| His tormented body rolled not in brine but in blood, which bubbled and seethed for furlongs behind in their wake. | Его пронизанная болью туша билась теперь не в воде, а в крови, которая бурлила и пенилась даже на сотню саженей позади них. |
| The slanting sun playing upon this crimson pond in the sea, sent back its reflection into every face, so that they all glowed to each other like red men. | Косые лучи солнца играли на поверхности этого алого озера посреди моря, бросая отсветы на лица матросов и превращая их в краснокожих. |
| And all the while, jet after jet of white smoke was agonizingly shot from the spiracle of the whale, and vehement puff after puff from the mouth of the excited headsman; as at every dart, hauling in upon his crooked lance (by the line attached to it), Stubb straightened it again and again, by a few rapid blows against the gunwale, then again and again sent it into the whale. | А между тем из китовьего дыхала снова и снова судорожно выбивались столбы белого пара, и клуб за клубом вырывался дым изо рта у командира вельбота; швырнув острогу, Стабб вытягивал ее, погнутую, за привязанный к ней линь и, выправив немного двумя-тремя торопливыми ударами о край борта, еще и еще метал ее в кита. |
| "Pull up-pull up!" he now cried to the bowsman, as the waning whale relaxed in his wrath. | - Подгребай, подгребай! - раздался новый приказ, когда ярость изнемогающего кита, казалось, истощилась. |
| "Pull up!-close to!" and the boat ranged along the fish's flank. | - Подгребай ближе! - и вельбот подошел к китовому боку. |
| When reaching far over the bow, Stubb slowly churned his long sharp lance into the fish, and kept it there, carefully churning and churning, as if cautiously seeking to feel after some gold watch that the whale might have swallowed, and which he was fearful of breaking ere he could hook it out. | И тут, перегнувшись далеко за борт, Стабб медленно воткнул в тушу рыбы свою длинную острую пику и стал осторожными толчками загонять ее глубже и глубже, точно нащупывая в теле кита золотые часы, которые чудовище проглотило и которые теперь он боялся разбить, прежде чем сумеет вытащить. |
| But that gold watch he sought was the innermost life of the fish. | Но золотыми часами, которые он выискивал, была сама сокровенная китовая жизнь. |
| And now it is struck; for, starting from his trance into that unspeakable thing called his "flurry," the monster horribly wallowed in his blood, overwrapped himself in impenetrable, mad, boiling spray, so that the imperilled craft, instantly dropping astern, had much ado blindly to struggle out from that phrensied twilight into the clear air of the day. | Вот он достиг ее! и выйдя из оцепенения, чудовище стало с такой силой биться в море собственной крови, подняв вокруг непроницаемую завесу бешено клокочущей пены, что лодка под угрозой гибели, в тот же миг подавшись назад, с трудом выбралась из этих диких сумерек на свет божий. |
| And now abating in his flurry, the whale once more rolled out into view; surging from side to side; spasmodically dilating and contracting his spout-hole, with sharp, cracking, agonized respirations. | Потом неистовство кита улеглось, он снова показался перед вельботами, бока его вздымались и опадали, дыхало судорожно расширялось и сжималось, издавая в агонии хриплые короткие вздохи. |
| At last, gush after gush of clotted red gore, as if it had been the purple lees of red wine, shot into the frighted air; and falling back again, ran dripping down his motionless flanks into the sea. | Вдруг фонтан густой темно-красной, точно черный винный осадок, крови взметнулся в охваченный ужасом воздух, и, падая обратно, кровь заструилась по его неподвижным бокам, стекая в море. |
| His heart had burst! | Сердце его разорвалось! |
| "He's dead, Mr. Stubb," said Daggoo. | - Он мертв, мистер Стабб, - сказал Дэггу. |
| "Yes; both pipes smoked out!" and withdrawing his own from his mouth, Stubb scattered the dead ashes over the water; and, for a moment, stood thoughtfully eyeing the vast corpse he had made. | - Да, обе трубки догорели. - И вынув изо рта свою трубку, Стабб развеял над волнами остывший пепел и постоял мгновение, в задумчивости разглядывая огромный труп - дело рук своих. |
| CHAPTER 62. The Dart. | Глава LXII. МЕТАНИЕ ГАРПУНА |
| A word concerning an incident in the last chapter. | Одно слово по поводу эпизода, описанного в предыдущей главе. |
| According to the invariable usage of the fishery, the whale-boat pushes off from the ship, with the headsman or whale-killer as temporary steersman, and the harpooneer or whale-fastener pulling the foremost oar, the one known as the harpooneer-oar. | По непреложному обычаю промысла, когда вельбот отваливает от судна, командир вельбота, то есть тот, кто убивает кита, сидит в качестве временного рулевого на корме, а гарпунер, чья задача взять кита на линь, работает передним, так называемым гарпунерским, веслом. |
| Now it needs a strong, nervous arm to strike the first iron into the fish; for often, in what is called a long dart, the heavy implement has to be flung to the distance of twenty or thirty feet. | Чтобы метнуть первый гарпун в китовый бок, нужна рука сильная и твердая; иной раз бывает, что тяжелое это орудие приходится кидать на расстояние в двадцать-тридцать футов. |
| But however prolonged and exhausting the chase, the harpooneer is expected to pull his oar meanwhile to the uttermost; indeed, he is expected to set an example of superhuman activity to the rest, not only by incredible rowing, but by repeated loud and intrepid exclamations; and what it is to keep shouting at the top of one's compass, while all the other muscles are strained and half started-what that is none know but those who have tried it. | Но какой бы изматывающе долгой ни была погоня, все это время гарпунеру полагается работать веслом и не просто грести, а подавать остальным пример сверхчеловеческой неутомимости, надрываясь на весле и в то же время издавая громкие, отчаянные возгласы; а что значит без передышки орать во всю глотку, когда все твои мускулы напряжены до предела, -может понять только тот, кто испытал это сам. |
| For one, I cannot bawl very heartily and work very recklessly at one and the same time. | Я лично не умею одновременно горланить и работать с толком. |
| In this straining, bawling state, then, with his back to the fish, all at once the exhausted harpooneer hears the exciting cry-"Stand up, and give it to him!" | Но вот, крича и надрываясь, замученный гарпунщик, сидящий спиной к рыбе, слышит команду: "Вставай и влепи ему!". |
| He now has to drop and secure his oar, turn round on his centre half way, seize his harpoon from the crotch, and with what little strength may remain, he essays to pitch it somehow into the whale. | Теперь он должен положить и закрепить свое весло, сидя повернуться, снять с рогатки гарпун и из последних своих сил метать его в кита. |
| No wonder, taking the whole fleet of whalemen in a body, that out of fifty fair chances for a dart, not five are successful; no wonder that so many hapless harpooneers are madly cursed and disrated; no wonder that some of them actually burst their blood-vessels in the boat; no wonder that some sperm whalemen are absent four years with four barrels; no wonder that to many ship owners, whaling is but a losing concern; for it is the harpooneer that makes the voyage, and if you take the breath out of his body how can you expect to find it there when most wanted! | Неудивительно, что в целом на всех китобойцах не более пяти гарпунов из пятидесяти достигают цели; неудивительно, что так часто неудачливых гарпунщиков клянут и гонят; неудивительно, что у некоторых из них, случается, прямо в лодке лопаются жилы, неудивительно, что китоловы проводят в плавании иной раз четыре года, не добыв и четырех бочек; неудивительно, что многие судовладельцы считают китобойный промысел убыточным делом: ведь успех плавания зависит от гарпунщика, а как можно, вымотав из него всю душу, рассчитывать в минуту необходимости на его тело? |
| Again, if the dart be successful, then at the second critical instant, that is, when the whale starts to run, the boatheader and harpooneer likewise start to running fore and aft, to the imminent jeopardy of themselves and every one else. |