Кикаха испытал облегчение — они сбежали. Но куда? Беглый осмотр показал, где они дали свой последний бой. Они окопались в углу у задней стены за огромным щитом видеомониторов. Экраны вдребезги разлетелись от лучей лазеров, а металл шкафа был расправлен и разрезан. То тут, то там за пультами валялись тела дракландских солдат, попавших под лучи Вольфа или Хрисеиды.
Фон Турбат, он же Граумграсс, и фон Свиндебарн тоже погибли. Они лежали у большого лазера, который продолжал стрелять, пока у него не иссякла энергия. В стене, куда он целил, дымилось двенадцатифутовое отверстие, а по полу растекалась лужа все еще горячего металла. Фон Турбата разрезало почти пополам, фон Свиндебарна зажарило от бедер до макушки. К их спинам все еще были пристегнуты ранцы.
— Остался только один уцелевший Колокольник, — прикинул Кикаха.
Он вернулся к углу, где сражались Вольф и Хрисеида. Здесь к металлическому полу был прикреплен большой серый металлический диск. Должно быть, это были новые врата, установленные Вольфом после последнего визита Кикахи во дворец.
— Анана, — сказал он, — возможно, мы сумеем выяснить, куда ведут эти врата, если Вольф занес их в свою кодовую книгу. Он, должно быть, оставил мне записку, если у него нашлось время. Но ее могли уничтожить Колокольники. А может, и нет. Мы сперва должны отыскать того последнего и единственного Колокольника. Если он убрался отсюда, вернувшись через врата в твою вселенную или же к Нимстоулу с Джудуброй, то мы получим настоящую проблему.
— Это вызывает такой страх! — Анана содрогнулась. — Почему Властелины не бросят драться между собой и не объединятся, чтобы избавиться от Колокольников?
Она пошла прочь. Ее паника, вызванная звоном в мозгу от близости ранцев Колокольников, бросалась в глаза.
— Я должна убраться отсюда, — сказала она, — или, по крайней мере, отойти на некоторое расстояние.
— Я еще раз осмотрю трупы, — сказал он. — Погоди! Где Нимстоул?
— Он был здесь, — ответила она. — Я думала, что... Нет, я не знаю, куда он исчез!
Кикаха почувствовал раздражение оттого, что она не уследила за маленьким Властелином, но воздержался от замечаний, поскольку гневом делу не поможешь. Кроме того, похоже, звон в голове сводил ее с ума.
Она поспешно покинула центр. Кикаха прошел через помещение, проверяя каждое тело, заглядывая во все закоулки.
— Вольф и Хрисеида, безусловно, хорошо постояли за себя, — сказал он. — Но как они искривляли лучи, чтобы достать врагов за пультами? Не верится, что два человека способны навалить такую гору трупов. И куда же подевалась Подарга?
Он подошел к дверям, где Анана наблюдала за коридором.
— Я не могу взять этого в толк, — сказал он ей. — Если Вольф убил всех нападавших, что маловероятно, то зачем ему с Хрисеидой понадобилось уходить через врата? И как, черт побери, Вольф сумел сразить лучом двух Колокольников, когда те могли изжарить его первым же выстрелом из лазера? Где Подарга и недостающий Колокольник?
— Наверное, они тоже ушли через врата в разгаре боя, — предположила Анана. — Или, воспользовавшись паникой, Подарга вылетела из центра управления.
— Да, а куда подевался Нимстоул? Пошли. Начнем поиски.
Она застонала. Он не винил ее. Они оба едва держались на ногах, но не могли сейчас остановиться. Он помог ей подняться, и вскоре они изучали тела в коридорах за пределами центра управления. Он удостоверился, что убил двух Колокольников ракетами-шпионами. Пока они рассматривали солдата, сгоревшего во время боя с Лувахом, до них донесся стон.
С лучеметами наготове они с двух сторон приблизились к перевернутому бюро. За обгорелой мебелью они обнаружили Нимстоула, который сидел, привалившись спиной к стене. Он держался за правый бок, и сквозь пальцы сочилась кровь. Рядом лежал человек с пристегнутым ранцем.
Это был последний Колокольник. В живот ему загнали нож по самую рукоятку.
— У него был лучемет, — сказал Нимстоул, — но заряд, кажется, истощился. Он попытался подкрасться и убить меня ножом.
Кикаха осмотрел рану Нимстоула. Хотя кровь текла обильно, рана была неглубокой. Он помог Властелину подняться, а затем удостоверился, что тот не припрятал оружия. Он поднял его на руки и отнес в комнату, где спал Лувах. Там наложил на рану коротышки псевдокожу и дал ему выпить немного лекарства для восстановления крови.
— Он мог бы добраться до меня, — жаловался Нимстоул. — Он так быстро прыгнул! Но этот сигнализатор вовремя предупредил меня.
Он поднял руку с таким же, как у Ананы, кольцом.
— Все Колокольники мертвы, — облегченно вздохнула Анана.
— В это трудно поверить, — отозвался Нимстоул. — Наконец-то! И последнего убил я!
Кикаха улыбнулся, но воздержался от комментариев, а просто предложил:
— Ладно, Нимстоул, поднимайся-ка на ноги и не пытайся что-нибудь выкинуть. Я на время запру тебя.
Он снова обыскал Нимстоула. Тот принял позу оскорбленного достоинства и возмутился:
— Почему ты так поступаешь со мной?
— Я не желаю идти на ненужный риск. Я хочу проверить тебя. Пошли. Дальше по коридору есть комната, в которой я тебя запру, пока не удостоверюсь, что ты безопасен.
Нимстоул всю дорогу протестовал, и Кикаха, прежде чем запереть его, спросил:
— Зачем ты ушел так далеко от центра управления? Тебе полагалось быть с нами. Ты ведь не убегал от нас, верно?
— Ну и что с того, что убегал? — огрызнулся Нимстоул. — Битва закончилась, или я, по крайней мере, так думал. Я собирался вернуться в свою вселенную, прежде чем эта сука Анана попытается убить меня, так как теперь она во мне не нуждается. Я не мог уповать на то, что ты удержишь ее. В любом случае не так уж плохо, что я покинул вас. Если бы я этого не сделал, Колокольник мог бы уйти или устроить засаду.
— Может быть, ты и прав, — согласился Кикаха. — Но, так или иначе, ты останешься здесь.
Он закрыл дверь и запер ее, нажав кнопку в стене.
Глава XXIV
После этого они с Ананой продолжили поиски. Они могли бы поберечь ноги, осматривая комнату за комнатой с помощью видеомониторов в центре управления, поскольку через них можно было увидеть все комнаты и коридоры дворца. Правда, Вольф перед уходом отключил их, зная, что Кикаха легко сможет их активировать, если наведается во дворец. Колокольники же не сумели включить систему и не располагали ни временем, ни достаточным числом рук, чтобы перемонтировать пульты. Теперь же Кикаха не мог воспользоваться мониторами, потому что во время боя они были уничтожены.
Они осмотрели сотни комнат, дюжины коридоров, десятки лестниц и все же охватили лишь малую часть одного крыла главного корпуса. Они решили, что им надо подкрепиться и выспаться. Они проверили состояние Луваха, который спал, и заказали из кухни обед. Поев, Кикаха захотел подняться в центр управления и удостовериться, что там не произошло ничего важного. Он питал надежды, что может вернуться Вольф, хотя это казалось маловероятным. Скорее всего, врата действовали в одну сторону, а рог Шамбаримена остался у Луваха.
Они потащились обратно вверх по лестнице: Кикаха не хотел пользоваться лифтами, пока не удостоверится, что Колокольники не успели их заминировать. Перед тем как войти в центр управления, он остановился.
— Ты что-нибудь слышала?
Она покачала головой. Он жестом велел ей прикрыть его, прыгнул к двери и покатился по полу за пульт управления. Некоторое время он лежал там, прислушиваясь. Вскоре он услышал тихий стон. Затем последовала тишина и еще один стон. Кикаха пополз от пульта к пульту, ориентируясь на звук. Увидев Подаргу, он удивился, но не потерял бдительности. Перья гарпии почернели и испускали зловоние, ноги обуглились так, что отвалились некоторые пальцы. Груди превратились в коричнево-красное мясо. Рядом с ней лежал лучемет, когтистая лапа стискивала его рукоять.
Она проникла в центр, пока они с Ананой отсутствовали, и кто-то подстрелил ее. По-прежнему ползком он произвел разведку и через минуту обнаружил стрелявшего. Это был Шуптарп, которого он считал убитым. Но теперь Кикаха вспомнил, что не видел его среди трупов. Правда, некоторые обуглились до неузнаваемости.
Значит, тевтон сбежал от Колокольников и, вероятно, спрятался на нижних этажах. Он вернулся выяснить, что происходит. Подарга тоже вернулась после своего побега из центра в разгар боя между Колокольниками и Вольфом. Эти двое, не имевшие на самом деле никаких причин конфликтовать, смертельно обожгли друг друга.
Кикаха заговорил с тевтоном, и тот в ответ что-то пробормотал. Кикаха нагнулся к нему поближе. Слов было почти не разобрать, но некоторые из них он уловил. Они не походили на немецкие. Баронет заговорил на языке Властелинов!
Кикаха вернулся к Подарге. Ее открытые глаза тускнели, словно на них слой за слоем накладывали вуали смерти.
— Подарга! — позвал Кикаха. — Что случилось?
Гарпия застонала, а потом что-то произнесла, и Кикаха снова поразился. Она тоже заговорила на языке Властелинов!
После этого она умерла.
Кикаха позвал Анану. Пока она стояла на страже, он попытался допросить Шуптарпа. Тевтон находился в глубоком шоке и быстро умирал. Но он, казалось, узнал Кикаху, хотя только на миг. Наверное, жажда жизни, нахлынув, придала ему столько сил, что он сумел высказать просьбу, способную спасти его — если бы Кикаха проявил милосердие.
— Мой колокол... там... надень его... мне на голову... Я буду...
Губы его дернулись, в горле что-то забулькало.
— Ты вселился в Шуптарпа? — спросил Кикаха. — Овладел им, вместо того, чтобы убивать? Кто ты?
— Десять тысяч лет, — прошептал Колокольник. — А потом... ты...
Глаза его поблекли, словно в мозг сыпалась пыль, челюсть отвисла, будто подъемный мост для выпуска души — если у Колокольников имелись души. А почему бы и нет, если они имелись у других? Колокольники были смертельными врагами всех разумных существ, особенно ужасными из-за захвата сознания. Но в действительности они являлись не более злобными и смертельными, чем любой другой враг. Захват хотя и казался особенно ужасным, он не был таковым для жертвы, чей разум умирал прежде, чем в тело вселялся Колокольник.