[788]. Почему главным историческим событием для Северного Казахстана чиновники МВД сочли Крещение в далеком Киеве в 988 г., остается только догадываться.
В описании Орловской губернии мы видим десять памятников и часовен в честь Александра II, два – в честь Александра III, четыре – в честь чудесного спасения семьи Александра III в катастрофе 1888 г., и три – в честь Николая II. История Орловщины, воплощенная в памятниках истории, заканчивается упоминанием еще пяти объектов. Это ворота, возведенные в 1786 г. в честь проезда императрицы Екатерины II (что, собственно, также относится к династии Романовых). В местечке Кольпицы имелись неидентифицированные кресты «удельно-вечевого периода». Были еще три памятника XIX в., возведенные по инициативам местных жителей в память событий далекой средневековой истории: 1) церковно-приходская школа в городе Болхове, посвященная 900-летию Крещения Руси; 2) часовня в городе Ельце над могилой ельчан, павших при нашествии Тимура-Тамерлана в 1395 г.; 3) часовня в Ельце в память проезда через город митрополита Алексия во время его путешествия в Орду для исцеления царевны Тайдулы в 1357 г.[789]
Список потрясает. В нем не получили отражения древние городища и урочища (по приблизительным подсчетам на Орловщине фиксируются следы 18 древнерусских городов). Нет храмов и монастырей. Нет уникальных памятников, вроде удивительной, возведенной под старину как «памятник во славу русского оружия» в XVIII столетии помещиком Ф. М. Каменским Сабуровской крепости под Орлом. Ни слова о писателях, поэтах, художниках, коими была богата Орловская земля… Документы представляют ее Богом забытой окраиной, случайно чиркнувшей по русской истории в двух эпизодах средневекового столкновения с Востоком, а затем отмеченной лишь верноподданническим пафосом монументов правящей династии.
Аналогично изображается история Ставропольской[790], Самарской[791], Астраханской[792] (где чиновники МВД умудрились не заметить останки столицы Золотой Орды), Томской[793], Симбирской[794] губерний, острова Сахалина[795]. Везде основу описания составляют памятники и часовни в честь трех последних императоров, и при этом почти (за исключением нескольких случайных памятников) не описывается вся остальная история. Упущены практически все действительно значимые исторические объекты. Складывается впечатление, что в глазах властей у подведомственных земель не было прошлого, точнее, не считалось нужным упоминать о его наличии, кроме привязки их ближайшей истории к последним монархам.
Земля одного события. Уфимская губерния предстает в описании[796] как земля одного события. У нее есть какое-то неведомое древнее прошлое, которое почитается местными жителями, но оно непостижимо и невнятно (какие-то безымянные могилы, почитаемые аборигенами, валы крепостей, неизвестно, когда и кем возведенные). Есть очень простое настоящее, связанное исключительно с почитанием последних представителей династии Романовых (традиционные памятники Александру II, отмене крепостного права, Александру III, Николаю II). Более никакой истории не зафиксировано – даже нет упоминаний о знаменитых православных храмах. Тем более никак не значатся мечети, мавзолеи, другие памятники башкирской истории.
Зато есть главное и единственно важное событие в истории региона – восстание Пугачева. В деревне Сайраново в описании фиксируется Пугачевская крепость, а в деревне Нагайбак – церковь с мемориальной доской (!). Крыша церкви была пробита ядрами пугачевских пушек, и одна из дыр была заложена круглой доской, на которой написали дату этого события.
Схожим является описание Тобольской губернии[797]. Ее губернатор пишет, что у этих земель исторических мест нет, кроме самого Тобольска. Но в самом Тобольске главным историческим местом оказывается разрушающийся памятник покорителю Сибири Ермаку, сооруженный в 1839 г. Он и выступает главным историческим символом. Вскользь упоминаются Гостиный двор и рейтарный дом, построенные при Петре I. Парадоксальным образом в число памятников истории не вошли единственный в Сибири каменный кремль конца XVII в., самое старое каменное сооружение в Сибири – Софийско-Успенский собор (1686 г.), многочисленные церкви и монастыри XVIII–XIX вв., а также Завальное кладбище с могилами знаменитых людей. Таким образом, единственным заслуживающим внимания символом местной истории, с точки зрения властей Тобольской губернии, являлся памятник присоединения Сибири, сооруженный спустя два с половиной века после этого события.
Зато в Якутской губернии[798] сохранились остатки казачьей крепости XVII в. Правда, они являются единственным памятником в этой губернии.
Еще более показательным в этом смысле является описание Черноморской губернии[799]. Там вообще фигурируют только остатки укреплений периода Крымской войны 1853–1855 гг. (Святого Духа, Видное, Духовское, Головинское, Лазаревское, Михайловское, Кабардинское, Константиновское) плюс единственный памятник поручику Гайворонскому и семи нижним чинам как последним жертвам войны с горцами в 1864 г. Больше никаких памятников истории в Черноморской губернии не зафиксировано.
Не менее парадоксально описание края, имевшего богатую историю и Средневековья, и раннего Нового времени, – Смоленской губернии[800]. Ни древнерусский период (в Смоленске находится знаменитая Смядынь – место гибели одного из первых русских святых, князя Глеба), ни средневековое Смоленское княжество, ни литовский период, ни Смоленская война 1512–1522 гг. авторов описания не заинтересовали. Мало того, вне поля зрения осталась даже героическая оборона Смоленска в годы русской Смуты! Единственный памятник этого периода, который упоминается в документе, – крепостная стена 1600 г., построенная при Борисе Годунове. Зато основная история Смоленска, воплощенная в памятных местах, оказывается сосредоточенной вокруг Отечественной войны 1812 г. Это монументы в Смоленске и Красном. Кроме них в описании имеется только памятник композитору М. И. Глинке.
Локальная история. Описание некоторых губерний замкнуто исключительно на событиях местной истории. Они предстают некими автономными анклавами, жившими своей локальной жизнью. История страны отражалась в ней очень фрагментарно и незначительно. Такова, к примеру, история Кронштадта[801], Одессы[802], Николаева[803] и всей Херсонской губернии[804]. В них перечисляются памятники местным деятелям, исторические места, имеющие исключительно локальное значение (местные памятники, заводы и т. д.). Применительно к Николаеву и Одессе можно вообще выдвинуть лозунг: «Моя история – единственная». Она написана, если можно так выразиться, эгоцентрично. С общероссийской памятью эти губернии связывают не слишком многочисленные памятники последним Романовым, а также места, которые посещали монархи («место, где причалила лодка» с Николаем I; место, где «Царь-Освободитель 7 сентября 1875 г. соизволил быть парку имени Его и посадил первое дерево»).
Примером локальной истории может быть и прошлое Пермской губернии[805]. Здесь немало памятников в честь событий, имеющих местное значение: часовня в Чердыни на месте боя у Кондратьевой слободы с ногайцами в 1547 г.; часовня в Соликамске на месте могилы местных жителей, погибших при набеге сибирских татар в 1581 г.; часовня в г. Ныробе на могиле боярина Михаила Никитовича Романова (1601 г.), сосланного в Пермь Борисом Годуновым; памятник «в честь освобождения Кунгура от пугачевских шаек» в 1774 г.; и т. д. Есть несколько памятных мест, связанных с открытием в крае залежей руды, основанием заводов, посещения их царствующими особами. С общерусской историей Пермский край связывают часовни, построенные в память 900-летия Крещения Руси (при этом о деятельности собственного святого миссионера Стефана Пермского в описании нет ни слова), а также десятки памятников последним царям династии Романовых во всех вариантах.
Примерно так же построено описание Вятской губернии[806]. Есть ряд характеристик древних неидентифицированных городищ, памятник в Елабуге на могиле знаменитой кавалерист-девицы Надежды Дуровой, героя Отечественной войны 1812 г., Гардынская часовня в селе Макарове в поминовение 9000 (!) убитых переселенцев из Новгорода, служивших в дружине некоего Сабурова. Последняя цифра обнажает сказочный характер некоторых описаний: дружина в 9000 человек – для средневековой Руси цифра совершенно немыслимая. Есть и другие ошибки: древнетатарское Чертово городище под Елабугой преподносится как развалина христианского монастыря Ионы Зеленого 1613 г. (там был монастырь, упраздненный в 1764 г., но первична все же древняя татарская крепость, о которой не сказано ни слова). Остальное – десятки памятников последним Романовым.
В описании Олонецкой губернии[807] преобладают церкви и монастыри, а также места, связанные с Петром I. Из уникальных памятников есть описание петроглифов на гранитной скале мысов Пелий и Бесов Нос. Основными памятниками древности в Пензенской губернии