Параллельно с процессом мобильного экзорцизма в домашних условиях продвигалось изучение неведомого языка программирования. Если быть честным, то не совсем продвигалось — монументально стояло на месте. Пять минут занятий — и меня выбрасывало из программы от перегрузки. Появления новых знаний не наблюдалось, и вообще, кроме противной головной боли, никаких последствий я не ощущал.
«Для ускорения процесса обучения используйте стимулятор второй производной. См. Приложение».
Вот и ответ на мои терзания. Посмотрим, чего у нас новенького.
В этот раз никаких экзотических настоек и самогона из полиэтиленовых крышек принимать внутрь тоже не требуется. И даже аспирин не нужен, хотя казалось бы — куда без него?
Сам обряд стимулирования — явно не плод мысли и жизненного опыта моего электронного друга. На сто процентов уверен, что это чисто человеческое изобретение, напрямую связанное с физиологией прямых, но отдаленных потомков обезьян.
Для начала надо было склеить небольшую пирамидку из прозрачного пластика. Исходное сырье и материалы: бутылка из-под «Бон-Аквы» и скотч обыкновенный канцелярский. Не думал, что высокие технологии черпают из передачи «Очумелые ручки», но похоже, что так.
Планшет обыкновенный, экраном вверх, используется как подставка и основание пирамиды.
Кроме того, пришлось купить три зеркала настольных. Из них создается некое подобие трельяжа обыкновенного советского, уменьшенного в размерах. В фокусе этих зеркал, повернутых друг относительно друга согласно инструкции строго на сто тридцать три градуса (?), располагается планшет и пластиковая фигня в виде пародии на пирамиду Хеопса.
Если кто-то думает, что этим все исчерпывается, он глубоко ошибается. Кроме того, нужны два сосуда для омовения рук! Согласно ассирийскому обряду поминовения и нормам ветеринарной службы Казахстана. Шутка. Просто две пластиковые емкости под правую и левую руку.
Левая рука будет погружена в горячую воду с температурой сорок пять градусов, правая — должна… вмерзнуть в лед. Образно выражаясь. На самом деле это остатки школьного курса физики ложные ассоциации навевают. При минус двух градусах, которые требуются для ритуала, вода, по идее, должна быть твердой, то есть в виде льда. Избежать этого поможет высокая концентрация растворенного натрий-хлора, который — суть соль обыкновенная магазинная.
Никому не рекомендовал бы проводить такие процедуры, не вызвав предварительно машину «скорой помощи» и пожарных заодно. Последние нужны, чтобы проникнуть в окно и открыть дверь, дабы вынести хладный труп.
Вероятность откинуть копыта очень высока. Понял это только под утро, когда пришел в себя. Потом еще два часа рвало без остановки, выворачивая наизнанку.
А начиналось все замечательно и даже увлекательно. Несуразная пластиковая пирамида, оказывается, в состоянии проецировать настоящие голограммы! Изображение с экрана планшета преломляется в боковых гранях, потом отражается от зеркал и фокусируется внутри этой конструкции. Завораживающее действие.
Добавляет остроты ощущениям контраст температур. Левая рука горит в огне, правая вообще не чувствуется — вместо нее жидкий, расплавленный холод. При этом надо не терять концентрации и успевать читать всплывающие в зеркалах фразы на фрактальном языке. Удивительно, но в этот момент их смысл понятен и почти кристально ясен. Поражает глубина и невообразимый объем информации, содержащийся в каждом знаке-«спирали».
Но чем дальше, тем тяжелее выдерживать этот ураган ощущений и эмоций, поток информации чудовищный, и чувствуешь, как начинают закипать мозги. Дыхание срывается, сердце почти останавливается.
Наутро ничего не помнил. Только жуткое ощущение, что часть извилин, тех, что в коре головного мозга, вне зоны доступа либо занята чем-то своим, посторонним.
Три чашки кофе — и ощущение исчезло, но память-то помнила.
— Есть подвижки по «Гармонии»? — Михаил выглядел каким-то уставшим, измученным. Причем явно не нарзаном. — Решил в шпионские игры поиграть? Зачем сам полез?
Хотя вроде бы он не пьет? Впрочем, дело не мое, в отличие от «Гармонии».
— Хочешь сделать хорошо — сделай сам! — поделился я известной интернетовской мудростью.
— Глупость полная. Если ты делаешь все сам — ты плохой руководитель, — тут же ткнул он меня носом в очевидную несуразность довода.
— Интересного мало. Место установки оказалось не очень удачным: в процедурной начальство практически не появляется. И тем более там не обсуждают серьезных вопросов.
— Неудачный опыт тоже полезен. Будет тебе наука, как поперек батьки в пекло лезть. Неужели трудно было сообразить заранее?
Возразить нечего — план клиники у меня отсутствовал, пришлось импровизировать по ходу пьесы. Где тот кабинет начальства и как в него попасть незаметно — дело темное. Тем более не факт, что внутри никого не окажется. Это в коридоре темно и дымовуха коптит, а в кабинете окна вообще-то есть.
— Но что-то ты все-таки нарыл? — раскусил меня начальник. — Иначе вид имел бы понурый и покаянный.
— Есть парочка зацепок. Первая — они почему-то берут кровь из вены.
— Да? И чего в этом удивительного? Откуда они должны брать кровь, из пальца, что ли?
— В том и дело, что вообще кровь не должны брать! В России это не практикуется, есть достаточно надежный тест по слюне. В крайнем случае проводят исследование по моче. И очень, очень редко берут кровь из пальца.
— Хоть что-то. У всех берут?
Интуиция у Миши будь здоров, сразу нашел ключевую точку.
— В том-то и дело, что не у всех. Только у некоторых. Видимо, существует предварительный отбор и анализ кандидатов.
— Логично. Но ты сказал «во-первых», есть еще и во-вторых?
— Есть. Порывшись в Интернете, наткнулся на информацию о СПИДе и инкубационном периоде ВИЧ. Дело в том, что после заражения вирус никак себя не проявляет и его нельзя обнаружить при помощи тестов в течение нескольких недель или месяцев.
— По всей видимости, результат готовят заранее. Чего тут странного?
— Есть риск, что больной обратится в другую клинику и там не подтвердят этого диагноза.
— Инкубационный период относительно небольшой, пока повторный тест, потом третий, если второй не подтвердится, — болезнь уже и вылезет. К тому же проверять если и будут, то, скорее всего, у них же. Если ты хотел рассказать правду инфицированным журналистам, то опоздал.
— Жаль. Можно было их натравить на «Гармонию», но сейчас и вправду ничего доказать невозможно, сроки вышли.
— У тебя все?
— Почти все. Осталась только маленькая непонятность. В одном разговоре упоминается название группы ретровируса.
— Зачем лезешь в медицинские дебри? У тебя второе высшее по иммунологии, но ты забыл указать в резюме? — поморщился Мих, явно не одобряя такого занудства.
— Нет, я не специалист в медицине. Но сколько ни искал, ни в одном справочнике такой группы для ВИЧ не нашел. «P» отдельно есть, «Q» — тоже есть. А группы PQ-17 нет. Арктический конвой с таким названием во время войны был, а больше ничего.
Я впервые услышал, как Михаил ругается. Не сказать что мощно и с выдумкой, но все же.
— Материалы срочно ко мне. Ты отстранен и больше не занимаешься этим делом.
Вот так всегда. Сделаешь доброе дело — а вместо награды даже «спасибо» не скажут.
Впрочем, ошибся. На телефоне высветилось сообщение, что на мой счет упала круглая сумма, равная тысяче долларов.
«Премия», — тут же пришло пояснение от Михаила.
— Такой расклад мне больше нравится!
Не успел порадоваться, как настроение испортил противный голос нашей Мегеры:
— Внимание! Оранжевый уровень готовности.
За спиной негромко, но изящно и с чувством выругался Семен.
Больше ничего интересного не происходило. День катился к завершению буднично и спокойно, словно не вирус обнаружен, неизвестный науке, а контейнер потерялся где-то под станцией Мичуринск. Или я опять чего-то не понимал?
Где костюмы биологической защиты? Или раздача противогазов, антидотов или чего там еще, что положено в случае эпидемии?
Вместо этого Сема вручил пачку коносаментов[9] и потребовал обработать их к завтрашнему утру. Вопрос — как и кому я дозвонюсь в другой город в конце рабочего дня? — его не волновал.
Естественно, ни о каких занятиях дома речь не шла, до двух часов ночи сверял номера накладных, соответствие грузов и графики их поступления.
С утра в офисе изменения. Впервые вживую увидел представителей службы техподдержки. Два невзрачных типа, насквозь пролетарской наружности, в синих рабочих спецовках с одинаковыми надписями на спинах «Россети». Интересно, на ликероводочном заводе тоже наши люди работают под прикрытием? Я бы не отказался постажироваться у них недельку-другую.
Шутки шутками, а припахали меня всерьез, как самого младшего и бесправного. Два часа таскал с первого этажа на шестой короба, мотки кабеля, оборудование и прочий хлам, причем в гордом одиночестве. Монтажники в одинаковых спецовках в это время забрались на крышу, где занялись какими-то загадочными приготовлениями. В конце концов выяснилось, что беспилотный квадрокоптер собрались запускать. Хорошая работенка — мне бы такую!
Крутой аппарат, сразу видно. Мощный и надежный, и что самое удивительное — практически бесшумный.
— И чего я его на своем горбу сюда тащил, если он сам сюда долететь мог?
Ответа не дождался, вместо этого послали на этаж ниже. А ведь мог спокойно дурака повалять, вертолетом поуправлять, аки Карлсон на отдыхе, — нет же, решил права покачать. За что и поплатился.
Стоило вернуться в офис, как был пойман нашей ведьмой и оправлен встречать гостей.
«Телекомпания „Скат“» — гласила надпись на борту огромного автобуса, почему-то с краснодарскими номерами. Получается, всю ночь сюда ехали?
Их я и должен встретить, озаботиться размещением, охраной ценного имущества и прочими бытовыми мелочами. Легко сказать, мелочами — тут их целая бригада набирается, из восьми человек. Да еще и запросы весьма экстравагантные и неожиданные. Например, кабель на триста восемьдесят вольт подключить.