достать другой рукой спички из маленькой сумки на поясе.
— Что ты там застрял? — поинтересовался сверху Кикаха.
Вольф объяснил ему, но Кикаха возразил:
— Я несколько раз произнес имя Хрисеиды. Там никого нет. Не теряй время!
— Я хочу убедиться в этом до конца.
— Ты слишком дотошный. Обращаешь много внимания на детали. Если хочешь срубить дерево, надо отсекать щепу побольше. Лезем дальше!
Не отвечая, Вольф чиркнул спичкой. Она вспыхнула и чуть не погасла на ветру, но он сумел быстро просунуть ее в окно. Этот слабый огонек осветил спальню без всяких признаков обитания.
— Удовлетворен? — донесся до него приглушенный голос Кикахи — У нас есть еще один шанс — сторожевая башня. Если и там никого нет… В любом случае я не знаю, как… уф!
Потом Вольф был благодарен тому, что так не хотел расстаться с надеждой увидеть Хрисеиду в этой комнате. Он дал спичке догореть, пока она не обожгла ему пальцы, и только тогда выпустил ее. Сразу же после этого и приглушенного восклицания Кикахи его сильно ударило падавшее сверху тело.