Пир окончен, роса изумрудная
Пала с неба слезой... В драгоценных камнях
Ты головкой блесни белокурою.
Королева цветов, будь мне солнцем и рай
Принеси ты мне на землю хмурую!
10.
Жизнь, судьба моя, радость, восторг и душа
Приближается... Розы бессонные
Шепчут: «Близко она! Как светла, хороша!»
И от счастия плачут, влюблённые.
«Слышим! Слышим!» - твердят георгины в саду.
«Поздно», - роза промолвила бледная,
А печальная лилия шепчет: «Я жду...»
О, спеши к нам, царица победная!
11.
О, идёт моя радость! Шаги впереди...
Будь беззвучны они, как дыхание,
Моё сердце услышит и в скорбной груди
Затрепещет в немом ожидании.
Даже если бы прах мой столетья лежал
Там, где ножки касаются дивные,
Он бы ожил и страстью немой трепетал
И на милых следах, неразрывные,
Расцвели бы, небесной полны красоты,
Цвета радуги вешней цветы!
__________________
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава I.
1.
«Вина моя! Вина была моя!»
Зачем же здесь страдальцем сиротливым,
Окаменев, один остался я?
С тоской в груди, как тень, брожу по нивам
И ухожу я на берег морской,
И посещаю пропасти и горы,
И рву цветы преступною рукой
Невинные, как ангельские взоры.
Издалека, как гневный божий гром,
Иль тяжкий вопль из сумрачного гроба,
Я слышу крик... Да, с солнечным лучом
Душевный рай навек затмила злоба!
Лишь только Maud, моя голубка Maud,
Произнесла приветливое слово,
С ничтожным лордом вышел из ворот
За нею вслед и брат её сурово,
И на неё обрушил злобно он
Поток позорной брани и презренья,
А я стоял, печалью поражён,
Как статуя, без мысли и движенья;
И слёзы Maud струились, как ручей –
Но вдруг лжецом меня он назвал в гневе
При этом лорде глупом и при ней,
Моей законной, светлой королеве.
И с губ моих сорвался крик: «Подлец!»
Тогда внезапно, в страшном исступленьи,
Мне роковой удар нанёс глупец.
За тот удар ужасно было мщенье.
Мы через час сошлись лицом к лицу,
Как два врага, в овраге мрачном оба
Сошлись, близки к кровавому концу
И к роковой, тяжёлой двери гроба.
И выстрел глухо звякнул в тишине.
«Жизнь за удар!» Мильоном грозных эхо
Пустой овраг ответил, как во сне,
С раскатом страшным демонского смеха.
И этот гневный, злобы полный крик
Нехристианского, сурового закона
Поднялся к небу, сумрачен и дик
Кровавой вестью в царственное лоно.
О Боже мой! Ужели это он
Лежит внизу с недвижным, тусклым взором?
«Вина моя», - звучит, как тяжкий стон,
«Спасайтеся...»
Но с сумрачным укором
Из леса призрак, вижу я, идёт:
То призрак – Maud. Отрывисто и дико
Ужасный крик послышался, и вот
Я всё ещё не убежал от крика.
Он не замрёт, спокойствие губя,
Пока живу, тоскуя и любя.
2.
Ах, жив ли я? В груди моей больной
Не замерло ль сердечное биенье?
Не знаю, что случилося со мной?
Обман ли чувств, иль просто сновиденье?
Но, Боже мой! Я видел ясно сам,
Как призрак тот стоял со мною рядом
И быстро рос: поднялся к небесам,
И в сумраке земля казалась адом.
Но он исчез, и мелкий дождь упал
На грудь земли... В Твоей, о Боже, власти!
Зачем потоп на землю не послал,
Чтоб утопить рабов вина и страсти?!
Чтоб утопить ничтожные сердца,
Не знающие слова всепрощенья...
Ударь, Господь, громами и с лица
Земли сотри порок и преступленья!
Ты справедлив, о, Боже всеблагой!
Земных червей убей без снисхожденья!
Мы не достойны участи другой!
Мы не достойны светлого прощенья!
__________________
ГЛАВА II.
1.
Что за восторг! У ног, взгляни,
Блистает раковин так много!
Прелестней жемчуга они –
Творенья маленькие Бога!
А между тем не встретишь ты
В них лишней мелочи черты!
2.
Пускай названья им даёт
Художник грубо, неуклюже:
Их красота не пропадёт,
Они не сделаются хуже!
3.
Покинут маленький чертог.
В нём воли нет живой и властной,
С которой двигаться он мог
Вдоль по прибрежью в полдень ясный.
Стоял ли крошечный царёк
У бриллиантового входа!
Иль при участьи тонких ног
Ходил? Иль с помощию рог
Беспечно погружался в воду?
4.
Пусть хрупок домик, как слюда!
Пусть детских рук прикосновенье
Разрушить может без труда
Небес чудесное творенье!
Но он такою силой полн,
Что переносит неусталым
Безумный гнев капризных волн,
Когда они корабль и челн
Бросают в грудь бретонским скалам.
5.
Бретонским, - не британским! Здесь,
На берегу легенд и страха,
Я тенью злой истерзан весь
И гибну, как остаток праха.
Не с звездных ласковых высот,
И не из ада бездны чёрной
Явилась тень, и образ Maud
Имеет призрак непокорный:
С лучами глаз моих она
Летит над сушей, океаном...
Но что ж мне эта тень страшна?
Её я создал чувств обманом.
6.
Не буду более смотреть
Я на родимый берег дальний:
Неизъяснимый страх, как медь,
Сдавил мне мозг многострадальный.
Я взор тревожный устремлю
На горизонт пустынный моря
И вспомню ту, кого люблю
В избытке пламенного горя.
Но отчего ж в ушах моих
Звучит мучительно, как эхо,
Последней песни скорбный стих
Из песен древнего Ламеха?
7.
Расстались мы надолго... Да!
Нет горю меры и названья!
Надолго... даже навсегда
И без надежды на свиданье!
Пока верна мне Maud моя, -
В груди тоскливой, одинокой
Лелеять нежно буду я
Огонь энергии глубокой,
И тот огонь не сокрушат
Ни страх, ни горя вечный ад!
8.
Но странно: ум мой поглощён
Безумной страстью. Мир громадный
Совсем не замечает он
В своей работе безотрадный,
А глаз становится ясней
И видит раковин строенье,
Цветы, мерцание огней
И в море – мошек отраженье....
Когда он был уже мертвец, -
Я на руке его заметил
Между бесчисленных колец
Одно: брильянт кольца был светел;
Под ним хранил от всех людей
Он локон матери своей.
9.
Кто знает: умер он, иль нет?
Зачем я не избег побега?
Меня б, быть может, гордый свет
Признал белей и чище снега!
Но, как бы ни было, пока
Я далеко за бурным морем,
Как в зной растенью - облака,
Прийдите к ней, убитой горем.
О всём высоком и святом
Ей говорите! Лучше будет,
Когда о жребии моём
Она со временем забудет!
А я?.. Зачем ей, право, знать,
Что жизнь моя облита кровью?
Зачем меня ей вспоминать
С моей разбитою любовью?
Клянусь, я вас благословлю,
Хотя умру в тоске ужасной!..
Вас, силой крепкие, молю:
Прийдите к ней с любовью ясной!
__________________
ГЛАВА III.
1.
Мужайся, сердце бедное моё,
Окаменелое в безвыходном страданьи!
Не спрашивай: «Зачем?» Несчастие твоё
Постигнуть не дано в безропотном сознаньи!
Мужайся, бедное! А если я тебя
Спрошу: «Зачем? Зачем?» Не думай об ответе.
Померк последний свет: скончалась Maud моя,
А скоро, бедный друг, не будет нас на свете.
__________________
ГЛАВА IV.
1.
О, если б после стольких мук
Я мог почувствовать на шее
Обьятья нежных жарких рук
Моей благословенной феи!
2.
Когда мы в рощице моей
Встречались с милой Maud, бывало, -
Мы долго целовались с ней,
Но это время миновало.
Звучала нежно наша речь.
О, что сравнится в мире тёмном
С блаженством первых светлых встреч
И поцелуем страсти скромным?!
3.
И снова тень передо мной:
В ней сходство есть с моею милой.
О, если б я с душой родной
Мог повидаться тайной силой,
Чтобы поведать мне могла
Она о мире, чуждом зла.
4.
В вечерней робкой тишине,
В холодном платье снежно-белом,
Она, бесшумная, ко мне
Подходит призраком несмелым.
И, ужасая, предо мной
Стоит безмолвною царицей,
Пока огни сквозь мрак ночной
Не заблистают вереницей.
А сердце давит грозный страх,
И мозг сжимается в тисках.
5.
Часть ночи вздохам отдана:
Вздыхаю я в немой печали
О снах, что нежно, как весна,
Мне сердце грустное ласкали.
Горюю в дрёме об очах
Глубоких, тихих и лазурных,
Об упоительных речах,
О ручках и устах пурпурных.
6.
Прелестно утро. Небеса
Сияют; на цветах растений
Блистает жемчугов роса,
Играют нежно свет и тени,
И Maud гуляет по лугам.
Она поёт, и вторит песне
Ручей, струяся по камням
И нет мелодии прелестней!
В лесочке с ней, как две волны,
Мы дружно встретиться должны.
7.
Ужель, как прежде, слышал я,
Что Maud, моя голубка, пела
У тихоструйного ручья
О лаврах скорбного удела?
Вдруг раздаётся страшный крик
Кто гибнет там, облитый кровью?..
Проснулся я, гляжу: приник
Ужасный призрак к изголовью
Зловещий гром гремит давно:
То экипажей грохот вечный...
Рассвет глядит в моё окно,
А в очи – призрак бессердечный.
8.
Исчезни, призрак! Уходи!
Ты вестник страшного мученья!
Ты чувства путаешь в груди!
Рождаешь жгучие сомненья!
Покинь меня. Я знаю: ты –
Болезнь в мозгу; её веленьем,
Полна знакомой красоты,
Мне Maud явилась привиденьем.