Т р а п с. В старые профессии?
П р о к у р о р. Мы играем в суд.
Т р а п с (смеясь). Прямо жуть берет…
П р о к у р о р. Обычно мы повторяем знаменитые исторические процессы. Суд над Сократом, над Иисусом Христом, процесс Жанны д’Арк, дело Дрейфуса, недавно занимались поджогом рейхстага, а иногда судим знаменитых исторических лиц.
А д в о к а т. Так, например, вчера мы признали Фридриха Великого невменяемым и подвергли его изоляции.
Т р а п с. Действительно, своеобразная игра.
П и л е. Чудесно, правда?
П р о к у р о р. Но лучше всего получается, когда мы играем с живым объектом.
Т р а п с. Могу себе представить.
С у д ь я. Поэтому наши гости время от времени оказывают нам любезность, предоставляя себя в наше распоряжение.
Т р а п с. Ну, естественно.
С у д ь я. Только не думайте, что вы обязаны принимать участие в игре, дорогой господин Трапс.
Т р а п с. Да, конечно, я буду с вами играть.
С у д ь я. Виски или водки?
Т р а п с. Виски.
А д в о к а т. Сигарету?
Т р а п с. Большое спасибо.
А д в о к а т. Огня?
Т р а п с. Благодарю, у меня есть.
П р о к у р о р. Что касается вашей роли, уважаемый господин Трапс, она совсем не трудная. Ее может сыграть любой дилетант.
Т р а п с. Право же, мне очень любопытно.
С у д ь я. У нас уже имеются судья, прокурор и адвокат Это роли, для которых необходимо знание материала и условий игры. Свободна только роль обвиняемого. Но я хочу еще раз подчеркнуть: вы вовсе не обязаны принимать участие в нашей игре.
Т р а п с. А какое преступление я совершил?
П р о к у р о р. Это не существенно, дорогой друг. Преступление всегда найдется.
Легкий смешок.
Т р а п с. Очень интересно!
А д в о к а т. Господин Трапс, поскольку вы решили принять участие в игре, я должен предварительно сказать вам несколько слов.
Т р а п с. Мне?
А д в о к а т. Я же буду вашим защитником.
Т р а п с. Очень любезно с вашей стороны.
А д в о к а т. Пойдемте в столовую, выпьем здешнего портвейна. Он очень старый, вам необходимо его попробовать.
Шаги.
Правда, красивая столовая? Круглый парадно накрытый стол, а как торжественно выглядят эти стулья с высокими спинками, потемневшие картины на стенах, подлинная старина, — ничего общего с этими сумасшедшими штуками, которые сегодня в моде. С веранды доносится плавная беседа гостей, в открытое окно падают лучи заходящего солнца, врывается щебетание птиц; а вот на этом столике стоят бутылки с вином, там, на камине, в корзиночке, — бордо. Проходите, проходите, пожалуйста, атмосфера пока еще такая приятная, полна поэзии домашнего очага. Вот теперь мы наполним два этих бокальчика портвейном и чокнемся за все это.
Чокаются.
Т р а п с. Превосходный портвейн.
А д в о к а т. Не правда ли? Лучше всего, если вы сразу доверитесь мне и подробно расскажете о своем преступлении, тогда я могу гарантировать вам, что мы счастливо отделаемся на суде. Этому длинному сухопарому прокурору с моноклем уже почти девяносто лет, но он в здравом уме и твердой памяти, а в свое время был мировой знаменитостью. Наш хозяин считался весьма строгим и даже педантичным судьей. Видите, положение у нас нелегкое. И, несмотря на это, мне обычно удавалось выигрывать дело; только однажды, когда слушалось дело об ограблении с убийством, я не мог спасти обвиняемого. Но, насколько я понимаю, вы не совершали грабежа с убийством, а может быть…
Т р а п с (смеясь). К сожалению, я не совершил никакого преступления, дорогой доктор Куммер. Смешно, что прокурор носит монокль. Такие штуки давно вышли из моды. Ваше здоровье.
А д в о к а т. Ваше здоровье. Значит, я могу похвастаться тем, что ношу пенсне. Итак, вы считаете себя невиновным, господин Трапс.
Т р а п с. Бросьте! Разве я похож на преступника?
А д в о к а т. Гм. Хорошо. Прежде всего постарайтесь взвешивать каждое слово — не болтайте лишнего, иначе, увидите, вас приговорят к длительному заключению и я не смогу вам помочь.
Т р а п с (смеется). Постараюсь, постараюсь. Занятная светская игра, должен признаться.
А д в о к а т. Вот идут остальные. Сядем за стол. Симона сейчас подаст.
П р о к у р о р. Что у нас сегодня на ужин?
С и м о н а. Черепаховый суп.
П и л е. Чудесно!
В с е. Приятного аппетита!
Все едят суп.
П р о к у р о р. Итак? Обвиняемый, что вы можете нам сообщить? Надеюсь услышать об интересном, солидном убийстве.
А д в о к а т. Я протестую, дорогой господин прокурор. Мой клиент является обвиняемым, не совершившим преступления, — большая редкость в судопроизводстве. Он невиновен, абсолютно невиновен.
С у д ь я. Неужели?
П р о к у р о р. Невиновен?
П и л е (глухо). Хе?
С у д ь я. Такого еще не бывало.
П р о к у р о р. Необходимо провести следствие. Чего не может быть, того не бывает.
Т р а п с (смеется). Приступайте, господин прокурор!
С и м о н а. Форель, господа, а к ней легкое шипучее «нефшатель».
А д в о к а т. Моя любимая закуска!
П и л е. Чудесно!
П р о к у р о р. Сколько вам лет, господин Трапс?
Т р а п с. Сорок пять.
П р о к у р о р. Профессия?
Т р а п с. Генеральный представитель фирмы.
П р о к у р о р. Прекрасно. У вас произошла авария?
Т р а п с. Случайно, первый раз за весь год.
П р о к у р о р. Так, а в прошлом году?
Т р а п с. Тогда у меня была еще старая машина, «Ситроен», выпуска 1939 года, а теперь «Студебеккер», красный лак, модель экстра.
П р о к у р о р. «Студебеккер»? Очень интересно! И вы приобрели ее совсем недавно? Значит, раньше вы не были генеральным представителем?
Т р а п с. Я был обыкновенным коммивояжером по текстилю.
П р о к у р о р. Значит, счастливое стечение обстоятельств.
С и м о н а. Господин Трапс желает к форели растопленное масло или майонез?
Т р а п с. Майонез.
А д в о к а т (тихо). Еще раз напоминают вам, господин Трапс, будьте внимательней! Каждый вопрос прокурора имеет свой тайный смысл.
Т р а п с. Уважаемые господа, должен признаться, что до сих пор самыми веселыми на свете я считал наши вечера в Шларафии, но этот холостяцкий ужин гораздо потешней!
П р о к у р о р. Ах, значит, вы состоите в Шларафии? Весьма примечательно. Какое же там у вас прозвище?
Т р а п с (с гордостью). Маркиз де Казанова.
П и л е. Чудесно!
П р о к у р о р. Можно ли по этому прозвищу судить о вашей личной жизни?
А д в о к а т (тихо). Осторожней! (Громко.) Попробуйте брюссельский салат!
Т р а п с. Дорогой господин прокурор, можно, но весьма относительно. Я самым законным образом женат, отец четырех детей, и если у меня и бывают встречи с женщинами, то только случайно и без всяких серьезных намерений с моей стороны.
С и м о н а. Еще стаканчик «нефшателя»?
Т р а п с. Необычайно вкусно!
С у д ь я. Дорогой господин Трапс, может, вы окажете нам любезность и познакомите собравшихся с вашей биографией? В кратких чертах, конечно. Поскольку мы решили провести судебное разбирательство, объектом которого являетесь вы, наш дорогой гость и грешник, и, если представится возможность, на долгие годы засадить вас под замок, нам надлежит узнать вас поближе с личной стороны. Интересно, например, узнать о ваших интимных отношениях с женщинами. Можете не жалеть никаких подробностей. Все. Расскажите! Расскажите!
П и л е (глухо). Однажды с нами ужинал один сутенер, господин Трапс, он рассказывал нам потрясающие истории из своей практики и при этом отделался только четырьмя годами каторжной тюрьмы. Это было чудесно!
Т р а п с. А что я могу о себе рассказать? Я отнюдь не сутенер. Веду самую будничную жизнь, господа, серенькую жизнь, должен признаться… Ваше здоровье! Все. Ваше здоровье!
Звон бокалов.
С и м о н а. Шампиньоны в сметане, господа, к ним «шатонеф дю пап».
П и л е. Чудесно!
С у д ь я. Итак, господин Трапс, подходящая атмосфера для вашего рассказа создана.
Т р а п с. Юность моя была суровой. Мой отец был фабричным рабочим, пролетарием, подпавшим под влияние ложного учения Маркса и Энгельса, озлобленным человеком, который мной совсем не занимался. Мать была прачкой. Она рано постарела. Я смог кончить только начальную школу, только начальную школу.
П р о к у р о р. Интересно. Только начальную школу? Да, уважаемый, вам нелегко было выбраться в люди.
Т р а п с. Вот именно. Еще десять лет назад торговал вразнос и шатался из дома в дом с чемоданчиком в руках. Адова работа: вечно бродишь с места на место, ночуешь на сеновале, на сомнительных постоялых дворах. С низов начинал, с самых низов. А теперь, уважаемые господа, взгляните на мой текущий счет в банке, — не хочу хвастать, но кто из вас имеет «Студебеккер»?
А д в о к а т (тихо). Будьте осторожней!
П р о к у р о р. Как же это произошло?
А д в о к а т (тихо). Будьте внимательней и не говорите так много.
Т р а п с. Я единственный представитель фирмы «Гефестон» на всю Европу.
С у д ь я. «Гефестон»? А что это значит? Туманно.
Т р а п с. И все же вы почти расшифровали это слово, дорогой хозяин дома и судья. Вы сами произнесли слово «туманно». В наши дни существуют нейлон, перлон, мирлон, искусственные ткани, о которых суд, несомненно, слышал. Но есть и гефестон, королева всех искусственных тканей, — прочная, прозрачная и при этом облегчающая страдания ревматиков. Ее применяют в промышленности, в ателье мод, в дни войны и в дни мира, — это безупречная ткань для парашютов и одновременно для пикантных ночных рубашек прелестных дам, как я это знаю по собственному опыту…
В с е. Ого!
С у д ь я. По собственному опыту?
П и л е. Чудесно!
С и м о н а. Жареные телячьи почки, артишоки и подогретый «сент-жюльен-медок» 1927 года.