Двор. Слышен плеск воды в фонтане и шум ветра. Дух воды — Агнета. Матушка Земля. Дух воздуха — Эол.
Д у х в о д ы А г н е т а (еще почти ребенок). Двери открыты, матушка. Иди ты вперед.
М а т у ш к а З е м л я. Мне сперва нужно подготовиться. Дай-ка я присяду здесь, на лестнице. Постели свой плащ, Эол. Агнета, подержи мое опахало.
А г н е т а (восхищенно). А-а-ах!
Д у х в о з д у х а Э о л (молодой человек, раздраженно). Что это еще такое за «ах»?
А г н е т а. Люстра так и сияет. И пахнет горячим пуншем. Хорошо бы сейчас посидеть на софе.
М а т у ш к а. Мы сюда пришли не для того, чтобы на софе рассиживать, Агнета. Подержи лучше мне зеркало. Опахало положи.
А г н е т а. А для чего мы пришли?
М а т у ш к а. Вечно ты все забываешь. Чтобы произнести наши заклинания.
Э о л. Эти наши заклинания — сплошная тоска. Всегда одно и то же.
М а т у ш к а. Потому что они всегда хороши. Не оригинальничать — в том-то наша и сила. Начинай, Агнета.
А г н е т а (монотонно бубнит). Вечно струиться воде, изливаясь в лоно земное… (Прерываясь.) Не хочу сейчас. Я музыку слушаю.
М а т у ш к а. Тогда ты, Эол.
Э о л. Я тоже не хочу, матушка. Я часто себя спрашиваю, до каких пор это будет продолжаться.
М а т у ш к а. Что будет продолжаться?
Э о л. Долго ли мы еще будем, как бедные родственники, таскаться на семейные торжества. И надевать эти дурацкие костюмы.
М а т у ш к а. Кто вам сказал, что у нас дурацкие костюмы? Это древние и почтенные одеяния.
А г н е т а. Эол прав. Они не современны.
Э о л. Они смешны. Твоя шляпа с розами, и хлебными колосьями, и птичьими гнездами, и еще чего только на ней нет. Твоя юбка из буковых листьев, твои башмаки из коры. Агнета в ее драной мантии и с венком из водяных лилий. Я сам в этом всклокоченном парике.
М а т у ш к а. Не знаю, что это на вас сегодня нашло. Вы выглядите так же прекрасно, как всегда.
Э о л. Дело не только в этом, матушка. Нас уже давно больше никто не слушает. Они специально включают свои громкоговорители, лишь бы заставить нас замолчать. Куда ты пошла, Агнета?
А г н е т а. Я хочу взглянуть на невесту.
Э о л (строго). Ты останешься здесь. Послушай, матушка. Мы живем в атомном веке.
М а т у ш к а. Как, как ты сказал?
А г н е т а. Где мы живем?
Э о л. Вам этого не понять. Ты, матушка, слишком добродушна, а у Агнеты рабская душа.
М а т у ш к а. Я не добродушна, дитя мое.
Э о л. Тогда ты равнодушна. А это в данном случае одно и то же. Напомнить тебе, что означают наши глупые заклинания?
М а т у ш к а (тихо). Призыв к любви. К сохранению жизни. К сохранению рода.
Э о л. Совершенно верно. И именно поэтому они уже давно не годятся для этого времени. Раз уж мы все равно здесь, нам надо исполнить что-нибудь другое.
М а т у ш к а. А что?
Э о л (тихо наигрывает на струнном инструменте дьявольскую мелодию, притопывает ногами и поет. Свист ветра и треск ломающихся сучьев). Брум-брам-шаранг-варанг-вах-бу-бу…
А г н е т а (радостно смеясь и подхватывая). Шаранг-варанг, шаранг-варанг…
М а т у ш к а. И что это все должно означать? Я ни слова не разберу.
Э о л. А означает это нечто прямо противоположное всем твоим благочестивым пожеланиям. Нелюбовь. Нежизнь. Конец. Хана. Финиш.
Оба они продолжают некоторое время полу пародийными выкриками и топотом имитировать хаотический разгул стихий.
М а т у ш к а (строго). Сейчас же прекратите. Угомонитесь! Сейчас же, кому я говорю.
Эол и Агнета умолкают.
Вон идет пара…
А г н е т а (восхищенно). Вон идет пара…
М а т у ш к а. Встаньте! Дайте мне руки. Поклонитесь. Агнета, начинай.
А г н е т а (уже не монотонно, а тихо и проникновенно).
Вечно струиться воде, изливаясь в лоно земное,
Вечно играть в берегах, устремляясь к безбрежному морю.
Крови — по жилам кружить, а сокам — вздыматься по стеблю.
Деве же вечно бродить у ручья, вздыхать и плакать ночами.
Любите друг друга, жизнь сохраняя святую.
Э о л (так же).
Вечно ветру будить свежим дыханием семя,
Чтобы оно проросло, впитав плодоносную влагу,
И пробивалось на свет, расставаясь с утробой.
Вечно по ветру лететь душе, окрыленной желаньем.
Любите друг друга, жизнь сохраняя святую.
М а т у ш к а З е м л я (так же).
Вечно пребудет земля, укрывая, кормя, насыщая
И принимая в себя все, что опустят в нее.
Губы, что целовали, руки, что знали объятья, —
Все превращает она в гниль и в ракушки улит,
И лишь нелюбившее сердце — в морскую траву.
Земля, всекормящая мать, прислонилась к горным вершинам,
И глубоко и спокойно вздыхает она над полями сражений.
Любите друг друга, жизнь сохраняя святую.
Э о л (зло). Ну вот, полюбуйся, матушка. Они и знать нас не желают. Они уходят обратно в комнату.
А г н е т а. Они нас не поняли.
Э о л. Они нас даже не заметили.
С в а д е б н ы й г о с т ь. Неужели все это было наяву? Кто это? Ряженые? А быть может, это только шелестели ветви липы и журчали струи фонтана, ведь они выглядят так призрачно в пятнах света, что падает из окон, искусственного света? Вероятно. Но сейчас, сейчас тут действительно кто-то есть. Два маленьких мальчугана, они улизнули из дома, причем не по парадной лестнице, а через заднюю дверь. Одного из них я знаю по имени. Это младший брат Бьянки Дитер. Он бежит первым.
Д и т е р (8 лет). Где ты там, Фредди? Тут никого нет. Иди сюда!
Ф р е д д и (9 лет). Если они нас застукают, нам влетит.
Д и т е р. Они про нас забыли. Они думают, что мы давно спим. Давай, быстро. Через двор. А потом через конюшню в сарай.
Ф р е д д и. Там крысы.
Д и т е р. Они ничего нам не сделают. Ты хочешь его увидеть?
Ф р е д д и. Кого?
Д и т е р. Который там скачет.
Ф р е д д и. Сейчас, ночью?
Д и т е р. Только ночью. На белом коне. А если встать у него на дороге, он проезжает через тебя насквозь.
Ф р е д д и. Чушь какая-то. А кто он такой?
Д и т е р. Мой прадедушка.
Ф р е д д и. Ври больше.
Д и т е р. Я не вру.
Ф р е д д и. Ну, тогда ты с приветом. Мама говорит, что у вас здесь все с приветом.
Д и т е р. А что это значит — с приветом?
Ф р е д д и. Не совсем нормальные. Вы поэтому и свадьбу настоящую не устраивали.
Д и т е р (изумленно). Как это — настоящую свадьбу?
Ф р е д д и. В церкви. И на невесте должна быть длинная белая мантия. А маленькие девочки осыпают ее цветами. Ну, и священник звонит в колокола.
Д и т е р. Священник? С каких это пор священник звонит в колокола?
Ф р е д д и. Конечно, священник. Он нажимает на кнопку. Электрическую.
Д и т е р. У нас не так.
Ф р е д д и. А кто же у вас звонит?
Д и т е р. Ребята. Ну, те, что постарше. Они повисают на канате и раскачиваются взад и вперед как сумасшедшие.
Ф р е д д и. Брось болтать.
Д и т е р. Не веришь? Мы можем туда сходить. Это в двух шагах. Я знаю, где спрятан ключ от колокольни. Пошли, это вон там. Через сад, к реке.
Ф р е д д и. Тише! Смотри, там кто-то есть.
Д и т е р. Это отец. Он нас не видит. Он просто ходит. Туда-сюда.
Ф р е д д и. Как часовой. У вас вся семья какая-то чудная. Ты видел, как она уезжала?
Д и т е р. Моя сестра? Нет.
Ф р е д д и. А я вот видел. Из окошка в ванной. Они поехали наверх, на гору. Правая задняя шина, по-моему, спускала.
Д и т е р. Я однажды тоже ездил туда на автомобиле вечером. Жутко много кошек и лисиц было на дороге. А глаза у них светятся.
Ф р е д д и. Опять ты загибаешь. Покажи мне вашу лесопилку.
Д и т е р. Туда нельзя. Там сторож и злая собака. Пойдем лучше здесь, через кладбище. Там за последней могилой лежит ключ от колокольни. А это правда?
Ф р е д д и. Что?
Д и т е р. Что когда звонят колокола…
Ф р е д д и. Что тогда?
Д и т е р. Ну что тогда свадьба по-настоящему?
С в а д е б н ы й г о с т ь. Мальчуганы перелезли через изгородь и ушли. Что у них на уме? Глупая проделка — у одного, что-то вроде спасения фамильной чести — у другого, так ведь всегда у детей, ни один другому не уступит, если нужно что-то доказать. Теперь на дворе уже никого не осталось, кроме темной фигуры, вон она ходит туда и обратно. Это отец Бьянки, я бы и хотел к нему подойти, да страх не пускает. Лучше заглянем снова в дом. Там сейчас маг как раз готовит свое выступление. Все гости устроились на лестнице и с любопытством вытягивают шеи, смотрят туда, где недавно мать Бьянки беседовала со своим братом. Там сейчас маг поставил свой столик и возится с бокалами и пестрым покрывалом, в столовой уже темно, тут остались только старые фамильные портреты да еще вот я, одинокий свадебный гость, который устал, хочет присесть и уже почти спит.
В тишине — шепот голосов, неестественный и монотонный.
К о р н е т. Господин бургомистр…
С н е в е л и н. Господин корнет…
Б у р г о м и с т р. Фрейлейн Кристина…
К р и с т и н а. Господин Сневелин…
Б у р г о м и с т р. Собираемся, как всегда…
С н е в е л и н. Незваные, как всегда…
К р и с т и н а. Невидимые, как всегда…
Б у р г о м и с т р. Собираемся вокруг стола, которого не существует…
К о р н е т. Перекинуться в карты, которых нет…
К р и с т и н а. Которые никто не тасует…
С н е в е л и н. Которые никто не снимает…
Б у р г о м и с т р. Которые никто не сдает…
Пауза.
К о р н е т. Ваш ход, господин бургомистр. Поставьте на кон вашу правильную жизнь, ваш благоустроенный брак, ваше налаженное семейное счастье и безупречный порядок в ваших бумагах. Ваши хождения к обедне по воскресеньям мимо слепой каменной богоматери, ваши набожные молитвы в Страсбургском кафедральном соборе. Но не забудьте…