Я думаю, что любящие заслуженно взлетают в воздух и всегда взлетали. А там, возможно, им отводят место среди созвездий, — пускай. Не вы ли сказали: «Он ее даже не похоронил?» Не вы ли сами?
С у д ь я. Да.
Д о б р ы й б о г. А я это только повторяю. Не похоронил, понимаете? Отвел ей новое место. Среди созвездий.
С у д ь я (спокойным тоном). Вы болезненный фантаст. Любой человек по собственному опыту назовет вам десятки счастливых пар. Подруга детства, вышедшая впоследствии замуж за врача. Соседи по даче, уже нажившие пятерых детей. Двое студентов с явно серьезным чувством друг к другу.
Д о б р ы й б о г. Я согласен с вами — им нет числа. Но кого интересуют люди, которые, дерзнувши однажды отбиться от стада и вкусить свободы, вернулись назад, повинуясь безошибочному инстинкту? Люди, обуздавшие и без того скудное изначальное пламя и сделавшие из него целебную процедуру против одиночества, — дружеский союз и совместный экономический интерес? Создавшие себе приемлемый статус в обществе? Все в равновесии, все в порядке.
С у д ь я. Ничего другого быть не может — и не бывает.
Д о б р ы й б о г. Потому что я все это искоренил! Я уничтожил их всех, для того чтобы воцарились в мире покой и надежность; для того чтобы и вы могли сидеть здесь спокойно и разглядывать свои ногти; чтобы остался неприкосновенным порядок вещей — тот, который нам удобен.
С у д ь я. Не может быть двух судей — как не может быть двух миропорядков.
Д о б р ы й б о г. Тогда, значит, вы мой союзник, и я просто этого еще не знаю. Тогда, вероятно, вы собрались не обезвредить меня, а просто выслушать наконец вещи, о которых не принято говорить. И, стало быть, есть не два блюстителя порядка, а всего лишь один.
Г о л о с а.
ОДНО СОЗВЕЗДИЕ ЕЩЕ НЕ ДЕЛАЕТ НЕБА
СОВЕТУЕМ БЫТЬ ОСМОТРИТЕЛЬНЕЙ И ХИТРЕЙ
КОПИТЕ НАСИЛИЕ ПРО ЗАПАС
РАКЕТЫ ИГРИСТЕЙ БОМБЫ ВЫДЕРЖАННЕЙ
ТЯЖЕЛАЯ ВОДА ЗНАМЕНИТЕЙ
ЗАБУДЬТЕСЬ РАССЛАБЬТЕСЬ ЗАБУДЬТЕ МИР
ГОНГ ПРОБЬЕТ НОЛЬ ЧАСОВ НОЛЬ МИНУТ
ПОД УДАРАМИ ВЗДЫМАТЬСЯ И ОПУСКАТЬСЯ
ПОМНИ ОБ ЭТОМ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ
КОНЧАЙ ЛЕГКО И МГНОВЕННО
ВЫНЕСИ ВСЕ С УЛЫБКОЙ — СТОП!
В номере пятьдесят седьмого этажа.
Я н. Ты согласна? Ты вынесешь? Хотя это — прощание, и слов у нас больше нет.
Д ж е н н и ф е р. Меня страшит только то, что ты все еще здесь и я должна смотреть на тебя в эти последние секунды. Меня уже скоро не станет. И поскорей бы. Чтобы не было боли. Чтобы не было меня. Можно мне все сказать?
Я н. Все. Говори все!
Д ж е н н и ф е р. Не прикасайся больше ко мне. Не приближайся ко мне. Иначе я могу вспыхнуть, и будет пожар.
Я н. На сколько мне отойти?
Д ж е н н и ф е р. Отойди к двери. Но не берись еще за ручку.
Я н (издали). Я…
Д ж е н н и ф е р. Не разговаривай со мной. И не обнимай меня напоследок.
Я н. А я?!
Д ж е н н и ф е р. Нажми теперь на ручку и уходи не поворачиваясь. Чтобы только не спиной ко мне. Хотя я закрою глаза и не буду больше видеть твоего лица.
Я н. Но я не могу.
Д ж е н н и ф е р. Не причиняй мне боли. Не тяни.
Я н (приближаясь к ней). Я уже не могу уйти.
Д ж е н н и ф е р. Нет. Не прикасайся ко мне!
Я н. Не буду. Посмотри на меня. Не буду.
Д ж е н н и ф е р (падая на колени, глухим голосом). О, это правда. Не будешь.
Я н (с ужасом). Что ты делаешь? Не делай этого!
Д ж е н н и ф е р. Не лежать у твоих ног и не целовать их? Нет, я теперь только это и буду делать. И куда бы ты ни пошел, я пойду за тобой, на три шага сзади. И пить буду не раньше, чем напьешься ты. Есть не раньше, чем ты наешься. Бодрствовать, пока ты спишь.
Я н (тихо). Встань, любовь моя… Я сейчас открою окно и впущу в эту комнату небо. Ты подождешь здесь и не будешь плакать, когда я уйду, — я пойду всего лишь сдать билет, и пускай себе корабль отплывает. Я возьму огненно-красное такси, оно едет всего быстрее.
Мне все теперь ясно.
Я знаю теперь только одно — что я хочу жить и умереть здесь, подле тебя, и на новом языке говорить с тобой; что для меня уже не может быть никакой профессии, никакого занятия, никакого полезного дела, — я со всем этим порву, я уйду от всех людей. И даже если я навсегда утрачу вкус к миру, это произойдет оттого, что я буду послушен только тебе и твоему голосу. И на новом языке по доброму старому обычаю я объяснюсь тебе в любви и назову тебя «душа моя». Я еще ни разу не слышал этих слов, а сейчас я нашел их, и нет в них обиды для тебя.
Д ж е н н и ф е р. О, смотри не проболтайся…
Я н. Моя душа, мой дух, я схожу с ума от любви к тебе, и это единственное, что я знаю. Это начало и конец, альфа и омега…
Д ж е н н и ф е р. Добрый старый обычай: если ты объясняешься мне в любви, я делаю ответное признание. Душа моя…
Я н. Бессмертна наша любовь или нет, но после этого «да» уже не будет никакого другого.
В зале суда.
Д о б р ы й б о г. Да, они должны были сгинуть, сгореть дотла, ибо ничему и никому нельзя было подходить к ним близко. Они как те редкие элементы, которые время от времени отыскиваются на земле, те ферменты безумия, сильнее испепеляющих лучей, которые разлагают все и вся и расшатывают скрепы мира. Одна даже память о них, как чума, отравляет места, по которым они ступали.
Нынешний суд может стать беспрецедентным. Если меня осудят, все навек лишатся покоя. Эти любящие должны погибнуть — иначе их будто и не было вовсе. Они должны быть затравлены до смерти — иначе они будто и не жили. Мне скажут: их чувство пройдет, все образуется. Но это и не чувство вовсе — это сама гибель! И ничто не образуется.
А ведь надо избежать этого, надо как-то приспособиться, выжить! Отвечайте же — ради всего, что свято для вас. Отвечайте!
С у д ь я. Да.
Д о б р ы й б о г. После этого «да» не должно быть никакого другого. После этого «да» — я бы снова пошел туда и снова сделал это.
В номере пятьдесят седьмого этажа.
Д ж е н н и ф е р. Войдите.
Д о б р ы й б о г. Вы одни?
Д ж е н н и ф е р. Да.
Д о б р ы й б о г. Я хотел бы отдать вот этот пакет. Его передали для вас.
Д ж е н н и ф е р (не двигаясь с места). Я ничего об этом не знаю.
Д о б р ы й б о г. Это сюрприз.
Д ж е н н и ф е р (в голосе ее слабо затеплилась радость). Подарок, да?
Д о б р ы й б о г. Позволите поставить вот здесь? И вы не будете слишком любопытны и дождетесь, когда вернется ваш друг?
Д ж е н н и ф е р. О, конечно. Я не любопытна. Теперь я могу ждать. Ждать…
Д о б р ы й б о г (изменившимся тоном). Он сейчас вернется.
Д ж е н н и ф е р. Да, сейчас. Он… он вышел только на минутку, он спешил, хотя спешки уже никакой нет. Ведь сегодня — день сюрпризов. (Помолчав.) Сегодня, знаете, особенный день. Спасибо вам.
Пауза.
Большое спасибо. Вы не уходите?
Д о б р ы й б о г (не двигаясь с места). Вы благодарите меня?
Д ж е н н и ф е р. Да. (Шепотом.) Но мне теперь надо остаться одной. Понимаете? Ведь сегодня вечером отплывает корабль, который его у меня уже не отнимет, и потому мое платье разорвется от счастья.
Пожалуйста, уходите. Мне ни с кем нельзя говорить. Я люблю. И я вне себя. Я сгораю от любви и сжигаю время ожидания, переплавляя его в любовь. Я жду его до последнего мгновения, и я люблю его.
Уходите же, наконец, не смотрите на меня так. Не дышите больше этим воздухом — он мне нужен. Я люблю. Уходите прочь. Я люблю.
Д о б р ы й б о г. Что слышно от белок?
Д ж е н н и ф е р. Великий боже!
Д о б р ы й б о г. Письмо от белки. В нем написано: «Смотри не проболтайся».
Д ж е н н и ф е р (страшным, тихим голосом). Это вы не проболтайтесь. Вы. Не говорите никому.
Д о б р ы й б о г. Никто не узнает.
Д ж е н н и ф е р. Никто.
Стук захлопываемой двери.
Музыка.
В баре на сорок шестой стрит.
Я н (входя). Добрый день.
Б а р м е н. Что прикажете?
Я н (вздрогнув). Не знаю. Что вы посоветуете?
Б а р м е н. Наверное, двойное виски. Со льдом доверху.
Я н. Да. Только поскорей. Который, собственно, час? Мои часы идут так медленно. Я хочу сказать, они, наверное, вот-вот остановятся, потому что я уже несколько дней их не заводил.
Б а р м е н (за стойкой). Чертовская жара сегодня, верно? (Ставит стакан на стойку.) Скоро должны передавать точное время. Я сейчас настрою приемник.
Я н. Спасибо.
Б а р м е н (настраивает приемник). Бейсбольный матч уже кончился. Как всегда, реклама.
Г о л о с а и з п р и е м н и к а (очень тихо). НЕ ЗАДЕРЖИВАЙТЕСЬ ПРОХОДИТЕ
Я н. Мне надо идти.
Б а р м е н. По сорок шестой вы дальше не пройдете. Все разрыли. Отвадили всех моих клиентов. Вам надо идти назад целый квартал.
Я н. А-а. В самом деле, здесь так пусто.
Г о л о с а (тихо). ПОДУМАЙ ОБ ЭТОМ ПОКА НЕ ПОЗДНО
Я н. Еще двойное, пожалуйста. Знаете… Я бы хотел… Я вас не задерживаю?
Б а р м е н. Что вы, что вы. Я все понимаю. Мы ничего не знаем.
Я н. Да нет, не это. Но приятно хоть с кем-то поговорить. Просто так.
Б а р м е н. Вы очень симпатичный молодой человек. (Ставит перед ним стакан.)
Я н. Это… сегодняшняя газета?
Б а р м е н. Конечно. Возьмите.
Я н. Только заглянуть… Ведь я уже несколько дней не брал в руки газет. (Разворачивает газету.)
Г о л о с а (тихо). НЕТ ВРЕМЕНИ ДЛЯ ПОЩАДЫ
Я н (встрепенувшись). Время! Не могли бы вы поискать другую программу?
Б а р м е н. Давайте попытаемся. (Пытается найти другую станцию.)
Г о л о с а (вырываясь из приемника, в сопровождении шумов).
ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПОДУМАЙ ОБ ЭТОМ
СТОП ПРИ СВЕТЕ СТОИТЕ СТОП
Б а р м е н. Попытаемся.