Что стройный тополь перед нею?
А брови серповидные ее?
А губы — лепестков нежнее?
Не описать мне этих нежных щек,
Ни этих ямок, ни румянца,
Ни темно-карих глаз… Не описать
Ресниц порхающего танца.
Нет, всё не то… Здороваясь, она
Нам взгляд глубокий подарила,
И вдруг согрелся я, и сердце вновь
Наполнилось кипучей силой.
Снег застил нам луну, и долго мы,
С дороги сбившись, шли по кругу.
Нас вьюга чудом привела к луне,
А мы бранили эту вьюгу!
И девушка за стол сажает нас
И медом потчует и чаем.
Пускай тяжелый путь нам предстоит, —
Сидим и юность вспоминаем.
Утихла вьюга. На дворе — луна.
Мой друг накинул свой тулуп на плечи,
Заторопился, точно протрезвев,
Прервал взволнованные речи.
Мы тронулись. Как тихо! И плывет
Луна в мерцающей лазури.
Ах, для чего мне тихая луна!
Душа моя желает бури!
И сердце ноет, что-то потеряв,
Встают виденья пред глазами,
Клубится пламя в сердце у меня —
Ветров и ураганов пламя.
Зачем ты, вьюга, завела меня
В поля бескрайние, чужие,
Свалила с ног и бросила меня
В ее ресницы колдовские?
Моя луна осталась позади,
В снегу летучем потонула,
И слишком быстро молодость моя,
Так быстро в бурях промелькнула.
Пускай тебя швырнет то в жар, то в лед,
Закружит в поле… Разве наши
Стремительные бури во сто крат
Застоя тихого не краше?
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Я болел, уже совсем был плох,
Истощил аптеку по соседству,
Но бледнел, худел всё больше, сох,
Мне не помогали эти средства.
Время шло. Пришлось в больницу
Но и здесь я чах в тоске недужной
Не о той болезни, видно, речь:
Тут лечить не тело — душу нужно.
Это-то и поняла одна
Девушка, мой новый врач палатный:
Укрепляла сердце мне она
Взглядами, улыбкою приятной.
Ну, конечно, был тогда я хвор,
Верно, и физической болезнью,
Но определил врачебный взор
Главную — и чем лечить полезней.,
И теперь, во вражьем заточенье,
Вспоминаю благодарно я
Твой диагноз и твое леченье,
Лекарша прекрасная моя.
СОСЕДИ
У нас с соседом нелады,
Живем с соседом плохо.
В любое время жди беды,
Нежданного подвоха.
Белье развешу — как на грех,
Сосед золу выносит,
Сгребу ли я к забору снег —
Он по двору разбросит.
Капусту нынешней весной
Я посадил за домом
И жду, что скажет недруг мой,
Каким грозит разгромом?
Моя капуста между тем
Цветет, растет, как надо.
Мечтаю: «Пироги поем», —
И на душе отрада…
Не зря предвидел я грозу:
Однажды в день базарный
Сосед привел домой козу…
О, замысел коварный!
«Да поглотит, — я возопил, —
Земля скотину эту!»
Козу я смертным боем бил,
Но сжить не смог со света.
Чуть утро — гостья под окном,
Стучат копытца смело.
И так, кочан за кочаном,
Весь огород объела.
Похож мой бедный огород,
Истоптанный плутовкой,
На город, взятый в оборот
Ночной бомбардировкой.
Прощусь с капустой — так и быть!
Решил я втихомолку,
А чтоб соседу досадить,
Завел в отместку… волка.
Козу зарезал мой сосед,
Он задал пир на диво,
И первым я на тот обед
Был приглашен учтиво.
Сосед умен, приятен, мил,
Он так хорош со мною…
Я, видно, зря его винил —
Я сам всему виною.
Беда, коль ближнему сосед
Не скажет слова толком,
Из пустяка плетет навет,
На друга смотрит волком.
Я подозренья заглушу,
Конец вражде и злости!
Сниму капусту — приглашу
К себе соседа в гости.
ЦВЕТЫ
Жизнь снова входит в берега,
И, улыбаясь, смотрят мамы,
Как дети их бегут в луга,
Где стебли трав сочны и прямы.
Бегите, дети! Там и тут
Для вас цветов раскрыты чаши.
Пусть на просторе отдохнут
Сердчишки маленькие ваши!
А ветерок нежданно стих.
И сто стрекоз затрепетало
Над сказкой маков и гвоздик,
Что, будто ваши губы, алы.
И колыбельную шмели
Цветам поют о добром лете.
Цветы, они ведь тоже дети.
И как их много у Земли!
…Совсем недавно здесь нога
В немецком сапоге топтала
Вот эти чистые луга
Под мертвый лязг и гром металла.
Темнели избы сел от слез,
Репейник цвел на горькой тризне.
Ах, сколько здесь оборвалось
Прекрасных, мужественных жизней!
Но через слезы, пепел, кровь
Страна к победе шла великой,
И вот земля оделась вновь
В цветы и просветлела ликом.
И там, где серый рос бурьян,
Чтобы глазам детей согреться,
Цветы проклюнулись из ран,
Кровавых ран земного сердца.
Играйте, дети! Светел час
Земли, что повернулась к лету.
Но, может, кто-то и у вас
В семье погиб за землю эту?..
Тогда к доверчивым цветам,
Игрой веселою насытясь,
Вы, взрослые не по летам,
Губами теплыми прижмитесь.
Земные истины просты,
Едина жизнь на белом свете:
Цветы, они ведь тоже дети,
А дети разве не цветы?!
И луг, лучами напоен,
Порхает в бабочках и птицах,
И отсвет будущих времен
На детских пламенеет лицах.
СИЛА ДЖИГИТА
Всем сердцем соколиным, всей душой
Дав клятву верности народу,
Он на плечо повесил автомат,
Сел на коня, готов к походу.
И там, где он прошел, был ворог смят —
Валились пушки, танки тлели.
Откуда эта сила и огонь
В его как будто слабом теле?
Как знамя, верность родине подняв,
Джигит прошел огонь и воду,
Не автоматом, не конем силен,
А клятвою своей народу.
НЕ ВЕРЬ!
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: «Устал он, отстал он, упал», —
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если верят в меня.
Кровью со знамени клятва зовет:
Силу дает мне, движет вперед.
Так вправе ли я устать и отстать,
Так вправе ли я упасть и не встать?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: «Изменник он! Родину предал», —
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят меня.
Я взял автомат и пошел воевать,
В бой за тебя и за родину-мать.
Тебе изменить? И отчизне своей?
Да что же останется в жизни моей?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: «Погиб он. Муса уже мертвый?», —
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят тебя.
Холодное тело засыплет земля, —
Песнь огневую засыпать нельзя!
Умри, побеждая, и кто тебя мертвым
Посмеет назвать, если был ты борцом!
ПЕСНИ МОИ
Песни, дети солнечного дара,
Расцветайте на земле моей!
Сколько будет силы в вас и жара —
Столько права жить среди людей.
Вы — мой свет, незамутненный, ранний.