5.
Мы все – марионетки. Снимает нас и ставит
На жизненную доску незримая рука.
Жизнь – краткий миг, не больше, но род людской лукавит
И лжёт упрямо, грубо, с упорством дурака.
Свободу дико топчет, а сам всё ждёт свободы.
О люди! Червяки вы ничтожнейшей породы!
6.
О. старина святая! Тогда венцом творенья
Считали человека: он думал, что ему
Сияло солнце с неба и птиц звенело пенье
И блеск луны холодной пронзал ночную тьму.
Но род людской – ребёнок. Промчится век за веком.
Тогда, тогда, быть может, свободным человеком
Червяк земли ничтожный дерзнёт себя назвать.
Теперь он первый в мире, последний ли? Загадка!
Не слишком ли он мелок и низок, чтобы стать
Венцом среди творений конечного порядка?
7.
Тщеславье – вот рычаг науки и искусства.
И я не удивлюсь, что пламенный поэт
В разврате и похмелье сжигает ум и чувство,
Учёный за обманы науки прячет свет.
О если б мог смирить я пытливый, дерзкий разум,
Смирить свои желанья, чтоб, обретя покой,
Стеклом лишь любоваться, как дорогим алмазом
И не тревожить сердца прерывистой тоской.
8.
Безвестна цель Владыки. Изида за покровом...
Солнц много и обширна вселенная. Куда
Господь направит землю своим могучим словом
Темно, как в грозной туче – летучая вода.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
9.
Смирися, ум пытливый! Пускай, веселью чуждый,
Я проживу спокойно в далёкой стороне!
Пусть душу не смущают людская скорбь и нужды
И сердце не трепещет, подобное струне.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
10.
Но более всего я боюсь любви опасной:
Любовь – цветок волшебный, но яд таит ужасный.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
__________________
ГЛАВА V.
1.
У мощного кедра усадьбы богатой,
Забывши сомнения гнёт,
Я слушал, волшебною чарой объятый,
Как пела прелестная Maud.
И в майское утро божественной жизни,
В той песне, светла как весна,
Любовью к несчастным, любовью к отчизне,
Казалось, пылала она.
2.
И пела она в этот день золотистый
Прекрасна, как Божья краса
И песне, казалось, с улыбкою чистой
Внимали в тоске небеса.
О смерти, о чести бессмертной героя
Восторженно пела она
И хлынула к сердцу, как в море прибоя –
Слёз жгучих святая волна.
За смутное время, за тьму и пороки,
За низость людей и себя,
Стыдом загорелись отцветшие щёки
И сердце забилось, любя.
3.
Умолкни, о голос чарующе-дивный!
Умолкни! Тоску затая,
Его упоительной силе призывной
Не в силах последовать я.
Не слава героя – удел мой несчастный.
Умолкни, божественный друг,
Иль с страстной любовью, с треговою страстной
К тебе поспешу я на луг.
И там припаду я с безумным рыданьем
К ногам утомлённой главой,
Чтоб робко почтить не тебя обожаньем,
А голос чарующий твой!
__________________
ГЛАВА VI.
1.
И бледно и хмуро забрезжило утро.
Нет солнца; над грудой земли
В сквозных облаках, как пятно перламутра,
Мелькнуло оно издали;
Вершины деревьев под ветром морозным
Согнулись, уныло стеня...
А я-то, несчастный, я в сумраке звёздном
Ждал тёплого, ясного дня.
2.
О Боже! Не Maud ли навстречу попалась
В тот час, как светило, блестя,
С прощальной улыбкой за море скрывалось,
Вершины холмов золотя.
Да, Maud! Мне случайно пришлось её встретить:
Одна она по полю шла,
И здесь оправдалася в том, что ответить
На первый поклон не могла.
3.
И слабая искра нетленного света
Затеплилась в бедной груди,
И свет лучезарный родного привета
Сулила она впереди.
Хоть с утром ненастным, глухим и туманным
Божественный пламень бледнел,
Но радость сияла мне светом желанным
Среди утомительных дел.
4.
Что, если я тешусь своею ошибкой?
Что если капризна и зла,
Пожатием тёплым руки и улыбкой
Она вероломно лгала?
Что, если она, Клеопатре подобно,
В гармонию сливши слова,
Опутала шёлковой сеткою злобно
Красой усмирённого льва,
Чтоб гордо заставить у ног пресмыкаться
И громко над бедным страдальцем смеяться?
5.
О, Боже великий! Что будет со мною,
Когда сохранят небеса,
И страсти уснут
и блеснут сединою
На дряхлой главе волоса,
Коль в двадцать пять лет этот мир бестолковый
Тюрьмою мне кажется мрачной, суровой.
Но если она и чиста и правдива,
Улыбка её не лгала, -
Тогда для меня этот мир суетливый
Не будет ареною зла!
6.
А если для выборов голос особый
Во мне захотел приобресть
Красавицы девственной брат меднолобый,
Забывший и правду и честь?!
«Безумец! – мне каркает ворон тревожный, -
Страшись вероломных сетей,
Иль станешь игрушкою цели ничтожной,
Игрушкою низких страстей!»
Да, я берегусь от тщеславья, от бурной,
Напыщенной гордости: эта черта –
Колпак с бубенцами, цветистый, мишурный,
На черепе мрачном шута!
7.
А может быть, эту улыбку и взгляды
В ней вызвала жалость ко мне:
Лишённый участья, лишённый отрады,
Один я живу в тишине.
С тех пор, как скончалась голубка родная,
Бессменно и грустно, года
Живу я в бесплодной тоске изнывая,
Живу одиноко всегда.
Моё безграничное, тяжкое горе
Лишь слышит нахмуренный лес,
Да тёмные бездны, да бурное море,
Да свод неоглядных небес:
И в шепоте листьев, и в шуме прибоя
Мне слышится эхо неравного боя
С судьбой, и внемлю я, пока
Мой ум не смиряется, страхом объятый,
И сердце не смолкнет в неволе проклятой
И грудь не охватит тоска.
8.
Моё истомлённое сердце, ты живо,
Но поймано в сети любви,
И страсти, как волны во время прилива,
Бушуют в груди и в крови.
Любовью душа трепетала призывно,
Когда, улыбаясь светло,
Она протянула мне ручку, и дивно!
Забыл я невзгоды и зло!
9.
Она мне напомнила с кроткой улыбкой
Лазурное детство, как сон,
И сердце забилось... Что, если ошибкой
Я в низкий обман увлечён?!..
Но если она и чиста и правдива,
Улыбка её не лгала, -
Тогда для меня этот мир суетливый
Не будет ареною зла.
__________________
ГЛАВА VII.
1.
В старину ль я смутно слышал
Где – не знаю, это диво,
Или мне оно приснилось
В старом кресле прихотливо:
2.
Двое дружно пили вместе
И решил один сердечно:
«У меня родится дочка, -
Мальчик ваш богат, конечно!»
3.
Эхо ль это дивной сказки,
Что с восторгом слышал в детстве
О султанах, о царевне,
О несказанном наследстве?
4.
Странно, но я где-то слышал,
Как другой сказал сердечно:
«Коль у вас родится дочка, -
Мальчик мой богат, конечно!»
__________________
ГЛАВА VIII.
1.
Молилась в бедной сельской церкви Maud.
Как ангел скорби кроткий и печальный
И серафим над урной погребальной
Оплакивал её загадочный восход.
И только раз её случайный взор
Мой повстречал, и Maud смутилась чудно,
И озарил мне душу метеор
И сердце вдруг забилось безрассудно.
Не слышал я, чему учил народ
Священник наш в одежде снежно-белой.
Ужель горда пленительная Maud?
Я спрашивал себя. Восторженный и смелый
Звучал в душе ласкающий ответ:
«Нет, не горда! О нет!»
__________________
ГЛАВА IX
1.
Я гулял на прибрежьи морском.
Море что-то шептало туманное.
В облаках волокнистых тайком
Улыбалося солнце румяное.
Вдруг, сверкая своей белизной,
Задрожала меж солнцем и мной,
Посылая приветствие скромное,
Ручка Maud. На горячем коне
Maud летела... За ней в стороне
Двое ехало...
Облако тёмное
Так скрывает звезду, как гора
Скрыла Maud, это солнце добра.
__________________
ГЛАВА Х.
1.
Я болен совсем от ревнивого страха:
С ней брат был и франтик, напыщенный лорд.
Отец его вылез из грязи и праха.
Он – дутым величием горд.
Громаднейших копей владелец невзрачный,
Его отвратительный скупостью дед
Отправился в ад, ещё более мрачный,
Чем копи, где проблеска нет.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И уголь дельца, заменяемый златом,
Оставил он глупому внуку, а тот
Купил себе титул наследством проклятым
И герб золотой и почёт.
С умом и сердчишком ничтожнейшим, птичьим
Он женщин богатством своим покорял,
Мужчин – подкупным и мишурным величьем,
А низших, глумясь, презирал.
Как с барышней голосом мягким и томным
Вели с ним пустые друзья разговор,
Когда его замок убранством нескромным
Пленял их неопытный взор.
О, мне этот замок! Над степью суровой,
Средь куцых деревьев, как выскочка-лорд,
Торчит он, своей красотой бестолковой,
Как титулом купленным горд.
2.
Мальчишка разведал про клад драгоценный,
Невесту он видит в красавице Maud.
Брат будет обрадован сделкой презренной,
А девушке мало забот.
С ним будет она, без сомненья, любезной
И, верно, обоим приятен он им
С разинутом ртом, с головой бесполезной
И с купленным чином своим.