| For however eagerly and impetuously the savage crew had hailed the announcement of his quest; yet all sailors of all sorts are more or less capricious and unreliable-they live in the varying outer weather, and they inhale its fickleness-and when retained for any object remote and blank in the pursuit, however promissory of life and passion in the end, it is above all things requisite that temporary interests and employments should intervene and hold them healthily suspended for the final dash. | Ибо как ни бурно, как ни страстно приветствовала его дикая команда провозглашение этой охоты, все моряки на свете - народ довольно непостоянный и малонадежный; они находятся под воздействием переменчивой погоды и перенимают ее неустойчивость; и если их все время вести к достижению отдаленной и смутной цели, каких бы буйных радостей ни сулила она в конце, прежде всего необходимо, чтобы всякие будничные дела и занятия постоянно держали их наготове для решающей схватки. |
| Nor was Ahab unmindful of another thing. | Известно было Ахаву и другое. |
| In times of strong emotion mankind disdain all base considerations; but such times are evanescent. | В минуты величайшего возбуждения люди презрительно отметают всякие низменные интересы; но такие минуты быстролетны. |
| The permanent constitutional condition of the manufactured man, thought Ahab, is sordidness. | Обычное, естественное состояние для этого божьего творения, думал Ахав, - жалкое корыстолюбие. |
| Granting that the White Whale fully incites the hearts of this my savage crew, and playing round their savageness even breeds a certain generous knight-errantism in them, still, while for the love of it they give chase to Moby Dick, they must also have food for their more common, daily appetites. | Допустим, что Белый Кит воспламенил сердца моей дикарской команды и даже породил в их нечестивых сердцах нечто вроде рыцарского великодушия и благородства; все равно, гоняясь из чистого воодушевления за Моби Диком, они в то же время должны получать пищу и для утоления своих обычных, каждодневных желаний. |
| For even the high lifted and chivalric Crusaders of old times were not content to traverse two thousand miles of land to fight for their holy sepulchre, without committing burglaries, picking pockets, and gaining other pious perquisites by the way. | Ведь даже высоко вознесенным рыцарям-крестоносцам старинных времен мало было проделать по суше две тысячи миль, дабы сражаться за святую гробницу, - по пути они должны были совершать кражи со взломом, шарить по чужим карманам и прибегать к прочим благочестивым способам стяжания случайных доходов. |
| Had they been strictly held to their one final and romantic object-that final and romantic object, too many would have turned from in disgust. | Будь они вынуждены строго ограничиваться своей конечной романтической целью, сколь многие из них отвернулись бы с отвращением от этой конечной романтической цели. |
| I will not strip these men, thought Ahab, of all hopes of cash-aye, cash. | Я не стану лишать моих людей, думал Ахав, всякой надежды на плату - да, да, на плату. |
| They may scorn cash now; but let some months go by, and no perspective promise of it to them, and then this same quiescent cash all at once mutinying in them, this same cash would soon cashier Ahab. | Сейчас они, быть может, презирают мысль о корысти; но пройдет несколько месяцев, и эта дремлющая корыстная мысль о плате в один прекрасный день взбунтуется в них, и тогда, пожалуй, расплачиваться придется Ахаву. |
| Nor was there wanting still another precautionary motive more related to Ahab personally. | Существовало также и еще одно соображение, ближе связанное с самим Ахавом. |
| Having impulsively, it is probable, and perhaps somewhat prematurely revealed the prime but private purpose of the Pequod's voyage, Ahab was now entirely conscious that, in so doing, he had indirectly laid himself open to the unanswerable charge of usurpation; and with perfect impunity, both moral and legal, his crew if so disposed, and to that end competent, could refuse all further obedience to him, and even violently wrest from him the command. | Открыв под влиянием момента и при этом, как видно, несколько преждевременно, главную, но сугубо личную цель плавания, Ахав теперь ясно сознавал что тем самым он поставил себя в такое положение, в каком он ничем не смог бы защититься от обвинений в узурпации; так что матросы с полным моральным и законным основанием могли бы, если бы им вздумалось и удалось, отказаться от подчинения своему капитану и даже силой отнять у него командование. |
| From even the barely hinted imputation of usurpation, and the possible consequences of such a suppressed impression gaining ground, Ahab must of course have been most anxious to protect himself. | Ахав же, безусловно, стремился себя оградить даже от невысказанных обвинений в узурпации, от всех возможных последствий, какие могли бы возникнуть, если бы подобные сокровенные мысли получили распространение. |
| That protection could only consist in his own predominating brain and heart and hand, backed by a heedful, closely calculating attention to every minute atmospheric influence which it was possible for his crew to be subjected to. | А для этого, помимо властного ума и сердца и руки, необходимо было еще и неотступное, пристальное внимание ко всяким малейшим атмосферным воздействиям на команду. |
| For all these reasons then, and others perhaps too analytic to be verbally developed here, Ahab plainly saw that he must still in a good degree continue true to the natural, nominal purpose of the Pequod's voyage; observe all customary usages; and not only that, but force himself to evince all his well known passionate interest in the general pursuit of his profession. | В силу всех этих, а также и других, слишком сложных для того, чтобы выразить их словами, доводов Ахав отчетливо понимал, что он должен внешне по-прежнему хранить верность первоначальному, исконному назначению китобойца, соблюдать все обычаи промысла и вообще всячески демонстрировать свою всем известную горячую заинтересованность в китобойном деле. |
| Be all this as it may, his voice was now often heard hailing the three mast-heads and admonishing them to keep a bright look-out, and not omit reporting even a porpoise. | Как бы то ни было, голос его теперь нередко раздавался на палубе, когда он окликал дозорных и приказывал им хорошенько следить за горизонтом и сообщать, если покажутся хотя бы дельфины. |
| This vigilance was not long without reward. | И вскоре эта бдительность была вознаграждена. |
| CHAPTER 47. The Mat-Maker. | Глава XLVII. МЫ ТКАЛИ МАТ |
| It was a cloudy, sultry afternoon; the seamen were lazily lounging about the decks, or vacantly gazing over into the lead-coloured waters. | День был пасмурный и душный, матросы лениво слонялись по палубе или, перегнувшись через борт, бездумно следили за свинцовыми волнами. |
| Queequeg and I were mildly employed weaving what is called a sword-mat, for an additional lashing to our boat. | Мы с Квикегом мирно ткали мат для нашего вельбота. |
| So still and subdued and yet somehow preluding was all the scene, and such an incantation of reverie lurked in the air, that each silent sailor seemed resolved into his own invisible self. | Так тихо было все кругом, в воздухе словно притаилось какое-то волшебство, какое-то обещание радости, и каждый примолкший матрос был словно невидим, растворившись в самом себе. |
| I was the attendant or page of Queequeg, while busy at the mat. | За тканьем мата я играл роль помощника или пажа при Квикеге. |
| As I kept passing and repassing the filling or woof of marline between the long yarns of the warp, using my own hand for the shuttle, and as Queequeg, standing sideways, ever and anon slid his heavy oaken sword between the threads, and idly looking off upon the water, carelessly and unthinkingly drove home every yarn: I say so strange a dreaminess did there then reign all over the ship and all over the sea, only broken by the intermitting dull sound of the sword, that it seemed as if this were the Loom of Time, and I myself were a shuttle mechanically weaving and weaving away at the Fates. |