Моби Дик — страница 235 из 269

."- Но я говорил тебе, старик, что прежде, чем ты сможешь умереть в этом плавании, ты должен увидеть на море два катафалка; один -сооруженный нечеловеческими руками; а видимая древесина второго должна быть произросшей в Америке."Aye, aye! a strange sight that, Parsee:-a hearse and its plumes floating over the ocean with the waves for the pall-bearers.- Так, так! странное это зрелище, парс, - катафалк с плюмажем плывет по океану, а волны-плакальщицы катятся вслед.Ha! Such a sight we shall not soon see."Ха! нет уж, такое зрелище мы увидим не скоро."Believe it or not, thou canst not die till it be seen, old man."- Можешь верить, можешь не верить, но ты не умрешь, покуда не увидишь его, старик."And what was that saying about thyself?"- А что там говорилось насчет тебя, парс?"Though it come to the last, I shall still go before thee thy pilot."- Даже в твой последний час я все же отправлюсь впереди тебя твоим лоцманом."And when thou art so gone before-if that ever befall-then ere I can follow, thou must still appear to me, to pilot me still?-Was it not so?- И когда ты так отправишься впереди меня, -если это когда-нибудь случится, - тогда, прежде чем я смогу последовать за тобой, ты снова должен будешь явиться мне, чтобы вести меня? Так?Well, then, did I believe all ye say, oh my pilot! I have here two pledges that I shall yet slay Moby Dick and survive it."Ну что ж, если бы я верил всему этому, о мой лоцман и кормчий! тут видел бы я два залога того, что я еще убью Моби Дика и сам останусь жить."Take another pledge, old man," said the Parsee, as his eyes lighted up like fire-flies in the gloom-"Hemp only can kill thee."- Вот тебе и еще один залог, старик, -проговорил парс, и глаза его вспыхнули, точно светляки в ночи. - Только пенька может причинить тебе смерть."The gallows, ye mean.-I am immortal then, on land and on sea," cried Ahab, with a laugh of derision;-"Immortal on land and on sea!"- Виселица, хочешь ты сказать. В таком случае я бессмертен на суше и на море! - язвительно расхохотался Ахав. - Бессмертен на суше и на море!Both were silent again, as one man.Потом оба они разом замолчали.The grey dawn came on, and the slumbering crew arose from the boat's bottom, and ere noon the dead whale was brought to the ship.Подкралась серая заря, гребцы, спавшие на дне лодки, поднялись, и еще до полудня забитый кит был доставлен к борту "Пекода".CHAPTER 118. The Quadrant.Глава CXVIII. КВАДРАНТThe season for the Line at length drew near; and every day when Ahab, coming from his cabin, cast his eyes aloft, the vigilant helmsman would ostentatiously handle his spokes, and the eager mariners quickly run to the braces, and would stand there with all their eyes centrally fixed on the nailed doubloon; impatient for the order to point the ship's prow for the equator.Промысловый сезон на экваторе приближался; и всякий раз, как Ахав выходил из каюты и задирал голову, бдительный рулевой тут же начинал перебирать рукоятки штурвала, матросы со всех ног бросались к фалам и стояли там, повернув взоры к прибитому дублону, в нетерпении ожидая команды лечь на курс к экватору.In good time the order came.Наконец прозвучала долгожданная команда.
It was hard upon high noon; and Ahab, seated in the bows of his high-hoisted boat, was about taking his wonted daily observation of the sun to determine his latitude.Дело близилось к полудню; Ахав сидел на носу своего высоко подвешенного вельбота и готовился, как обычно, начать наблюдение за солнцем, чтобы определить его высоту.
Now, in that Japanese sea, the days in summer are as freshets of effulgences.Летние дни в японских водах подобны потокам лучезарного света.
That unblinkingly vivid Japanese sun seems the blazing focus of the glassy ocean's immeasurable burning-glass.Ослепительно яркое японское солнце кажется пламенеющим фокусом безмерно огромного зажигательного стекла - стеклянистого океана.
The sky looks lacquered; clouds there are none; the horizon floats; and this nakedness of unrelieved radiance is as the insufferable splendors of God's throne.Небо блестит, как лакированное; на нем ни единого облачка; горизонт переливается; и вся эта нагота бесконечного сияния - точно непереносимый блеск божьего трона.
Well that Ahab's quadrant was furnished with coloured glasses, through which to take sight of that solar fire.Хорошо еще, что квадрант Ахава был снабжен цветными стеклами, чтобы глядеть сквозь них на солнечный костер.
So, swinging his seated form to the roll of the ship, and with his astrological-looking instrument placed to his eye, he remained in that posture for some moments to catch the precise instant when the sun should gain its precise meridian.Так он сидел несколько минут, покачиваясь в лад с кораблем и держа перед глазами свой астрологический инструмент, и ждал того единственного мгновенья, когда солнце займет свое единственное место на меридиане.
Meantime while his whole attention was absorbed, the Parsee was kneeling beneath him on the ship's deck, and with face thrown up like Ahab's, was eyeing the same sun with him; only the lids of his eyes half hooded their orbs, and his wild face was subdued to an earthly passionlessness.А между тем как все его внимание было поглощено этим занятием, на палубе, внизу под ним, стоял на коленях парс и, как и капитан, подняв лицо к небу, глядел на то же самое солнце; только глаза его были наполовину прикрыты веками, и дикое лицо казалось землисто-бесстрастным.
At length the desired observation was taken; and with his pencil upon his ivory leg, Ahab soon calculated what his latitude must be at that precise instant.Наконец необходимые наблюдения были проделаны; и, черкая карандашом на своей костяной ноге, Ахав скоро вычислил точную широту, на какой он находился в то мгновение.
Then falling into a moment's revery, he again looked up towards the sun and murmured to himself:Потом, помолчав немного, он снова поглядел на солнце и пробормотал:
"Thou sea-mark! thou high and mighty Pilot! thou tellest me truly where I AM-but canst thou cast the least hint where I SHALL be?- О ты, светлый маяк! ты, всемогущий, всевидящий кормчий! ты говоришь мне правду о том, где я нахожусь, но можешь ли ты хоть отдаленным намеком предсказать мне, где я буду завтра?
Or canst thou tell where some other thing besides me is this moment living?Или сообщить мне, где находится в этот самый миг другое существо, не я?
Where is Moby Dick?Где сейчас Моби Дик?
This instant thou must be eyeing him.В это мгновение ты, быть может, глядишь на него.
These eyes of mine look into the very eye that is even now beholding him; aye, and into the eye that is even now equally beholding the objects on the unknown, thither side of thee, thou sun!"Вот эти глаза мои вперились прямо в твой глаз, что даже сейчас видит его; в тот глаз, что точно так же видит сейчас неведомые предметы с той - недоступной - твоей стороны, о солнце!
Then gazing at his quadrant, and handling, one after the other, its numerous cabalistical contrivances, he pondered again, and muttered:Затем он поглядел на свой квадрант и, перебирая пальцами его многочисленные кабалистические приспособления, снова задумчиво проговорил:
"Foolish toy! babies' plaything of haughty Admirals, and Commodores, and Captains; the world brags of thee, of thy cunning and might; but what after all canst thou do, but tell the poor, pitiful point, where thou thyself happenest to be on this wide planet, and the hand that holds thee: no! not one jot more!- Глупая детская игрушка! игрушка, какой развлекаются высокомерные адмиралы, коммодоры и капитаны; мир кичится тобой, твоим хитроумием и могуществом; но что в конечном-то счете умеешь ты делать? Только показывать ту ничтожную, жалкую точку на этой широкой планете, в которой случается быть тебе самой и руке, тебя держащей. И все! и больше ни крупицы.
Thou canst not tell where one drop of water or one grain of sand will be to-morrow noon; and yet with thy impotence thou insultest the sun!Ты не можешь сказать, где будет завтра в полдень вот эта капля воды или эта песчинка; и ты осмеливаешься в своем бессилии оскорблять солнце!
Science!Наука!
Curse thee, thou vain toy; and cursed be all the things that cast man's eyes aloft to that heaven, whose live vividness but scorches him, as these old eyes are even now scorched with thy light, O sun!Будь проклята ты, бессмысленная игрушка; и проклятие всему, что посылает взгляд человека к этим небесам, чье непереносимое сияние лишь опаляет его, как эти мои старые глаза опалил сейчас твой свет, о солнце!
Level by nature to this earth's horizon are the glances of man's eyes; not shot from the crown of his head, as if God had meant him to gaze on his firmament.К горизонту устремлены от природы глаза человека, а не ввысь из его темени. Бог не предназначал его взирать на небесную твердь.
Curse thee, thou quadrant!" dashing it to the deck, "no longer will I guide my earthly way by thee; the level ship's compass, and the level deadreckoning, by log and by line; THESE shall conduct me, and show me my place on the sea.