Моби Дик — страница 254 из 269

Я думаю об этой жизни, которую я вел, о пустынном одиночестве, о каменном застенке капитанской обособленности, так скупо допускающем извне сочувствие зеленого мира, -о гнетущая тоска! о Гвинейское рабство капитанского самовластия! - когда я думаю обо всем этом, о чем я до сих пор только наполовину догадывался, ясно не сознавая того, что было, -как я сорок лет питался сухой солониной - этим символом скудной пищи моего духа, когда даже беднейший обитатель суши имеет каждый день свежие плоды к своему столу и преломляет свежий хлеб этого мира, покуда я ем заплесневелые корки, вдали за многие тысячи океанских миль от моей молодой девочки-жены, с которой я обвенчался, достигнув пятидесяти лет, а на следующий день после свадьбы отплыл к мысу Горн, оставив лишь одну глубокую вмятину в моей брачной подушке; жена? жена? вернее, вдова при живом муже!Aye, I widowed that poor girl when I married her, Starbuck; and then, the madness, the frenzy, the boiling blood and the smoking brow, with which, for a thousand lowerings old Ahab has furiously, foamingly chased his prey-more a demon than a man!-aye, aye! what a forty years' fool-fool-old fool, has old Ahab been!Да, да, Старбек, я сделал вдовой эту бедную девушку, когда женился на ней. И потом, все это безумство, все неистовство, кипящая кровь и пылающий лоб, с какими вот уже тысячи раз пускался в отчаянную, пенную погоню за своей добычей старый Ахав, - скорее демон, чем человек! Да, да! каким же отчаянным дураком -дураком, старым дураком - был старый Ахав все эти сорок лет!Why this strife of the chase? why weary, and palsy the arm at the oar, and the iron, and the lance? how the richer or better is Ahab now?К чему надрываться в погоне? К чему натруживать и выворачивать веслом руки, и гарпуны, и остроги? Разве стал от этого Ахав лучше или богаче?Behold.Взгляни.Oh, Starbuck! is it not hard, that with this weary load I bear, one poor leg should have been snatched from under me?О Старбек! Разве не страшно это, что я со всем своим тяжким грузом должен был остаться лишь на одной ноге?Here, brush this old hair aside; it blinds me, that I seem to weep.А, дай-ка я откину свои старые волосы, они лезут мне в глаза и вызывают слезы, будто я плачу.Locks so grey did never grow but from out some ashes!Какие они седые, наверно только из серого пепла могли бы вырасти такие.But do I look very old, so very, very old, Starbuck?Но разве я кажусь очень старым, Старбек, таким уж очень, очень старым и дряхлым?I feel deadly faint, bowed, and humped, as though I were Adam, staggering beneath the piled centuries since Paradise.Я чувствую себя смертельно измученным, согбенным, сгорбленным, точно Адам, спотыкающийся под тяжестью веков со времен рая.God!Бог!God!Бог!
God!-crack my heart!-stave my brain!-mockery! mockery! bitter, biting mockery of grey hairs, have I lived enough joy to wear ye; and seem and feel thus intolerably old?Бог! раздави мое сердце! взломай мой мозг! это насмешка! насмешка горькая, жестокая насмешка, разве я пережил довольно радостей, чтоб носить седые волосы и быть и выглядеть таким нестерпимо старым?
Close! stand close to me, Starbuck; let me look into a human eye; it is better than to gaze into sea or sky; better than to gaze upon God.Ближе! стань со мною рядом, Старбек, дай мне заглянуть в человеческие глаза, это лучше, чем смотреть в небо и на море, лучше, чем взирать на бога!
By the green land; by the bright hearth-stone! this is the magic glass, man; I see my wife and my child in thine eye.Клянусь зеленеющей землей, клянусь пылающим очагом! вот он, волшебный кристалл, друг; я вижу мою жену и моего сына в твоем взоре.
No, no; stay on board, on board!-lower not when I do; when branded Ahab gives chase to Moby Dick.Нет, нет, ты должен оставаться на палубе, когда заклейменный Ахав уйдет в погоню за Моби Диком.
That hazard shall not be thine.Этой опасности я тебя не подвергну.
No, no! not with the far away home I see in that eye!"Нет, нет! недаром увидел я свой далекий дом в твоих глазах!
"Oh, my Captain! my Captain! noble soul! grand old heart, after all! why should any one give chase to that hated fish!- О капитан, мой капитан! благородная душа! великое сердце! для чего нужно гоняться за этой дьявольской рыбой?
Away with me! let us fly these deadly waters! let us home!Беги прочь вместе со мной! покинем эти гибельные воды!
Wife and child, too, are Starbuck's-wife and child of his brotherly, sisterly, play-fellow youth; even as thine, sir, are the wife and child of thy loving, longing, paternal old age!И у Старбека есть жена и сын - жена и сын его радушной, дружелюбной молодости; как у тебя есть жена и сын, жена и сын твоей любящей, тоскующей, отеческой старости!
Away! let us away!-this instant let me alter the course!Прочь! Бежим отсюда прочь! Позволь мне сию же минуту переменить курс!
How cheerily, how hilariously, O my Captain, would we bowl on our way to see old Nantucket again!Как радостно, как весело, о мой капитан! побежим мы по волнам назад к нашему старому милому Нантакету!
I think, sir, they have some such mild blue days, even as this, in Nantucket."Верно, и у них стоят сейчас такие же ясные голубые дни, сэр.
"They have, they have.- Да, да, такие же точно.
I have seen them-some summer days in the morning.Я помню. Летние, ласковые утра.
About this time-yes, it is his noon nap now-the boy vivaciously wakes; sits up in bed; and his mother tells him of me, of cannibal old me; how I am abroad upon the deep, but will yet come back to dance him again."Потом, в полдень, его как раз укладывают спать -и вот сейчас он шумно просыпается, садится в своей кроватке, и его мать рассказывает ему обо мне, о старом каннибале, о том, как я сейчас плаваю в дальних морях над пучиной, и о том, что я еще вернусь домой, чтобы поплясать с ним.
"'Tis my Mary, my Mary herself!- Вот так и Мэри, моя Мэри!
She promised that my boy, every morning, should be carried to the hill to catch the first glimpse of his father's sail!Она обещала, что будет каждое утро приносить нашего мальчика на дюны, чтобы он глядел, не появится ли парус его отца на горизонте!
Yes, yes! no more! it is done! we head for Nantucket! Come, my Captain, study out the course, and let us away!Да, да! довольно! решено! мы поворачиваем в Нантакет! идемте, капитан, нужно проложить обратный курс.
See, see! the boy's face from the window! the boy's hand on the hill!"Глядите, глядите! вон детское личико в окошке, детская ручонка на холме!
But Ahab's glance was averted; like a blighted fruit tree he shook, and cast his last, cindered apple to the soil.Но Ахав отвратил свой взор; подобно источенной червем яблоне, он затрепетал и уронил на землю последнее засохшее яблоко.
"What is it, what nameless, inscrutable, unearthly thing is it; what cozening, hidden lord and master, and cruel, remorseless emperor commands me; that against all natural lovings and longings, I so keep pushing, and crowding, and jamming myself on all the time; recklessly making me ready to do what in my own proper, natural heart, I durst not so much as dare?- Что это? Что за неведомая, непостижимая, нездешняя сила; что за невидимый злобный господин и властитель; что за жестокий, беспощадный император повелевает мною, так что вопреки всем природным стремлениям и привязанностям я рвусь, и спешу, и лечу все вперед и вперед; и навязывает мне безумную готовность совершить то, на что бы я сам в глубине своего собственного сердца никогда бы не осмелился даже решиться?
Is Ahab, Ahab?Ахав ли я?
Is it I, God, or who, that lifts this arm?Я ли, о господи, или кто другой поднимает за меня эту руку?
But if the great sun move not of himself; but is as an errand-boy in heaven; nor one single star can revolve, but by some invisible power; how then can this one small heart beat; this one small brain think thoughts; unless God does that beating, does that thinking, does that living, and not I.Но если великое солнце движется не по собственной воле, а служит в небесах лишь мальчиком на побегушках; и каждая звезда направляется в своем вращении некоей невидимой силой; как же тогда может биться это ничтожное сердце, как может мыслить свои думы этот жалкий мозг, если только не бог совершает эти биения, думает эти думы, ведет это существование вместо меня?
By heaven, man, we are turned round and round in this world, like yonder windlass, and Fate is the handspike.Клянусь небесами, друг, в этом мире нас вращают и поворачивают, словно вон тот шпиль, а вымбовкой служит Судьба.
And all the time, lo! that smiling sky, and this unsounded sea!И все время - взгляни! улыбаются приветливые небеса и колышется бездонное море!
Look! see yon Albicore! who put it into him to chase and fang that flying-fish?Видишь вон того тунца? Кто велит ему хватать и губить летучих рыбок?
Where do murderers go, man!Что ожидает убийц, друг?
Who's to doom, when the judge himself is dragged to the bar?