Моби Дик — страница 45 из 269

And with that, she turned it in the lock; but, alas!Она вставила ключ в замочную скважину и повернула его.Queequeg's supplemental bolt remained unwithdrawn within.Но, увы! оставался еще засов, наложенный Квикегом изнутри."Have to burst it open," said I, and was running down the entry a little, for a good start, when the landlady caught at me, again vowing I should not break down her premises; but I tore from her, and with a sudden bodily rush dashed myself full against the mark.- Придется все-таки ее выломать, - заявил я и уже отошел немного, чтоб лучше разбежаться, но хозяйка опять за меня уцепилась и снова стала кричать; что не позволит ломать свой дом. Я вырвался и с разбегу что было силы всем телом навалился на дверь.With a prodigious noise the door flew open, and the knob slamming against the wall, sent the plaster to the ceiling; and there, good heavens! there sat Queequeg, altogether cool and self-collected; right in the middle of the room; squatting on his hams, and holding Yojo on top of his head.Дверь с чудовищным грохотом распахнулась, угодив со всего маху ручкой в стену и вздымая к потолку облака раскрошенной штукатурки; и тут, святый боже! мы увидели Квикега - живой и невредимый, он в полной невозмутимости сидел на корточках посреди комнаты, а на макушке у него стоял Йоджо.He looked neither one way nor the other way, but sat like a carved image with scarce a sign of active life.Квикег даже глазом не моргнул, он сидел, словно изваяние, не проявляя ни малейших признаков жизни."Queequeg," said I, going up to him,- Квикег, - заговорил я, подойдя к нему."Queequeg, what's the matter with you?"- Квикег, что с тобой?"He hain't been a sittin' so all day, has he?" said the landlady.- Неужто ж он просидел так целый день? -ужаснулась хозяйка.But all we said, not a word could we drag out of him; I almost felt like pushing him over, so as to change his position, for it was almost intolerable, it seemed so painfully and unnaturally constrained; especially, as in all probability he had been sitting so for upwards of eight or ten hours, going too without his regular meals.Но что бы мы ни спрашивали - из него мы не сумели вытянуть ни слова. Я уже прямо готов был столкнуть его на пол, чтобы только как-нибудь изменить его позу - настолько невыносимо напряженной и мучительно неестественной она казалась, в особенности если подумаешь, что он так просидел, наверное, часов восемь-десять кряду, а то и больше, и при этом, конечно, еще ничего не ел."Mrs. Hussey," said I, "he's ALIVE at all events; so leave us, if you please, and I will see to this strange affair myself."- Миссис Хази, - сказал я. - Во всяком случае, мы убедились, что он жив. Так что вы уж нас теперь, пожалуйста, оставьте, а я в этом странном деле разберусь сам.Closing the door upon the landlady, I endeavored to prevail upon Queequeg to take a chair; but in vain.Закрыв за хозяйкой дверь, я попытался уговорить Квикега, чтобы он сел на стул, но тщетно.There he sat; and all he could do-for all my polite arts and blandishments-he would not move a peg, nor say a single word, nor even look at me, nor notice my presence in the slightest way.Он застыл у моих ног и, несмотря на всю мою учтивость и лесть, даже бровью не повел, не произнес ни слова и даже не взглянул ни разу в мою сторону, ничем не показывая, что заметил хотя бы самое мое присутствие.
I wonder, thought I, if this can possibly be a part of his Ramadan; do they fast on their hams that way in his native island.Ну что ж, подумал я, вероятно, во время Рамадана так и надо. Может, у него на острове все так постятся - на корточках.
It must be so; yes, it's part of his creed, I suppose; well, then, let him rest; he'll get up sooner or later, no doubt.Вполне возможно. Да, должно быть, это и вправду полагается по его религии, а раз так, то пусть себе сидит.
It can't last for ever, thank God, and his Ramadan only comes once a year; and I don't believe it's very punctual then.Рано или поздно он, конечно, встанет. Слава богу, до бесконечности это продолжаться не может, а Рамадан у него бывает только раз в году, да и то не очень регулярно.
I went down to supper.Я спустился к ужину.
After sitting a long time listening to the long stories of some sailors who had just come from a plum-pudding voyage, as they called it (that is, a short whaling-voyage in a schooner or brig, confined to the north of the line, in the Atlantic Ocean only); after listening to these plum-puddingers till nearly eleven o'clock, I went up stairs to go to bed, feeling quite sure by this time Queequeg must certainly have brought his Ramadan to a termination.Вдоволь наслушавшись за этот долгий вечер длинных историй, которые рассказывали моряки, только что возвратившиеся из "кисельного" плавания (так называли они короткий промысловый рейс на шхуне или бриге, ограниченный водами Северной Атлантики) ; просидев в обществе этих "киселыциков" чуть ли не до одиннадцати часов, я вновь поднялся к себе в полной уверенности, что Квикег к этому времени уже довел, конечно, свой Рамадан до конца.
But no; there he was just where I had left him; he had not stirred an inch.Но не тут-то было: он по-прежнему сидел там, где я его оставил, не сдвинувшись ни на дюйм.
I began to grow vexed with him; it seemed so downright senseless and insane to be sitting there all day and half the night on his hams in a cold room, holding a piece of wood on his head.Мне даже досадно на него стало: надо же так глупо, так бессмысленно целый день и половину ночи просидеть на корточках в холодной комнате, держа на голове какую-то деревяшку.
"For heaven's sake, Queequeg, get up and shake yourself; get up and have some supper.- Бога ради, Квикег, вставай, встряхнись немножко. Вставай и пойди поужинай.
You'll starve; you'll kill yourself, Queequeg."Ты так с голоду умрешь. Ты уморишь себя, Квикег!
But not a word did he reply.В ответ - ни слова.
Despairing of him, therefore, I determined to go to bed and to sleep; and no doubt, before a great while, he would follow me.Тогда я решил махнуть на него рукой и лечь спать; а он, без сомнения, немного погодя и сам последует моему примеру.
But previous to turning in, I took my heavy bearskin jacket, and threw it over him, as it promised to be a very cold night; and he had nothing but his ordinary round jacket on.Но перед тем как забраться в постель, я взял свой косматый бушлат и набросил ему на плечи, потому что ночь обещала быть отменно морозной, а на нем была только легкая куртка.
For some time, do all I would, I could not get into the faintest doze.Но как я ни старался, мне долгое время не удавалось даже задремать немного.
I had blown out the candle; and the mere thought of Queequeg-not four feet off-sitting there in that uneasy position, stark alone in the cold and dark; this made me really wretched.Свечу я задул, но как только вспомню, что он сидит тут в этой неудобной позе, футах в четырех от кровати, не дальше, один-одинешенек, в холоде и темноте, на душе у меня становится тошно.
Think of it; sleeping all night in the same room with a wide awake pagan on his hams in this dreary, unaccountable Ramadan!Подумать только - спать в одной комнате с язычником, который всю ночь не смыкая глаз сидит на корточках, блюдя свой жуткий, загадочный Рамадан.
But somehow I dropped off at last, and knew nothing more till break of day; when, looking over the bedside, there squatted Queequeg, as if he had been screwed down to the floor.Наконец я все-таки забылся сном и больше уже ничего не сознавал до самого рассвета, когда, открыв глаза, я посмотрел вниз - там сидел Квикег все в той же скрюченной позе, словно привинченный болтами к полу.
But as soon as the first glimpse of sun entered the window, up he got, with stiff and grating joints, but with a cheerful look; limped towards me where I lay; pressed his forehead again against mine; and said his Ramadan was over.Но только первые проблески солнечного света проникли через окно, как он тут же вскочил, громко скрежеща онемевшими суставами, но с видом вполне жизнерадостным, кое-как доковылял до кровати и, опять прижавши свой лоб к моему, сообщил, что его Рамадан окончен.
Now, as I before hinted, I have no objection to any person's religion, be it what it may, so long as that person does not kill or insult any other person, because that other person don't believe it also.Как я уже говорил прежде, я готов с полной терпимостью относиться к религии каждого человека, какова бы она ни была, при условии только, что этот человек не убивает и не оскорбляет других за то, что они веруют иначе.
But when a man's religion becomes really frantic; when it is a positive torment to him; and, in fine, makes this earth of ours an uncomfortable inn to lodge in; then I think it high time to take that individual aside and argue the point with him.Но если чья-то религия доходит просто до изуверства, если она становится для верующего пыткой, одним словом, если она превращает нашу планету в крайне некомфортабельный постоялый двор, тогда последователя подобной религии надлежит, на мой взгляд, отвести в сторонку и поговорить с ним на эту тему по душам.