Они ничем не могли ему помочь. Задержка даже на секунду означала для них смерть под копытами бизонов или копьями полуконей. Он поступил бы точно также, если бы сам был на коне, а Анана упала бы со своего.
Наверное, полукони в это время победоносно вопили от восторга. Жеребец Кикахи убит, из его крупа торчит копье, а шея сломана. Их величайший враг, Обманщик, столь часто ускользавший от них, когда казалось, что он уже в руках, теперь не мог ускользнуть, если, конечно, сам не бросится под копыта бизонов, несшихся с грохотом в нескольких шагах от него.
Эта мысль, похоже, и осенила преследователей, потому что они стремглав ринулись к нему, а бросивший копье юнец попытался отрезать от стада. Другие отбросили прочь свои копья, дубинки, томагавки и ножи и помчались к своему врагу с голыми руками. Они хотели взять его живым.
Кикаха не стал колебаться. Он как можно скорее вскочил на ноги и побежал к стаду. Перед ним мелькали косматые бока животных. Бизоны достигали шести футов роста в холке и летели так, словно само время гналось за ними и угрожало уничтожить, как их собратьев на Земле.
Кикаха мчался, видя краешком глаза несущегося к нему галопом юнца. Он издал дикий крик и прыгнул вперед, вытянув перед собой руки. Его стопа ударилась о массивное плечо, и он вцепился в лохматый мех. Оттолкнувшись от земли, он скользнул, упал вперед и прижался животом к спине бизона. Он смотрел вниз, на крутую долину, образованную правым и левым боками двух бизонов.
Кикаха поднимался и опускался, чувствуя подступавшую дурноту. Он медленно, но верно соскальзывал под копыта.
Отпустив зажатые в кулаках клочки волос, Кикаха вцепился в другой бок, справа от него, и сумел так извернуться, что ноги оседлали спину бизона. Перед ним очутился горб, и беглец повис, ухватившись за его волосы.
Если Кикаха и сам почти не верил в удачу, то юнец-полуконь, думавший, что Обманщик уже у него в руках, и вовсе не поверил своим глазам. Он несся рядом с бизоном, на котором сидел Кикаха, и его глаза были широко раскрыты, а рот искажен гримасой. Он вытянул перед собой руки, словно все еще думал, что сгребет ими Обманщика. Кикаха из последних сил держался за шерсть горба. Он знал, что полуконь через мгновение оправится от потрясения, и тогда выхватит нож или томагавк из-за пояса и метнет в него, а если и промахнется, то запас оружия на этом не закончится.
Кикаха подтянул ноги и оказался сидящим на корточках на хребте огромного бизона, сложив ступни вместе и вцепившись одной рукой в мех. Он медленно поворачивался, не обращая внимания на тряску. Затем он бросился на спину бизона, бежавшего рядом.
Что-то темное пролетело, вращаясь, над его правым плечом. Оно попало в горб ближайшего бизона и, отскочив, упало под ноги стада. Это был томагавк.
Кикаха снова подтянулся, на этот раз быстрее, подобрал под себя ноги и прыгнул. Одна нога соскользнула, когда он покидал спину, но Кикаха был так близко к другому бизону, что успел вцепиться в мех обеими руками. Он висел так некоторое время, и пальцы его ног касались травы всякий раз, когда бизон приседал в своем галопирующем беге. Затем он немного соскользнул вниз, оттолкнулся от земли и подбросил себя вверх. Кикаха перекинул одну ногу через спину бизона и, подтянувшись, уселся верхом.
Юнец-полуконь все еще держался вровень с ним, другие тоже понемногу настигали. Наверное, они полагали, что он упал между бизонами и был растоптан в пыль. Если так, то, должно быть, они испытали потрясение, увидев его восставшим из мертвым, — Обманщика, хитрого, скользкого, увертливого врага, насмехавшегося над ними из пасти смерти.
Юнец, глядя на Кикаху, буквально сошел с ума. Неожиданно его громадное тело на четырех летящих копытах воспарило, и какое-то время он стоял на спине бизона у края стада. Он прыгнул на горб следующего, словно скачущий по движущимся горам горный козел.
Теперь Кикаха испытал изумление. Полуконь держал в руке нож и усмехался, словно говоря:
«Наконец-то тебе предстоит умереть, Кикаха! А меня будут воспевать по вигвамам и типи народов прерий и гор!»
Что-то такое, должно быть, проносилось в его огромной голове. Он стал бы самым знаменитым обитателем прерий и окрестностей, если бы преуспел. Его бы называли Убийцей Обманщика, Который Проскакал По Бешеным Бизонам, Чтобы Перерезать Горло Кикахе.
Но на третьем прыжке его копыто соскользнуло с мохнатого тела, и он перекатился через горб и упал между двух бизонов, взметнув задние ноги и задрав к небу хвост. И тут юнцу пришел конец, хотя Кикаха и не видел, что сделали копыта бизонов.
И все-таки попытка была великолепной и почти успешной, и Кикаха отдал ему честь, хотя тот и был полуконем. А затем человеку пришлось подумать о собственном выживании.
Глава XI
Некоторые кентавры подтянулись вровень с ним и начали осыпать его стрелами.
Но прежде чем они выпустили первую стрелу, он соскользнул по боку бизона, на котором скакал, вцепившись обеими руками в мех и зацепившись согнутой ногой за спину. Позиция его была ненадежной, так как шерсть на каждом подскоке выскальзывала из-под пальцев, а соседний бизон находился так близко, что вполне мог раздавить своей массой.
Стрелы пролетели над ним, что-то чиркнуло по его торчавшей в воздухе ноге. Один томагавк отскочил от макушки бизона. Неожиданно зверь захрапел, и Кикаха гадал: уж не пробила ли его легкие стрела. Бизон притормозил, чуть споткнулся, оправился и снова выровнял бег.
Кикаха протянул руку к следующему животному, захватил пригоршню шерсти, отпустил вторую руку, вцепился в мех, разогнул правую ногу, и его тело качнулось вниз. Словно на цирковой джигитовке, он ударился оземь обеими ногами, его тело взметнулось вверх и, перебросив левую ногу через спину, он зацепился как раз за горбом.
За его спиной рухнул только что покинутый им самец, пронзенный двумя стрелами. Два бизона перепрыгнули через упавшую тушу, но третий споткнулся, и возникла куча мала из десятка огромных тел, лягавшихся, боровшихся, истекающих кровью, а затем умиравших, когда все новые животные врезались в них, проносидись над ними и по ним.
Впереди что-то происходило. Он не видел, что именно, так как висел на боку и ему загораживали обзор хвосты, крупы и ноги. Но животные замедляли бег и поворачивали влево.
Бизон справа от Кикахи заревел, словно его смертельно ранили. Так оно и было. Он споткнулся, его повело, к счастью, в другую сторону от Кикахи, иначе зверь раздавил бы его в лепешку. Бизон рухнул, из огромной дыры в горбу хлестала кровь.
Кикаха осознал два обстоятельства. Первое — грохот бежавшего стада уменьшился настолько, что он мог расслышать отдельных животных, когда те мычали или ревели. Второе — к другим запахам теперь добавился запах паленого мяса и шерсти.
Ближайшее животное рухнуло, а затем бизон, несший Кикаху, остался один. Он мчался дальше мимо туш только что убитых сородичей и перескочил через самку с наполовину оторванной головой. Когда бизон свалился, от удара шерсть вырвалась из цепких рук Кикахи. Кикаха полетел в траву, перекатился и вскочил на ноги, готовый сам не ведая к чему.
Окружавший мир покачнулся, а затем выпрямился. Кикаха стоял, хватая воздух открытым ртом, трясущийся, потный, окровавленный, испачканный бизоньим навозом, пеной и грязью, но он был намерен прыгнуть в ту или иную сторону, в зависимости от ситуации.
Повсюду валялись мертвые бизоны. То тут, то там попадались мертвые полукони. Уцелевшая часть стада повернула налево. Поток из миллионов тонн мяса и копыт с ревом уносился прочь все дальше и дальше.
Раздался треск, настолько неожиданный и громкий, что Кикаха подпрыгнул. Звук был таким, словно тысяча больших кораблей одновременно напоролась на риф. Что-то убивало бизонов впереди стада — одного за другим; за шесть-семь секунд погибли все животные первого ряда, а мчавшиеся позади споткнулись о них, и пошла свалка.
Стадо прекратило свой неистовый бег. Бизоны, оказавшиеся достаточно удачливыми, чтобы остановиться вовремя, с глупым видом застыли на месте, посапывая, запертые среди огромных курганов из туш, но все еще живые, и жалобно мычали.
Кикаха, наконец, увидел причину смерти животных и остановки стада. Слева, в четверти мили от него, примерно в двадцати футах над землей парил аэролет. Он походил на иголку и не имел крыльев. Его белую нижнюю часть украшали причудливые узоры, а верхняя часть была обтекаемой и прозрачной. Под колпаком можно было разглядеть пять силуэтов.
Летательный аппарат гнался за солдатом, пытавшимся спастись на коне. Гнался — не то слово. Аэролет двигался достаточно быстро, но как бы лениво, не делая никаких усилий. Тем не менее через миг он оказался над беглецом. Из установленного на носу аэролета цилиндра вырвался яркий белый луч, коснулся крупа коня, и тот упал. Всадник выбросился из седла, тяжело покатился, но быстро вскочил на ноги.
Кикаха огляделся по сторонам. Анана находилась справа в четверти мили от него. Поблизости топтались трое солдат и еще двое лежали на земле, словно мертвые. Одного придавил собственный конь. Все лошади явно были убиты лучом с аэролета.
Всех кентавров они тоже перебили.
Колокольники уничтожили всех лошадей, чтобы не дать отряду скрыться. Они могли даже не подозревать, что разыскиваемые ими мужчина и женщина находились в этой группе. Они, вероятно, заметили погоню и свернули посмотреть, что здесь происходит, а потом решили спасти преследуемых, надеясь получить в обмен полезную информацию. С другой стороны, Анана и Кикаха выглядели более светлокожими, чем солдаты в отряде. Правда, тишкетмоаки тоже различались оттенками кожи, некоторые выглядели довольно светлокожими. Поэтому Колокольники, наверное, решили проверить каждого человека. Или... Существовало множество вариантов, но ни один из них сейчас не имел значения. Важно было лишь одно: он и Анана снова оказались в безвыходном положении. Они не могли скрыться. И не имели никакой защиты от оружия Колокольников.