В Королевстве сербов, хорватов и словенцев 28 июня 1919 г. — в первый послевоенный год — торжественно отпраздновали 530-летие битвы сербов с турками в 1389 г. Отметим, что это были первые торжества по случаю юбилея Косовской битвы именно в Косово. Министерство просвещения Королевства сербов, хорватов и словенцев активно участвовало в организации празднования Видовдана, главного национального праздника, в Белграде и на местах[813]. Не была оставлена без внимания и сфера образования: в качестве учебника по истории для средней школы была рекомендована «История средних веков» М. Прелога, который в свою очередь пытался удревнить югославянскую солидарность народов королевства и представить Косовскую битву в контексте коалиционной борьбы сербов (Лазарь, Вук Бранкович), боснийцев (Влатко Вукович) и хорватов (Иваниш Хорват) с турками[814]. Был создан проект монумента «Видовданский храм» (установлен только после Второй мировой войны). В 1924 г. смогли поставить только небольшой обелиск с надписью, в которой подвиг средневековых героев «рифмовался» с современностью (на памятнике даты: 1389–1912)[815]. Отметим также нереализованный проект хорватского архитектора А. Августинчича, который в 1936 г. спроектировал новый монумент на Косовом поле[816].
Важно подчеркнуть, что в межвоенные годы празднование годовщин Косовской битвы в Косово не носило регулярный общегосударственный характер. После достаточно массовых мероприятий 1925 и 1926 гг. был длительный перерыв, и следующие крупные мероприятия датируются 1935 и 1939 гг. Отмечаются лишь регулярные мероприятия локального уровня, конные состязания 28 июня 1928 г. (присвоение названия «Милош Обилич» конному полку) в Белграде и участие скопского авиаклуба в торжествах 1935 и 1939 гг. на мемориальном комплексе «Газиместан»[817]. Последним массовым мероприятием в королевской Югославии стало празднование 550-летней годовщины Косовской битвы 1939 г., в котором приняло участие около 100 тыс. человек, включая первых лиц государства. Обратим также внимание на снятый тогда художественно-документальный фильм, запечатлевший торжества[818]. Фильм содержит выступления политиков, эпизоды реконструкции битвы и военный парад, посвященный празднованию юбилея.
Также отметим активные усилия, предпринимаемые по усилению авторитета и позиций Сербской православной церкви, восстановление которой началось в 1920 г. с возвращения патриархов в Печский монастырь — место их традиционного пребывания; в целом восстановительные работы в монастырях в 1920–1930-х гг.[819] и установление статуи Гргуру (Григорию) Нинскому в Сплите в 1927 г., созданной ведущим скульптором своего времени И. Мештровичем[820].
Происходившее в 1925 г. в Королевстве сербов, хорватов и словенцев широкомасштабное празднование 1000-летия Хорватского королевства охватило всю страну и имело несколько основных площадок в крупнейших городах. Не менее богатым было и символическое содержание мероприятия: помимо ярчайшей манифестации хорватского культурного национализма оно содержало в себе ясное политическое послание, связанное с легитимизацией в дискурсивном пространстве хорватского национализма идеи объединенного государства хорватов и сербов и правления династии Карагеоргиевичей, которая во время празднования фактически позиционировалась как династия преемников хорватских королей эпохи раннего Средневековья[821]. Этому в немалой степени способствовал и текущий расклад в политике королевства: накануне юбилея состоялось историческое примирение между королем и Степаном Радичем, авторитетным вождем хорватского национального движения и лидером Хорватской крестьянской партии, крупнейшей оппозиционной силы, противостоявшей белградскому централизму. В результате Радич получил пост министра просвещения, на котором активно способствовал проведению торжеств с должным размахом и идеологическим содержанием.
Согласие сербов и хорватов и интеграция политической традиции Хорватского королевства в символическую репрезентацию объединенного государства во главе с сербской династией Карагеоргиевичей — вот те черты идеологического бэкграунда юбилейных торжеств, которые являются характерным примером мобилизации Средневековья в процессах национального и государственного строительства. В период празднования юбилея окончательно закрепляется важная роль города Дувно, являвшегося одной из основных площадок происходивших торжеств, в национальной исторической памяти хорватов. Спустя три года делегация жителей города, пришедшая поздравить короля Александра с рождением ребенка, получившего в честь первого короля Хорватии имя Томислав, попросила монарха переименовать их родной город в Томиславград. В этом названии отражалась бы и память о событиях 925 г., и связь с рождением королевича[822]. Просьба жителей была удовлетворена: город Дувно назывался Томиславградом до 1945 г., пока новое коммунистическое правительство не вернуло городу его прежнее название.
В Болгарии в 1920 г. свое исконное название вновь обрел храм-памятник Св. Александра Невского. В 1924 г. он был освящен[823]. Также стоит отметить волну переименований в честь средневековых героев, прошедшую по Болгарии в 1920–1930-х гг. Так, в 1934 г. Мастанли был переименован в Момчилград, г. Кошу-Кавак — в Крумовград, г. Орта-Кьой — в Ивайловград, с. Кемаллар — в Исперих (вариант произношения имени хана Аспаруха) и т. д. Помимо переименований в честь героев национального эпоса заметно стремление в целом избавиться от турецких названий; так, например, г. Абоба снова стал называться в 1925 г. Плисков (современная Плиска)[824]. В том же 1925 г. в городе был построен храм Св. Царя Бориса. В мае 1940 г. в рамках празднования канонизации царя Бориса I в древней болгарской столице Плиске был открыт музей.
Также в межвоенный период и особенно в период активного сотрудничества Болгарии и Германии продолжает развиваться гуннская теория, апологетами которой были в первую очередь Стефан Младенов[825] и Димитар Сысылов. Говоря о личности Сысылова, нельзя не отметить организацию «Болгарская орда», созданную при его активном участи в 1938 г. Этот интеллектуальный кружок занимался активной пропагандой тезиса «Болгары — не славяне», что было крайне востребовано в годы Второй мировой войны, когда на болгарскую национальную доктрину существенное влияние оказывала антиславянская риторика нацистской Германии. По мнению «Болгарской орды», болгарское государство должно было вернуться к своим корням, что означало в политическом плане полные прерогативы монарха, в то время как парламентаризм и партийная система, чуждые болгарской исторической традиции, должны были быть отменены[826].
Происхождение болгар и их место на Балканах активно обсуждались общественностью страны. Злободневность темы объяснялась недовольством результатами Балканских войн и Нёйиского мирного договора по итогам Первой мировой. В 1926 г. выходит повесть в будущем известного болгарского писателя Стояна Загорчинова «Легенда о Святой Софии», в которой на основе художественного переосмысления противостояния древних болгар с Византией обосновывалось право Болгарии на свою государственность на Балканах, восходящее к Средневековью.
В Албании в межвоенный период начинают формироваться первые институции, связанные с сохранением памяти и истории: в 1920–1921 гг. запускается программа общенационального образования[827], в 1922 г. создается национальный музей в Тиране. Отметим, что для создания музея был приглашен Карл Пач, австрийский балканист, до этого принявший участие в создании музея г. Сараево[828].
Особое внимание в музее было уделено разделу, посвященному Скандербегу. В 1928 г. шлем Скандербега стал прообразом короны албанского короля Ахмета Зогу. Произошли изменения в гербе и флаге страны: после провозглашения королевства на них разместили шлем Скандербега. Также в период правления Зогу на фуражках военных появилась кокарда в виде все того же шлема Скандербега. По просьбе албанского правительства в 1937 г. австрийским мастером была изготовлена идентичная реплика шлема, которая находится сейчас в Национальном музее Тираны в Албании (строительство музея началось в 1937 г.). Данная инициатива была напрямую связана с празднованием 25-летия независимого Албанского государства.
После образования в 1918 г. Королевства сербов, хорватов и словенцев сохранился контроль Министерства просвещения над издающимися в государстве учебниками. Долгое время, вплоть до конца 1920-х гг., продолжали использовать получившие одобрение министерства учебники Михайло Йовича, которые выдержали еще ряд переизданий[829]. Главный просветительский совет продолжил заниматься разработкой модели единого унифицированного учебника для всей страны, но после многолетних трудов и многочисленных проектов вынужден был признать эту идею неосуществимой[830].
Если поначалу учебники в Королевстве знакомили школьников главным образом с историей сербского народа, то со временем все больше внимания стало уделяться хорватам и словенцам. О трех народах рассказывалось параллельно, с акцентом на событиях и факторах, их объединяющих. Проводились аналогии между важными эпизодами сербской и хорватской истории, например между поражением сербов в битве на Косовом поле и разгромом хорватов на Крбавском поле