Кикаха был очень раздражен, нетерпелив и обеспокоен, но не желал, чтобы его состояние заметили другие. Подарга, должно быть, уже готова поднять свою огромную крылатую армаду и направить в атаку на Таланак. Если же она собирается сначала уничтожить краснобородых, то вот-вот обрушится на их флот.
К этому времени Бракии и вождям уже не терпелось вступить в бой. Цветистые и восторженные описания таланакских сокровищ обратили их в пылких энтузиастов идеи штурма.
Кикаха построил рядом с пещерой модель больших врат и проводил с вождями тренировки воинов, которые потребовали три дня и добрую часть ночи. К тому времени, когда воины показались ему достаточно подготовленными, все они выглядели измотанными и раздраженными.
Бракия решил, что им нужен день отдыха. Отдых означал пьянку: с лодок прикатили большие бочки с пивом и огненным спиртным напитком, в лагере их раскупорили и сразу же приступили к распитию, не дожидаясь, пока дичь зажарится. Было много пения, криков, смеха и похвальбы, немало драк, кончавшихся тяжелыми ранами или смертью.
Кикаха велел Анане оставаться в палатке, потому что Бракия и не пытался скрывать своего вожделения к ней. Хотя он никогда не говорил ничего, кроме комплиментов, граничивших с непристойностями — совершенно неприемлемых в обществе тиуда, как заметил жрец, — но во хмелю мог перейти от слов к действию. А это означало, что Кикахе придется драться с ним, поскольку все воины считали Анану его женщиной. Для поддержания этого обмана им приходилось разделять одну палатку. Той ночью Кикаха состязался бы с Бракией в поединке, кто кого перепьет, поскольку потерял бы лицо, если бы отказался принять вызов короля. Бракия, конечно же, намеревался напоить его до бесчувствия, а затем отправиться в палатку Ананы. Он весил, наверное, футов на сорок больше Кикахи и по идее должен бы суметь перепить его. Однако незадолго до рассвета Бракия свалился и уснул, к вящей забаве тех немногих краснобородых, которые не отрубились раньше.
В полдень Кикаха выполз из палатки с таким ощущением, словно всю ночь бодался с огромным бизоном. Король проснулся чуть позже и чуть не надорвал живот, смеясь над собой. Он не сердился на Кикаху, а когда появилась Анана, то приветствовал ее так, что стало ясно — он решил отказаться от своих похотливых планов.
Кикаха порадовался разрешению этой проблемы, но не захотел начинать атаку в этот день, как первоначально планировал. С похмелья армия была не способна сражаться даже с женщинами, не говоря уже о врагах, ждавших в Таланаке.
Бракия приказал выкатить новые бочки, и пьянка началась опять. В это время на ветку рядом с Кикахой сел ворон, птица размером с земного орла — одно из очей Вольфа, — и заговорил хриплым и каркающим голосом:
— Привет, Кикаха! Долго же я искал тебя! Вольф — Властелин — послал меня сообщить тебе, что он вынужден отправиться из дворца в другую вселенную. Кто-то похитил у него Хрисеиду, и он собирается найти похитителя и убить его, а потом привезти свою женщину обратно.
Ворон-око продолжал, описывая, какие ловушки оставили активированными, какие врата — открытыми, и как он мог, если пожелает, безопасно проникнуть во дворец и покинуть его. Кикаха уведомил око, что все изменилось, и рассказал ему об оккупации дворца Колокольниками. Ворон не слишком поразился новостям. Он только что побывал в Таланаке, так как прослышал, что Кикаха находится там. Он видел Колокольников, хотя, конечно, не знал тогда, кто они такие. Кроме того, ворон видел зеленых орлиц Подарги, которые направлялись в сторону Таланака. Они отбрасывали огромную тень, чернившую землю подписью под смертным приговором, а их крылья были, словно барабаны в день Страшного суда. Расспросив ворона, Кикаха рассудил, что армада обрушилась на Таланак предыдущим днем.
Он прошел к Бракии и сообщил ему эту новость. К тому времени весь лагерь пьяно орал и смеялся. Бракия отдал приказ. Затрубили огромные рога, забили боевые барабаны, воины построились в некое подобие рядов. Бракия и вожди шли следом за Кикахой и Ананой, которые несли дальнобойный лазер с аэролета. За ними двигалась группа великих воинов, двое волокли второй мощный лазер. После них шли чисто выбритые юноши, которые не могли отращивать бороды и красить их в красный цвет, пока не убьют человека в бою. А за юношами, шатаясь в строю, шагала и остальная армия.
Кикаха, Анана, Бракия и шестеро вождей быстро шагнули в круг серого металла. Вождь отряда, шедшего за ними, начал считать, проверяя правильность времени активации. Кикаха ожидал, что их группа окажется в огромной палате храма, но переместились они совсем в другое место. Это помещение оказалось размерами поменьше, хотя все-таки и немалое. Кикаха мгновенно узнал в нем камеру врат неподалеку от центра города, ту, куда он не мог добраться, когда его преследовали Колокольники. Ему пришлось буквально выталкивать оцепеневших тиуда из круга, испугавшихся магического перехода.
А потом события завертелись с головокружительной скоростью, поглощая время, энергию и много человеческих жизней. Старый город был объят пламенем, повсюду бушевали пожары. Как оказалось, орлицы забросали его факелами. В нефритовом городе, где вроде бы и гореть-то нечему, шипели и дымились тысячи орлиц, попавших под лучи тепловых лучей Колокольников. На улицах и крышах домов валялись тела больших птиц, тишкетмоакских воинов и дракландцев. Большая часть боев велась сейчас поблизости от вершины города, вокруг храма и дворца.
Защитники и орлицы были так заняты, что не заметили краснобородых, пока три тысячи воинов не прошли через врата в город. К тому времени уже ничто не могло помешать остальным двум тысячам пройти через врата. Сотни орлиц повернули с вершины города, чтобы атаковать тиуда. Из всей битвы Кикаха запомнил только то, что стрелял из лазера и поднимался на каждый из кровавых, дымящихся, горящих уровней. Настало время, когда заряды лазера иссякли и пришлось использовать ручные лучеметы. Прежде, чем они добрались до вершины, лучеметы тоже стали бесполезными, и тогда в ход пошли мечи.
В храме Кикаха наткнулся на груду обугленных тел, в которых только по пристегнутым к спинам серебряным шкатулкам можно было узнать Колокольников. Их было шестеро, и они попали под перекрестный огонь орлиц с ручными лучеметами. Это, должно быть, произошло в самом начале — в первые мгновения внезапной атаки. Орлиц с лучеметами убили из лазеров, но они нанесли ощутимые потери Колокольникам.
Он обнаружил еще четырех мертвых Колокольников, прежде чем они с Ананой, Бракией и другими ворвались в огромное помещение, где были установлены большие врата. Подарга и ее боеспособные орлицы загнали в угол множество дракландцев, тишкетмоаков и двух, нет, трех Колокольников. Это были фон Турбат, фон Свиндебарн и император Коцхамл. Их защищали воины, численность которых стремительно таяла под яростными атаками гарпии и ее больших птиц.
Кикаха, Анана и краснобородые атаковали. Кикаха врубился в гущу орлиц с тыла, полилась кровь, полетели перья и мясо. Он заорал в упоении — конец врагов был близок.
Затем, в последовавшей свалке, он увидел, что трое Колокольников бросили своих товарищей на произвол судьбы и побежали к большому кругу металла — вратам в углу. За ними помчалась Подарга и несколько орлиц. Кикаха бросился вслед. Колокольники исчезли, следом пропала Подарга, а чуть позже и орлицы, словно их и не было.
Кикаха был настолько разочарован, что хотел заплакать, но не стал бросаться в погоню. Колокольники, несомненно, устроили ловушку для преследователей, и гарпия с орлицами обязательно угодит в нее. Кикаха не собирался рисковать попусту, как бы сильно ни желал заполучить в свои руки этих трех оборотней.
Кикаха не успел отвернуться от врат, как на него набросились две огромные птицы. Ему удалось серьезно ранить обеих, и это охладило их пыл. Но орлицы не отставали и постепенно теснили его к большим вратам в углу помещения. Одна из птиц вырвалась вперед и попыталась ударить его клювом. Он рубанул, едва не укоротив опасный клюв. Но тут выступила вторая орлица и повторила попытку соратницы.
Кикаха не мог никого позвать на помощь, поскольку остальные тоже сражались с зелеными птицами. Внезапно он понял, что все-таки придется воспользоваться вратами. Если он не воспользуется ими, то не устоит против двух острых, огромных, кривых клювов. Птицы разделились: одна зашла ему в тыл, и обе атаковали, так что даже если он прикончит одну, другая разорвет его на части.
Он отчаянно оглядел помещение, увидел, что Анана и краснобородые по-прежнему находятся в гуще сражения, и поэтому сделал то, к чему принуждали обстоятельства. Он резко повернулся, прыгнул на диск, опять обернулся и несколько секунд отбивался от птичьих атак. Затем врата активировались, но в последний миг крыло ударило его по голове. Кикаха на какое-то время потерял сознание.
Глава XVI
Кикаха открыл глаза и увидел странный и фантастический ландшафт.
Он находился в широкой и неглубокой долине. Землю, на которой он сидел, и окружающие холмы покрывала желтая, похожая на мох растительность.
Небо не отливало зеленью только что покинутого им мира. Оно было настолько темно-синим, что колебалось на грани черноты. Он бы подумал, что сейчас поздние сумерки, если бы солнце только что не миновало зенит. Налево от него в небе висела колоссальная фигура, похожая на башню. Она была зеленого цвета с синими и голубыми пятнами и нечеткими, далеко отстоящими друг от друга белыми массами. Он понял, что очутился на луне, круглом спутнике ступенчатой планеты этой вселенной.
Забыв, как здесь надо себя вести, он вскочил на ноги и, воспарив в воздухе, растянулся, приземлился на нос, а потом на локти и колени. Удар смягчила растительность, но его все же здорово грохнуло.
Кикаха осторожно встал на четвереньки и помотал головой. Вот тогда-то он и увидел бежавших фон Турбата, фон Свиндебарна и Коцхамла и гнавшихся за ними четырех орлиц во главе с Подаргой. Однако слово «бег» определяло лишь намерение Колокольников, на деле же происходило нечто иное. Трое людей совершали невероятно длинные прыжки, которые зачастую заканчивались падением. Они поскальзывались, когда их ноги приземлялись на траву, или теряли равновесие еще в прыжке. Их неуклюжесть усугублялась отчаянием, и при других обстоятельствах ситуация показалась бы комичной.