Во многом современное славянское фэнтези — это феномен массовой культуры, рассчитанный на широкого читателя, которому не слишком важна историческая и филологическая составляющая того или иного произведения. Многие авторы, за редким исключением, основываются на своем понимании мифологии, видя в ней собрание архетипов. Славянское фэнтези можно охарактеризовать как трансгрессию славянского фольклора в систему современных национальных ценностей и культуры эпохи постмодернизма.
Современные музеи: поиск новых форм в презентации национального
В странах Центрально-Восточной Европы и Балкан роль музеев в сохранении национальной памяти несколько отличается, хотя основные принципы мемориальной политики являются универсальными. Преобладающей тенденцией в странах региона в начале XXI в. является развитие национальных историй. Одним из системообразующих элементов в их создании выступают музеи. Вклад музеев в нациестроительство подчеркивается многими исследователями[1003], при этом отмечается, что музеи постсоветского пространства имеют свою специфику[1004]. Общей чертой для восточноевропейского национализма является стремление к максимальному удревлению своей истории. Считается необходимым искать корни этноса, государственности, культуры в глубине веков — чем дальше, тем лучше; поэтому средневековый период прошлого стран и народов оказывается востребованным.
Вместе с тем активно музеефицируются области, которые раньше были слабо представлены в экспозициях: разные варианты истории повседневности, быта, медицины и т. д. Много внимания уделяется темам, которые раньше нельзя было освещать по политическим мотивам: возникли музеи советской оккупации, музеи спецслужб и репрессий, музеи национально-освободительного движения в ХХ в., музеи государственности 1918–1939 гг., утраченной в годы Второй мировой войны и после нее, и т. д. Эта проблематика, являющаяся более злободневной и актуальной, вытесняет медиевализм.
В данном обзоре мы не будем касаться классических музеев общеисторического и краеведческого характера, в которых обязательно присутствуют разделы по средневековой истории. Таковы многие музеи в Польше, Чехии, Словакии, Венгрии, Сербии, Хорватии. Они обычно сделаны в традиционном ключе, с акцентом на исторических вехах и важных артефактах. Медиевализм как способ востребования Средневековья для придания смыслов современным процессам здесь проявляется слабо. Например, в Польше всего два музея, посвященных средневековым битвам: музей битвы 1241 г. с монголо-татарами при Легнице и музей Грюнвальдской битвы в Стебарке[1005]. Средневековый фон помимо экспозиций в краеведческих музеях (музеях истории земель и городов) создается двумя типами музеев, которые формируют медиевальные образы, что называется, по определению: это замки (Бендзин, Болькув, Бытув, Цеханув, Мальборк, Торунь, Ольштын, Недзица и др.)[1006] и археопарки, современные реконструкции древних славянских поселений и крепостей (Бискупин, Геч, Гжибово, Жмийовиска, Калиш, Мрувка, Волин, Сопот и др.)[1007]. Археопарки интенсивно развиваются в славянских странах, этот тип музеев широко представлен в Чехии, Словакии и т. д. Вместе с тем считается, что Средневековье должно быть созвучно требованиям современного искусства. Мемориалы в довольно экзотическом стиле возведены на месте битвы 1241 г. на р. Шайо, Мохачской битвы 1526 г. в Венгрии и др.
Приведем несколько примеров, когда в музейной деятельности востребован именно медиевализм. Собственно, таких сфер две: презентация национального в странах, где национальный вопрос обострен, и коммерческое использование средневековой тематики (скажем, образа Дракулы).
Рассмотрим первый аспект на примере государства неславянского, но относящегося к изучаемому региону — Эстонии[1008]. В Средневековье не существовало государства под таким названием. Краткий период независимости племен древних эстов в Х-XIII вв., не создавших своей государственности, завершился тем, что они были завоеваны немецкими рыцарями. В XVI в. немецкое владычество сменилось кратковременным польским, в XVII в. — шведским, в XVIII — начале ХХ в. — российским. Независимая Эстония появится в 1918 г. на обломках рухнувшей Российской империи, но лишится суверенитета в 1940 г.
Как же изображать эти периоды в музейных экспозициях? Говорить о столетиях оккупации вряд ли продуктивно, тема оккупации принадлежит ХХ в. и советской эпохе. И тогда акцент делается именно на последней. Причина проста — если изображать все прошлое страны как историю порабощения, завоевания и подчинения, то период СССР станет лишь ее частью и эффект «отрицания советского», на котором во многом строится современная государственная идеология, будет утрачен. Вот почему отдельно существуют музеи оккупации, экспозиции которых содержит в себе исключительно тематику советского периода. В 2003 г. в Таллине фондом Кистлер-Ритсо Ээсти (эст. Kistler-Ritso Eesti Sihtasutus) открыт Музей оккупаций (Okupatsioonide muuseum), посвященный истории Эстонии в 1940–1991 гг. Это время трактуется как «Первая советская оккупация» в 1940 г., «Нацистская оккупация» в 1941–1944 гг. и «Вторая советская оккупация» в 1944–1991 гг.[1009] Советский период в образе страшного, кровавого, фантасмагорического, чуднóго прошлого представлен в целом ряде других музейных экспозиций[1010].
Эстонский исторический музей (Eesti Ajaloomuuseum) был призван решить иную, более сложную задачу: представить прошлое страны и народа в целом, на протяжении веков[1011]. После реконструкции 2011 г. в музее открылась постоянная выставка «Крепкий духом. 11 000 лет эстонской истории», которая сегодня является главной экспозицией. По словам директора Эстонского исторического музея Сирье Карис, «обновленная экспериментальная экспозиция Исторического музея является единственной в своем роде в нашей стране. Именно здесь можно получить увлекательный обзор событий прошлого, неизбежно приводящих к новым событиям в настоящем. Последовательная, а порой прямо-таки упорная деятельность местных жителей создала уникальную среду с неповторимой культурой. Жившие в Эстонии люди действительно были крепки духом»[1012].
В основу идеологии экспозиции, как нам представляется, было положено несколько идей. Первая — музей ориентирован не только на жителей Эстонии, но и на посещающих ее туристов, иностранцев, которые имеют об Эстонии весьма слабое представление. Стало быть, необходимо показать, представить прошлое страны так, чтобы оно легко воспринималось и ложилось на привычную картину мира, уже имеющуюся у посетителей. Для этого, на наш взгляд, был применен удачный прием: многие стенды на выставке посвящены явлениям мировой истории (появление карт, языков, монетной системы, изобретения, войны и т. д.). В этот контекст вписывается эстонская история и показывается, что страна в любую эпоху шла в ногу со временем, а где-то и опережала развитие культуры человечества. Например, если «Эстония на картах», то показано происхождение карт мира, их развитие, и в этом контексте — появление первых изображений территории Эстонии.
Экспозиция говорит, что первые люди появились на территории Эстонии 11 тыс. лет назад, это были кочевые охотники и рыболовы, 5 тыс. лет назад они стали земледельцами. Эта ориентация на агрокультуру стала определяющей для всей эстонской истории: и при германском владычестве, и при Российской империи, и при СССР. Занятие земледелием на протяжении 5 тыс. лет — эффектная презентация нации. О ее корнях повествует экспозиция «Пришли ли эстонцы из Африки?», где рассказывается о древних людях и происхождении человечества. Раздел «Каким было древнейшее эстонское слово?» рассказывает о происхождении языков у балтийских народов.
Раздел «Имели ли эстонцы своего собственного бога?» повествует о языческой религии с помощью текстов средневековых германских хроник в общем контексте балтийской истории. Описание крещения эстонцев содержится в рассказе о германских крестовых походах и немецкой Реформации. Средневековые эстонцы изображены гордым свободолюбивым народом, символом которых был меч. Благодаря стенду «Делал ли вас воздух города свободным?» посетитель узнает, что в XIII в. эстонцы приходили в прибалтийские немецкие города и обретали свободу. При этом проводится параллель Средневековья с советским временем, когда национальные силы эстонцев также сосредоточивались в городах.
Экспозиция «Кто правил Эстонией?» перечисляет датских, немецких, шведских, русских правителей. Стенд «Кого любили эстонцы?» начинается словами из анекдота советских времен «Однажды эстонец, немец и русский…» и говорит о влиянии на эстонскую историю соседей, прежде всего русских и немцев. Раздел «Как узнали об эстонцах?» рассказывает о восприятии в Средневековье эстонцев только как сельских жителей и о процессах германской колонизации Балтики. Стенд «Когда сельский фольклор стал эстонским?» посвящен не только развитию культуры сельского населения начиная с XIII в., но и прибалтийским немецким ученым, изучавшим фольклор. Отдельно ставится вопрос «Были ли эстонцы счастливы на своей земле?» И вот тут затрагивается тема оккупаций начиная со Средневековья.
Тема эстонских исторических деятелей в экспозиции выставки раскрывается опять-таки через международный контекст: через стенд «Какие мировые знаменитости жили в Эстонии?» Перечисляются персоны и говорится, что влияние Эстонии в мире куда более велико, чем ее территория.
Второй тренд, в полной мере представленный в экспозиции Эстонского исторического музея, — это развлекательность. Эстонский народ не так часто воевал в своей истории, много веков находясь под властью других держав. Но значительную часть музейной экспозиции составляет арсенал — оружие разных столетий, от средневекового до современного. Причем благодаря средствам мультимедиа экспозиция сделана интерактивной — можно «зарядить» разные виды вооружений и «выстрелить» из них.