Б у р г о м и с т р. Мою жажду власти. Мое высокомерие. Мои непотребные сны. Боязливые взгляды моих подчиненных и то, как вместе с моим возвращением домой по вечерам умолкали радостные крики моих детей.
С н е в е л и н. Ваш ход, фрейлейн Кристина. Поставьте на кон вашу несчастливую любовь, ваше одиночество на балах, ваши слезы в ложе оперного театра, ваш озноб, вашу болезнь, вашу покинутость. Но не забудьте…
К р и с т и н а. То, как я прислушивалась к звуку приближающихся шагов, к лаю собак, к звяканью колокола у садовой калитки. Счастье моей тоски. Счастье моей надежды. И стук каштановых ветвей с большими, набухшими почками в мое окно в час моей смерти…
Б у р г о м и с т р. Ваш ход, господин корнет. Поставьте на кон лихой испанский поход…
К о р н е т. Веселье моих биваков, красоту моих возлюбленных, мой галоп по залитому лунным светом плато Кастилии. Мои легкомысленные коленопреклонения перед черными мадоннами. Мою гордость при виде знамени императора Наполеона.
Б у р г о м и с т р. Но не забудьте и ваш рев, звериный рев, бычий рев, там, в толедской бухте. Ваш ужас при виде крови, которая вытекала из вас неудержимо, вашу жажду, ваш страх, ибо вокруг никого не было, кроме мертвецов…
К р и с т и н а. Ваш ход, господин Сневелин. Поставьте на кон…
С н е в е л и н. Мою внешность хилого, горбатого карлика, которого пугались крестьянские девушки. Мою злобу, мое одиночество, мою алчность к деньгам. Штольни, которые я прорубил в глубь гор, в самые недра, чтобы найти серебро, вскрыть бледные жилы земного лона. И мое явление в вечер святого Иосифа, 19 января, в Вегштеттенской долине, когда огненный шар ринулся на меня с высоты и поднял в воздух и понес меня над вершинами, и я был прекрасен, я был ангелом, я был властителем этого мира…
Б у р г о м и с т р. Мы приготовим невесте ложе из снов…
К о р н е т. Из воспоминаний о жизни, которая покинула нас…
С н е в е л и н. Из страхов, которые мы побороли…
К р и с т и н а. Из печалей, что умерли вместе с нами…
Б у р г о м и с т р. Ваш ход, маленький господин Сневелин, загадайте карту…
К о р н е т. Лучше погадаем на свинце, что там — корабль или лилия, это трудно истолковать…
К р и с т и н а. Дальняя дорога…
С в а д е б н ы й г о с т ь. Дальняя дорога… Слова эти, прозвучав во мне, заставили меня встрепенуться. Я сразу подумал о Бьянке, о том, что она сейчас в дороге и, может быть, уже давно пытается что-то говорить и рассказывать, а может быть, уже зовет, зовет на помощь, потому что все вокруг такое чужое, но никто ее не слушает и не слышит. Никто, кроме одного человека. Ее отец, он сейчас там, в саду, и мне нужно было пойти к нему и оставаться поблизости, хотя он и не подозревал о моем присутствии. Он ходил взад-вперед, курил сигареты и при этом разговаривал, очень тихо, но я все же вполне мог его расслышать. Я даже мог разобрать ответы, которые он получал.
В саду. Шаги по гравию.
Ф р а н ц (тихо). Бьянка, где вы сейчас?
Б ь я н к а (шепотом). Далеко, отец, далеко. Мы проделали уже долгий путь.
О т е ц. По старой дороге. Вверх по ущелью.
Б ь я н к а. Потом лесом.
О т е ц. К скале приора.
Б ь я н к а. И к старой лесосеке. Там-то это и было.
О т е ц. Что было?
Б ь я н к а. Поперек лежал ствол. Молодое дерево, вывороченное с корнями. Оно упало прямо на дорогу.
О т е ц. Вам пришлось его убрать?
Б ь я н к а. Отец, оно было тяжелое и холодное. Как труп. Бенно растирал мне руки снегом.
О т е ц. А потом?
Б ь я н к а. А потом начался ураган. Мы как раз ехали по гребню, и ветер сотрясал нашу маленькую машину. Мы слышали, как бились друг об друга и ломались сучья. В конце концов мы остановились, потому что опасно было ехать так дальше. Бенно вылез посмотреть дорогу и сразу же исчез в снежной мгле. И я очень боялась за него. Я думала, что он уже никогда не вернется.
О т е ц. А потом, дитя?
Б ь я н к а. Что-то случилось с аккумулятором. Фары светили еле-еле. Туман застилал нам путь. Мы раздавили животное.
О т е ц. Что за животное?
Б ь я н к а. Собаку, папа. Она была еще живая. Бенно пытался сделать ей перевязку, но она издохла у меня на коленях. Я таких собак в этих местах никогда не встречала. С желтыми глазами и голубой длинной шерстью. Мы вылезли и закопали ее в снегу.
О т е ц. А потом, Бьянка?
Б ь я н к а. Мы поехали дальше. Искали, где переночевать. На дороге попадались дома, но, когда мы стучали, в них все по-прежнему было тихо и темно. В конце концов мы нашли большой стог, навеса над ним не было, его сорвало ветром. Мы забрались в него, и нам стало тепло. Когда мы уезжали, Бенно притащил из машины инструменты и прибил навес на место.
О т е ц. А потом?
Б ь я н к а. Под гору дело пошло легче. Мы проехали какое-то селение. В домах было пусто, но у дороги стоял ребенок.
О т е ц. Ребенок?
Б ь я н к а. Наверное, он ждал первого автобуса. Он не махал нам, но стоял у самого края проезжей части и смотрел прямо на нас. Мы затормозили.
О т е ц. Чтобы подвезти его?
Б ь я н к а. Место, куда он хотел, было нам не по пути. Пришлось сделать крюк. Мы ехали медленно, чтобы не мешать ребенку спать. Когда он проснулся, он стал говорить с нами. Он ни о чем не рассказывал, просто показывал на все вещи и называл их самыми невероятными именами. Когда мы доехали до его деревни, нам показалось, что он стал гораздо старше. Он ушел не оглядываясь, и нам от этого сделалось грустно.
О т е ц. А сейчас, Бьянка?
Б ь я н к а. Сейчас мы спустились с гор. Мы подъезжаем к городу, в нем много огней. Снега уже нет. Пахнет землей, и ветер такой же теплый, как дома.
О т е ц. А мы тут еще все вместе, Бьянка. День еще не наступил. Они танцуют и играют. Тебе хочется вернуться?
Б ь я н к а. Нет, папа. Мы уже далеко. Что-то вырастает вокруг нас. Растения, каких я никогда не видела. Звезды, каких никогда не было. Наш мир.
О т е ц. Я не могу ничего разобрать, Бьянка. Ты говоришь слишком тихо. Ты спросила обо мне? Я в данный момент в саду. В деревне темно, только на колокольне горит свет. А сейчас я что-то слышу. Они звонят в колокола.
Слышны отдельные удары колокола.
С в а д е б н ы й г о с т ь. Я тоже слышал. Сперва это было несколько отдельных ударов, а потом очень сильный, хотя и неумелый, звон. Я, конечно, сразу понял, что там творится, но все равно это звучало жутковато и вызвало в доме немалый переполох. Но не сразу. Маг давал свое представление, и все старались разгадать его фокусы и тем самым его разоблачить. Когда я снова вошел в дом, он как раз вытряхивал из своего цилиндра кучу всяких вещей, которых, надо полагать, раньше там не было.
Слышны дружные аплодисменты.
М а г (громко). А теперь, уважаемые дамы и господа, могущество чужой воли, триумф сверхъестественного, волшебство иллюзии. Господин концертмейстер, не могу ли я попросить вас?
П е р в ы й м у з ы к а н т (скрипач, со смехом). Ради бога. В интересах науки.
М а г. И фрейлейн Пуки.
П у к и. Только не я. Я во все это не верю. Я вам все испорчу. Иди ты, Тереза.
Т е р е з а. Нет, нет, что ты, Пуки. Я стесняюсь.
М а г. Идемте, идемте, не бойтесь. Садитесь, прошу вас. Вот сюда, рядом с молодым человеком, который так замечательно играет на скрипке. Вы же слышали, как он играет.
Т е р е з а (тихо). Да, я слышала.
М а г (таинственно). Но тогда вы еще не были так утомлены, не правда ли? И вам не было еще так жарко…
Т е р е з а. Я устала. Я сейчас зевну. (Громко зевает.)
С к р и п а ч. Что-то правда стало очень жарко.
Г о с т и (перешептываются). Он снимает пиджак. Тереза расстегивает блузку.
М а г. Сейчас в разгаре лето. Розы благоухают…
Т е р е з а (восторженно). Ах!
М а г. Вы сидите на скамейке на берегу моря. Вы жених и невеста.
Г о с т и (перешептываясь). Они придвигаются друг к другу. Сейчас они обнимутся.
Пауза, потом дружный одобрительный смех и аплодисменты.
Ж е н с к и й г о л о с. Я нахожу все это ужасно бестактным. Совершенно незнакомые люди, а изображают такую любовь.
П у к и. Да они же ничего вокруг не замечают. Смотрят друг на друга глупыми глазами.
М а г. Но это был всего лишь небольшой эксперимент. А теперь, высокочтимые дамы и господа, кое-что для всех вас. И у вас сейчас тоже лето. И вы тоже видите море. Вы слышите…
Снова слышны отдельные удары колокола.
Г е о р г. Да. Я что-то слышу. Странно.
А д а. Колокола.
П е т е р. Церковные колокола.
Д е в у ш к а (восторженно). С сотни колоколен.
У ч и т е л ь. Из-под воды. Из Винеты, из затонувшего города.
Г а б р и э л а. Пуки, но ведь и действительно звонят. Разве ты не слышишь?
П у к и. Да, мама. Но только один-единственный колокол. С нашей колокольни, в деревне.
М а г (раздраженно). Дамы и господа, посторонний шум отвлек ваше внимание и ввел вас в заблуждение. Начнем сначала. Итак, сейчас самый разгар лета…
П у к и. Мама, скажи ему, чтобы он перестал. Наверное, что-то случилось.
Э г о н. Что ты там говоришь, Пуки?
А д а. Она считает, что звонят по-настоящему, взаправду. Что это никакой не фокус.
П е т е р. Вот видите, господин учитель, ваша Винета тут ни при чем.
У ч и т е л ь. Как знать, как знать. Нынче все колокола звонят так, будто это было вчера. Как из затонувшего города.
Э г о н. Или так, словно это будет завтра. Как пожарная тревога.
Г е о р г. Может быть, где-нибудь и вправду пожар?
Г а б р и э л а (взволнованно). В деревне. При таком ветре он обязательно перекинется сюда. Где дети? Разбудите их и приведите сюда.
В е б е р. Дети на улице, госпожа. Я их видел. Они пошли через двор к кладбищу.
Г а б р и э л а. Ты говоришь, к кладбищу, Вебер?