[1261]
Описание конфликта, разгоревшегося в Косово в последнее десятилетие существования второй югославской федерации, как правило, воспринимается через призму этнического противостояния албанских и сербских общин края или, в меньшей степени, через противостояние республиканской и краевой властей. Являясь по сути ключевым регионом для процесса формирования как сербской, так и албанской идентичности в современной исторической мифологии, Косово чаще всего упоминается в связи с легендарным сражением 28 июня 1389 г., с не менее легендарным празднованием 600-летней годовщины данного события в 1989 г. и с колоссальными политическими последствиями этой акции для Югославии вообще и Косово в частности.
Под сербским косовским мифом мы будем понимать концепцию, согласно которой 28 июня 1389 г. воины сербской армии, возглавляемой князем Лазарем, сознательно пожертвовали своими жизнями и государством — «царством земным» — ради обретения «царства небесного» («Небесной Сербии») и последующего национального и культурного возрождения[1262]. Таким образом, проиграв решающее сражение, сербские воины не просто одержали моральную победу над своим более сильным и многочисленным противником, но и заложили основы дальнейшего духовного и морального превосходства сербской нации и государственности. Немаловажным элементом современного косовского мифа является также мотив жертвенности во имя спасения Европы от османской угрозы и отказ от подчинения захватчикам во имя идеала свободы.
Помимо сербского сегодня существует и албанский косовский миф. Под албанским косовским мифом, который во многом является контрмифом сербского, мы будем понимать набор представлений о «неправильности», «фальсификации» и «сознательных искажениях» косовской легенды 1389 г., используемой национальной сербской пропагандой для обоснования своих претензий на албанский край Косово/Дардания.
История косовского мифа, как говорилось в предыдущих главах, берет свое начало с эпохи сербского национального возрождения в начале XIX в., точнее — со времени Первого Сербского восстания 1804–1813 гг., но своего наивысшего развития достигает в ХХ в. Косово вошло в состав Сербского королевства, но лишь на короткий период с осени 1912 по осень 1915 г. Лишь по итогам Первой мировой войны Косово стало частью нового государства под скипетром Карагеоргиевичей. А 28 июня 1921 г. Учредительное собрание приняло Видовданскую конституцию — первую конституцию Королевства сербов, хорватов и словенцев. В этот же период происходит начало значительной трансформации мифа в угоду новым политическим реалиям Балкан.
Первый этап этой трансформации начался с поражения сербской и черногорской армии осенью 1915 г. С одной стороны, вернулось ощущение поражения ради национального возрождения (или даже перерождения). Характерный пример — выступление академика Жуйковича перед ранеными в июле 1918 г. и сравнение их с «видовданскими героями», а нынешнего поражения — с Косовской битвой 1389 г.[1263] После войны началась активная политика по превращению сербского косовского мифа в югославянский. 28 июня 1919 г. — в первый послевоенный год — торжественно празднуется 530-летие битвы. Отметим, что это первое празднование юбилея Косовской битвы именно в Косово. Министерство просвещения Королевства сербов, хорватов и словенцев активно участвовало в организации празднования Видовдана в Белграде и на местах[1264].
После войны, в эпоху Тито, косовское наследие рассматривалось как общеюгославское. По мнению М. Ю. Ломоносова, «именно такой подход мог нейтрализовать один из самых стойких сербских националистических мифов и поспособствовать реализации политики межэтнической консолидации». Он приводит в пример то, как «уже в 1947 г. только что организованное Историческое общество Народной Республики Черногория по указанию Комитета школьного образования и науки при правительстве ФНРЮ разработало программу для средних школ», в которой «черногорское прошлое должно было быть увязано с судьбами всех южных славян и включать в себя сербо-турецкое столкновение 1389 г.»[1265]. Отметим также, что сама идея о совместной борьбе сербов, хорватов и боснийцев против османской экспансии и присутствии их контингентов на Косовской битве 1389 г. содержалась в первой части «Истории народов Югославии»[1266]. В данном труде присутствие войск болгар, арбанешей, влахов, венгров, немцев и чехов упомянуто лишь в «полностью выдуманных поздних турецких источниках»[1267], то есть мы видим монополизацию выдающейся роли титульных югославских народов.
Деятели искусств незамедлительно включились в работу по обновлению косовского мифа. Так, в рассказе «Гавран и Косовка» сербского писателя из Боснии Бранко Чопича черногорская партизанка, стройная фигура и каждое движение которой «излучали какое-то волнующее очарование старинных песен и напоминали о… несчастной девушке с Косова»[1268], оплакивает после боя под Бобаревой капой не православных ратников, а полюбившегося босняка Гаврана. В начале 1950-х гг. черногорский живописец Петар Лубарда экспрессионистски интерпретировал битву на Косовом поле в серии одноименных фресок. Абстракционист Младен Србинович циклом мозаик «Во славу Крушеваца» (1970 г.), «Лазарь» и «Лазарица» (1970–1971 гг.) пропагандировал идеалы гуманизма, а совсем не сербскую национальную идею. В 1953 г. создается величественный мемориальный комплекс «Газиместан» на месте Косовской битвы. Решение о придании данному месту статуса культурного объекта под защитой государства было принято еще в марте 1950 г.
Начало широкого обращения исследователей к тематике Косовской битвы 1389 г. связывают с четырьмя событиями в общественно-политической жизни посттитовской Югославии. Первое из них — студенческие волнения в Приштине 1981 г., их жестокое подавление и их квалификация официальным Белградом как контрреволюционного выступления, всплеска албанского национализма и ирредентизма. Следующим событием становится публикация 24–25 сентября 1986 г. знаменитого меморандума Сербской академии наук и искусств (далее — САНИ). И хотя значение этой первой публикации (второй раз меморандум был опубликован в июне 1989 г.) часто преувеличивают, учитывая, что от него поспешно открестилось большинство академиков, тем не менее сам факт подготовки данного документа подтверждает обеспокоенность сербской научной элиты ситуацией в Косово. Апрель 1987 г. большинство исследователей начального этапа Югославского кризиса связывают с резким ростом авторитета С. Милошевича и началом его триумфального восхождения к вершине политической власти после посещения Косово и его легендарной фразы: «Никто не смеет вас бить». Четвертым и самым важным событием, связанным с продвижением косовского мифа в широкие массы сербской общественности, стала подготовка к знаменитому празднованию 600-летней годовщины Косовской битвы в 1989 г. Речь С. Милошевича на Косовском поле 28 июня 1989 г. многие считают важнейшей вехой в истории распада Югославии и развития сербского и, как следствие, албанского национализма. Косовская легенда стала важнейшим катализатором сербо-албанских противоречий и важным элементом развернувшейся в академической среде «войны памяти».
Прошедшая в октябре 1989 г. под эгидой Института балканистики САНИ и Западноевропейской епархии Сербской православной церкви международная конференция «Косовская битва и ее последствия» стала, наверное, самой яркой манифестацией представителей патриотического лагеря. Организационный комитет данной конференции охарактеризовал Косовскую битву как наиболее важное событие сербской истории, память о котором составила метафизическое ядро сербского народа, позволив ему выжить в наиболее тяжкие дни. Выступление на пленарном заседании академика Радована Самарджича «За царство небесное», насквозь проникнутое националистической риторикой, задало тон всей конференции. Он охарактеризовал сербов как особый народ, воспитанный на самых высоких моральных ценностях. По его словам, проиграв сражение 1389 г., сербы навеки сделали выбор в пользу своих национальных идеалов, а косовский завет стал духовной вертикалью всей сербской истории и залогом возрождения «царства земного» в XIX в.[1269]
В 1989 г. была опубликована коллективная монография «Косово и Метохия в сербской истории», в которой признавалось огромное культурное и духовное значение Косовской битвы 1389 г. и Косово для сербского народа. При этом ряд элементов традиционного мифа подвергался критическому рассмотрению[1270]. Отметим также англоязычную книгу Р. Михальчича «Косовская битва в истории и народной традиции» (1989 г.), в которой автор поставил перед собой задачу провести принципиальное разграничение между традиционными представлениями о Косовской битве и имеющимся историческим знанием о событии[1271]. Именно этот автор активно занимался исследованием мифа об измене Вука Бранковича и высказывался против трактовки его образа как национального предателя[1272].
Под самый занавес существования Югославии в 1990 г. вышел «Косовский выбор» Р. Самарджича, в котором автор акцентировал свое внимание именно на духовном значении Косовской битвы 1389 г. для сербского народа[1273]. Автор приходит к выводу, что, несмотря на имеющиеся расхождения с фактами, по своей сути эпическая традиция и церковная легенда о князе Лазаре были верными. Важным событием стала публикация в 1995 г. С. Чирковичем монографии «Сербы в Средние века», в которой автор, несмотря на сложную ситуацию в стране, сохранил критический подход при описании косовских событий 1389 г.