Женщина рядом с ним была настолько прекрасна, насколько это вообще возможно для женщины. Ее темные волнистые волосы ниспадали на безупречно белые плечи, а от синих глаз и превосходной фигуры у любого мужчины перехватывало дыхание. Одета она была в походное туристское облачение: сапожки, джинсы, клетчатую рубашку лесоруба и каскетку с длинным козырьком. Она тоже несла на спине рюкзак, где лежали туфли, платье, нижнее белье, сумочка и несколько приборов, способных потрясти ученых Земли. Волосы она причесала по моде 1946 года, как помнил эту моду Кикаха. Косметикой она не пользовалась, да она в ней и не нуждалась. Тысячи лет назад Анана навсегда сделала себе губы красными, как поступали все Властелины женского пола.
Кикаха поцеловал женщину в губы и сказал:
— Ты, Анана, побывала во множестве миров, но, держу пари, не видала ни одного более странного, нежели Земля.
— Я и прежде видела голубые небеса, — не согласилась она. — Вольф и Хрисеида опередили нас на пять часов. Колокольник на два часа. И в их распоряжении большой мир, в котором можно затеряться.
Он кивнул и добавил:
— У Вольфа и Хрисеиды не было никаких причин болтаться поблизости, так как врата эти односторонние. Они наверняка отправятся к ближайшим двусторонним вратам, которые находятся в районе Лос-Анджелеса, если они еще существуют, те врата. Если же нет, то ближайшие находятся в Кентукки или на Гавайях. Так что мы знаем, куда они могут двинуться. — Он помолчал, облизывая губы, а затем добавил: — Что же касается Колокольника, то кто его знает? Он может отправиться куда угодно или остаться где-то поблизости. Он попал в абсолютно чужой мир, он ничего о Земле не знает и не умеет говорить ни на одном из местных языков.
— Мы не знаем, как он выглядит, но мы найдем его, — уверенно произнесла она. — Я знаю Колокольников. Этот не станет прятать свой колокол, а потом убегать и скрываться, рассчитывая вернуться за ним позже. Колокольник не способен вынести мысли, что ушел слишком далеко от своего колокола. Он будет таскать его за собой, сколько сможет. И это будет единственным средством опознать его.
— Знаю, — отозвался Кикаха.
Ему вдруг стало трудно дышать, и на глаза его навернулись слезы. Внезапно он заплакал. На минуту Анана встревожилась, потом поддержала:
— Поплачь! И я однажды заплакала — когда вернулась в свой родной мир. Я думала, что глаза у меня высохли навек, что слезы — это удел смертных, но возвращение домой меня расслабило.
Кикаха вытер слезы, снял с пояса флягу, открыл ее и сделал большой глоток.
— Я люблю свой мир, мир с зелеными небесами, — заявил он. — Земля мне не нравится. Я вспоминаю ее без особой симпатии. Но, надо полагать, я люблю ее сильнее, чем предполагал. Признаюсь, время от времени я испытывал некоторую ностальгию, некоторое слабое стремление вновь увидеть ее, повидать знакомых мне людей. Но...
Под ними, наверное, на тысячу футов ниже, гору огибала двухполосное шоссе. Дорога плавно поднималась вверх, теряясь за поворотом. На подъеме появился автомобиль, пронесся под ними, а затем скрылся за нижним поворотом дороги.
Глаза Кикахи широко раскрылись, и он воскликнул:
— Я никогда прежде не видел такой машины. Она выглядела словно какой-то жучок. Жук.
В поле зрения показался ястреб, оседлавший воздушные потоки. Он спланировал и пролетел примерно в ярдах ста от них.
Кикаха пришел в восторг.
— Это первый краснохвостый, которого я увидел с тех пор, как покинул Индиану!
Он шагнул на карниз, забыв на секунду — но только на секунду — об осторожности. А потом отпрянул обратно под защиту каменного козырька. Он подозвал Анану, и та подошла к одному концу карниза и выглянула, в то время как Кикаха сделал то же самое с другой стороны. Внизу, насколько он мог разглядеть, никого не было, хотя обилие деревьев скрывало всякого, кто не хотел оказаться увиденным. Он прошел подальше и посмотрел вверх, но из-за козырька не смог ничего рассмотреть. Не обнаружив никакой тропы, Кикаха обследовал нижний склон и нашел с правой стороной карниза несколько выступов и углублений. Для начала могли сойти и они, а когда путники начнут спускаться, появятся и другие опоры для рук и ног.
Кикаха осторожно свесился с карниза, нащупывая ногой выступ. Затем он влез обратно, лег на карниз и снова тщательно изучил дорогу и лес тысячей футов ниже. Где-то под ними подняли крик голубые сойки. Прохладный ветер доносил их слабые крики.
Он достал небольшой бинокль и подкрутил три диска на его поверхности. Затем вынул наушник и тонкий проводок со штепселем на одном конце и вставил этот штепсель в гнездо бинокля. Он осмотрел дорогу и рощу, а затем навел окуляры на то место, где трещали сойки.
Благодаря прибору отдаленный лес внезапно приблизился, а слабые звуки стали громкими. Внизу двигалось нечто темное, и, настроив бинокль, Кикаха увидел лицо человека. Потом он разглядел еще трех человек. Каждый был вооружен винтовкой с оптическим прицелом, а у двоих имелись бинокли.
Кикаха передал прибор Анане, чтобы та взглянула сама, и спросил:
— Ты уверена, что Рыжий Орк — единственный Властелин Земли?
Она опустила бинокль и подтвердила:
— Да.
— Тогда он, должно быть, знает об этих вратах. Он установил здесь какую-то сигнализацию, которая сообщает, когда они активированы. Возможно, Вольф с Хрисеидой и Колокольник убрались прежде, чем сюда сумели попасть его люди. А может, и нет. В любом случае ясно, они поджидают нас.
Кикаха и Анана не стали обсуждать отсутствие ловушки во вратах или постоянной охраны. Рыжий Орк или какой-то еще Властелин не выставил охрану, превращая вторжение других Властелинов на его личную территорию в игру. Это была смертельная игра, но тем не менее игра.
Кикаха вернулся к обзору четверки под деревьями. Вскоре он сообщил:
— У них есть портативная рация.
Он услышал над головой жужжащий звук. Перекатившись на спину, он поднял голову и увидел странную машину, только что вылетевшую из-за горы справа от него.
— Гидроплан! — воскликнул он.
Машина скрылась за рогатым пиком. Кикаха вскочил и побежал в пещеру. Анана последовала за ним.
Стрекочущий звук моторов гидроплана превратился в рев, а затем машина зависла над карнизом. Кикаха начал осознавать, что машина не была настоящим гидропланом. Насколько он знал, гидроплан не мог висеть неподвижно в воздухе, или, как делал этот, раскачиваться из стороны в сторону, или поворачиваться на одном месте вокруг оси.
Корпус машины был прозрачен. Кикаха разглядел пилота и трех человек, вооруженных винтовками. Они с Ананой оказались в ловушке, им было некуда бежать и негде спрятаться.
Несомненно, люди Рыжего Орка отправились сюда, чтобы выяснить: каким арсеналом обладали незваные гости. В таких обстоятельствах гости либо применят свое оружие, либо угодят в плен. Путешественники выбрали свободу. Оба прокричали активирующее кодовое слово, направили кольца-излучатели на машину и произнесли последнее слово.
Из приборов вырвались тонкие, словно иглы, золотые лучи, заряд крошечных аккумуляторов колец. Гидроплан раскололся в двух местах и упал. Кикаха выскочил и глянул через край как раз вовремя, чтобы увидеть, как обломки ударились о поверхность горы. Одна часть взорвалась красно-белым шаром, распавшимся на дюжину шаров поменьше. Все обломки, в конце концов, упали не слишком далеко друг от друга у подножия горы. Пламя яростно плясало на них.
Лица четверки, что были под деревьями, побелели, а человек с портативной рацией бросил в передатчик несколько слов. Кикаха попробовал настроить луч приемника, но перехватить сообщение не удалось, мешал шум горящей машины.
Кикаха порадовался, что попал с первого раза, но радость от первой победы быстро прошла. Он понимал, что Властелин намеренно пожертвовал людьми в гидроплане, чтобы выяснить, насколько опасны его противники. Более того, до наступления ночи спуститься по горному склону будет невозможно, а тем временем Властелин нападет снова.
Они с Ананой вновь зарядили кольца крошечными аккумуляторами. Кикаха продолжал следить за людьми в роще, в то время как она осматривала горные склоны. Вскоре слева появился красный автомобиль с откидным верхом. В нем сидели мужчина и женщина. Машина остановилась неподалеку от охваченных пламенем обломков, и парочка вышла осмотреть место катастрофы. Они постояли, поговорили, затем вернулись в машину и умчались.
Кикаха ухмыльнулся. Эта парочка, без сомнения, сообщит об аварии властям. А значит, что четверка не посмеет штурмовать пещеру. Но с другой стороны, полиция может забраться на гору, тогда его и Анану привлекут в качестве свидетелей. Он мог утверждать, что они простые туристы, и надолго власти задержать их не смогут. Но даже временное пребывание под стражей даст Властелину возможность схватить путешественников, как только их отпустят. Кроме того, им с Ананой нечем удостоверить свои личности, и, возможно, власти станут удерживать их для дальнейшего опознания.
Конечно, не отыщется никаких сведений об Анане, но если проверят его отпечатки пальцев, то найдут нечто труднообъяснимое. Они узнают, что он — Пол Янус Финнеган, родившийся в 1918 году неподалеку от города Терре-Хот, штат Индиана, что во время Второй мировой войны он служил в танковом корпусе Восьмой армии, что он таинственно исчез из своей квартиры в городке Блумингтон. Они поймут, что он и есть тот студент из Индианы, который находится в розыске с 1946 года.
Он, безусловно, всегда мог сослаться на амнезию, но как объяснить, что хронологически ему пятьдесят два года, а физиологически всего лишь двадцать пять? И как он объяснит происхождение странных приборов, что находятся в его рюкзаке?
Он тихо выругался: по-тишкетмоакски, на языке полуконей, на средневерхненемецком Дракландии, на языке Властелинов и, наконец, по-английски. А затем переключил свое мышление на английский, поскольку наполовину забыл этот язык и теперь должен заново освоиться с беглой речью. Если эти четверо будут торчать там, пока не появятся власти...