Несколько секунд Кикаха, дрожа, цеплялся за него, а затем глубоко вздохнул и возобновил подъем. Ни тот, ни другой не сказали ни слова при этом, но оба знали, что если бы не упрямство Вольфа, то падение Кикахи сбило бы и Вольфа с ненадежной опоры, которой являлись каменные химеры.
Сторожевая башенка находилась примерно на трети пути вверх по стене, выступая из стены далеко наружу, и из ее крестообразного окна лился свет. Стена на небольшом расстоянии вокруг была лишена всяких украшений.
Снизу донесся шум. Вольф остановился и посмотрел вниз на подъемный мост, решив, что их заметили. Однако, хотя на подъемном мосту и прилегавшей территории было много ратников и гостей, причем многие с факелами, ни один из них не заметил верхолазов. Они, казалось, искали кого-то в кустах и в лесу среди деревьев.
Вольф подумал, что они, вероятнее всего, обратили внимание на их отсутствие и нашли тело часового, так что теперь придется вырываться отсюда с боем. Но сначала нужно найти и освободить Хрисеиду, потом будет время подумать о битве.
Сверху его окликнул Кикаха. Голос его был таким взволнованным, что Вольф понял — он что-то обнаружил. Он быстро вскарабкался, быстрее, чем разрешал здравый смысл. Необходимо было влезть по одной стороне башенки, так как нижняя ее сторона выступала наружу под углом. Кикаха лежал на плоской вершине башенки и пытался дальше отодвинуться от края.
— Тебе придется перевернуться вверх ногами, чтобы заглянуть в окно, Боб. Она там. Но окно слишком узкое, чтобы пролезть внутрь или выбраться наружу.
Вольф свесился через край башенки, в то время как Кикаха обхватил его за ноги. Он свисал все дальше и дальше над черным рвом, и, если бы Кикаха не держал его, давно бы сорвался. И вдруг щель в камне открыла ему прекрасное лицо Хрисеиды. Она улыбалась, но по ее щекам катились слезы.
Потом он не мог точно вспомнить, что они сказали друг другу в первый момент, так как был сильно взволнован. Вольф только чувствовал, что мог бы говорить вечно, и протянул руку, пытаясь коснуться ее ладони. Она прижималась к каменному проему окна, тщетно пытаясь дотянуться до него.
— Ничего, Хрисеида, — ободрил он ее. — Главное, что мы здесь. И не уйдем, пока не вырвем тебя отсюда, клянусь в этом!
— Спроси ее, где рог, — вмешался Кикаха.
Услышав его, Хрисеида ответила:
— Я не знаю, но думаю, что он у фон Элгерса.
— Он тебя беспокоил? — свирепо спросил Вольф.
— Пока нет, но я не знаю, долго ли придется ждать, прежде чем он потащит меня в постель, — ответила она. — Он медлит только потому, что не хочет сбивать мою цену. Он говорит, что никогда прежде не видел такой женщины, как я.
Вольф выругался, а затем рассмеялся. Это было похоже на нее — говорить вот так откровенно, поскольку в мире Сада самовосхваление было естественным.
— Кончай дурацкую болтовню, — разозлился Кикаха. — Для этого еще будет время, когда мы ее вызволим.
Хрисеида по возможности сжато и ясно отвечала на вопросы Вольфа. Она описала путь в свою комнату, но не знала, сколько часовых было расставлено за дверью или по дороге.
— Я знаю то, чего не знает барон, — сказала она. — Он думает, что Абиру везет меня к фон Кранзелькрахту, но мне-то лучше знать. Абиру намерен подняться на Дузвиллнавалу в Атлантиду. Там он продаст меня Радаманту.
— Он никому тебя не продаст, потому что я убью его, — вскипел Вольф. — Сейчас я должен уходить, Хрисеида, но скоро вернусь. И я приду не этим путем. Я люблю тебя.
Хрисеида заплакала.
— Я тысячу лет не слышала этих слов от мужчины! Ах, Роберт Вольф, я люблю тебя! Но я боюсь. Я…
— Ты не должна ничего бояться, — сказал Вольф. — В этом нет нужды, пока я жив, а умирать я не намерен.
Он дал указание Кикахе втащить его обратно на крышу. Поднявшись, он чуть не упал от головокружения, вызванного приливом крови к голове.
— Идше уже начал спускаться, — сказал Кикаха. — Я отправил его выяснить, сможем ли мы вернуться тем же путем, которым пришли, а также посмотреть, чем вызван этот шум внизу.
— Нашим исчезновением?
— По-моему, нет. Первое, что бы они сделали, это проверили бы комнату Хрисеиды, чего, как ты сам видел, пока не произошло.
Спуск проходил еще медленнее и опаснее, чем подъем, но они одолели его без особых происшествий. Фунем Лаксфальк ждал их у окна, через которое они вылезли на стену.
— Они нашли убитого часового, — сообщил он, — но поняли, что это наших рук дело. Гворлы вырвались на свободу из темницы и перебили много ратников, захватив оружие. Некоторые вырвались из замка, но многие еще здесь.
Все трое покинули комнату и быстро слились с людьми, занятыми поисками гворлов. У них не было ни малейшего шанса подняться по лестнице, в конце которой находилась комната, где была заточена Хрисеида, так как фон Элгерс, несомненно, распорядился усилить ее охрану.
Несколько часов они бродили по замку, знакомясь с его планировкой. Они заметили, что хотя побег гворлов несколько отрезвил тевтонов, они все еще были в состоянии опьянения. Вольф предложил вернуться в отведенные им покои и обговорить возможные планы. Может они смогут придумать что-нибудь разумное.
Их комната находилась на пятом этаже, окно которой было расположено значительно правее и ниже окна в башенке Хрисеиды. Чтобы добраться до своей комнаты, им пришлось пробираться сквозь толпу мужчин и женщин, безудержно болтавших что-то заплетающимися языками. Ключи от комнаты были только у них и у главного привратника, но тот был слишком занят где-то в другом месте и явно ими не интересовался.
Стоило Вольфу шагнуть в комнату, как он понял, что тут побывали гворлы. В ноздри ему ударило затхлой вонью гнилых фруктов.
Он быстро подтолкнул спутников внутрь и запер за ними дверь, затем повернулся к ним с кинжалом в руке. Кикаха тоже, раздувая ноздри и сверкая глазами, сжимал в руке нож. Только фунем Лаксфальк не сознавал, что тут что-то не так, за исключением неприятного запаха.
Вольф шепотом объяснил ему. Идше подошел к стене, чтобы снять меч, но замер на полпути. Подставки для оружия были пусты.
Медленно Вольф прошел в другую комнату. Кикаха следовал за ним, держа факел. Пламя заколебалось и отбросило горбатые тени, заставившие Вольфа вздрогнуть. Он был уверен, что это гворлы.
— Они здесь, — тихо произнес Вольф, — или только что ушли. Но куда?’
Кикаха показал на закрывавшие окно длинные шторы. Вольф приблизился к окну и начал резать красно-пурпурную бархатную ткань, но клинок рассекал лишь воздух и отскакивал от каменной стены. Кикаха резко отдернул шторы, там никого не было.
— Они выбрались через окно, — сказал идше, — но зачем?
В этот момент Вольф поднял глаза и выругался. Отступив назад, он поднял руку, указывая наверх.
Там, зацепившись ногами за тяжелый железный карниз штор, висели вверх тормашками два горла. В руках оба сжимали длинные окровавленные ножи, а в правой руке одного Вольф увидел рог.
В ту же секунду как твари поняли, что замечены, они тотчас же перекувырнулись и приземлились на пол. Тот, что был справа, нанес удар ногой. Вольф покачнулся и упал, но мгновенно вскочил, а Кикаха промахнулся, бросив нож. Зато гворл оказался более метким, и его нож угодил в руку Кикахе. Другой гворл метнул нож в Лаксфалька. Он ударился в идше со странным звуком, попав в район солнечного сплетения, и отскочил, упав на пол. Лаксфальк, немного согнувшись от силы удара, выпрямился, и сквозь порванную рубаху блеснула сталь легкой кольчуги. В этот момент гворл с рогом исчез за окном.
Они бросились было за ним, но оставшийся гворл задержал их. Он снова сшиб Вольфа, на этот раз кулаком, потом вихрем налетел на Кикаху, молотя кулаками, и отогнал его назад.
Идше с ножом в руке прыгнул на него и пырнул его в брюхо только для того, чтобы его схватили за запястье и вывернули так, что он закричал от боли, и нож выпал из его кулака.
Лежавший на полу Кикаха поднял ногу и врезал пяткой гворла по голени. Тот упал, хотя и не ударился об пол, потому что его перехватил Вольф. Они кружились, сжав друг друга в объятиях. Оба пытались сдавить друг друга, переломать хребет. Дав гворлу подножку, Вольф сумел перебросить его через бедро. Оба упали на пол, при этом гворл оказался внизу. Падая, он ударился головой о пол и, по-видимому, был оглушен. Это дало Вольфу достаточно времени, чтобы крепко прижать к себе вонючую, волосатую, бугристую тварь и изо всех сил нажать на ее хребет. Слишком мускулистый и слишком толстостенный гворл устоял. К тому времени на него набросились с ножами двое остальных. Они несколько раз пырнули его и дальше продолжали бы свои попытки найти смертельную точку в жесткой хрящеватой шкуре, не вели им Вольф немедленно прекратить.
Шагнув назад, Вольф выпустил гворла. Тот упал на пол, истекая кровью, с остекленевшими глазами. С минуту Вольф, забыв про него, высматривал в окно бежавшего с рогом. Отряд всадников с факелами прогромыхал через подъемный мост и удалился. Огонь осветил только гладь черной воды во рву, по стене никто не спускался. Вольф снова взглянул на лежащего гворла.
— Этого зовут Дискибибол, а другого Смил, — уведомил его Кикаха.
— Смил, должно быть, утонул, — сказал Вольф. — Даже умей он плавать, его должны были сцапать водяные драконы. Но он не умел. — Вольф подумал о роге, лежавшем в иле на дне рва. — Никто не видел, как упал Смил, так что на некоторое время рог там в безопасности.
Но тут заговорил гворл. Говорил он по-немецки, хотя и не мог точно овладеть звуками. Его слова скрежетали в глубине горла.
— Вы умрете, человеки. Господь победит. Арвур — Господь. Ему не может нанести поражение такая падаль, как вы. Но прежде чем умереть, вы будете страдать, боль…
Он начал кашлять, харкая кровью, и вскоре скончался.
— Нам лучше избавиться от тела, — предложил Вольф. — Сложно обьяснить рыцарям его присутствие здесь.
Он увидел из окна, что поисковая партия ускакала далеко по ведущей к городу дороге. В данную минуту на мосту никого не было. Он поднял тяжелый труп и вытолкнул из окна. Когда была перевязана рана Кикахи, Вольф и идше тщательно убрали все следы борьбы.