Ю н о ш а. Тоже.
Д е в у ш к а. Любовь делает человека лучше, откуда бы она ни пришла. А теперь мне надо домой.
Ю н о ш а. Домой?
Д е в у ш к а. Мне в утреннюю смену, ехать поездом пять двадцать пять.
Ю н о ш а. Отсюда много ближе.
Д е в у ш к а. На работу надо приходить из дому.
Музыка кончается.
Ю н о ш а. Хорошо, давай оденемся. Потом встанем на улице и будем ловить такси. Потом я отвезу тебя домой, ты откроешь дверь парадного, поднимешься на четвертый этаж, потом разденешься, почистишь зубы, постелешь постель, потом ты не заснешь, потом все-таки заснешь, потом зазвонит будильник, и ты снова оденешься. Я буду все время думать о тебе, не смогу заснуть, потом все-таки засну, опоздаю, разозлюсь, ты будешь виновата, я устрою тебе скандал, мы поссоримся, ты меня покинешь, я выброшусь в окно. И все отчего? Оттого, что ты хочешь быть дома в полночь.
Д е в у ш к а. Я еще никогда не ночевала у мужчины.
Ю н о ш а. Передай мне этот бокал. Чокнемся. За твой первый раз!
Д е в у ш к а. Осторожно! Ты закапал вином туфли!
Ю н о ш а. Только подкладку.
Д е в у ш к а. Но ведь могло попасть и на кожу.
Ю н о ш а. Ну и что?
Д е в у ш к а. Как ты можешь говорить «ну и что».
Ю н о ш а. Купим новые.
Д е в у ш к а. Ха-ха!
Ю н о ш а. Вон лежат мои брюки. Выверни карман. Посмотри, сколько они стоят.
Д е в у ш к а. На это? На это не купишь даже подошвы и каблуков.
Ю н о ш а. Ну-ну!
Д е в у ш к а. Вот тебе и «ну-ну»!
Ю н о ш а. Сколько же стоят прелестные туфельки?
Д е в у ш к а. В три раза дороже.
Ю н о ш а. Ха-ха!
Д е в у ш к а. Вот тебе и «ха-ха»!
Ю н о ш а. Столько денег!
Д е в у ш к а. Красота дорого стоит.
Ю н о ш а. Плевал я на нее, если она столько стоит.
Д е в у ш к а. Но ты же сам говорил, какая хорошая кожа, и выделка, и цвет.
Ю н о ш а. Кто-нибудь наступит тебе на ногу, и прощай вся эта роскошь.
Д е в у ш к а. Никто не наступит.
Ю н о ш а. Или капнет.
Д е в у ш к а. Никто не капнет.
Ю н о ш а. На эти деньги можно было купить четыре пары.
Д е в у ш к а. Но я хочу эти.
Ю н о ш а. В жизни не слыхал такой глупости.
Д е в у ш к а. Значит, моя радость, по-твоему, глупая?
Ю н о ш а. Да не радость.
Д е в у ш к а. А то, что я вместо четырех пар — вроде твоих — покупаю только одну?
Ю н о ш а. Тише. Хозяйка.
Д е в у ш к а. Даже если я так долго этому радуюсь?
Ю н о ш а. К чему эти дурацкие вопросы?
Д е в у ш к а. Значит, это глупо, нелепо — покупать вместо четырех пар обычных одну такую?
Ю н о ш а. Да, черт возьми, да, да!
Д е в у ш к а. Мне нужно домой.
Ю н о ш а. Зачем?
Д е в у ш к а. Потому что противно.
Итальянская музыка, звук шагов.
Такси! Эй! Такси!
Музыка умолкает.
Т а к с и с т. Вот тебе на! Опять на Георгсхайн, ровно к четырем?
Девушка всхлипывает.
И все с той же большой коробкой?
Д е в у ш к а (сквозь слезы). Вкусный был завтрак?
Т а к с и с т. Что случилось? Обидел кто-нибудь?
Д е в у ш к а. Зажгите-ка на минутку свет. Сейчас я покажу вам туфли. Ну как?
Т а к с и с т. Красивые. Очень красивые туфли.
Д е в у ш к а. Разве истратить уйму денег на такие туфли — глупо?
Т а к с и с т. Можно выключить свет?
Д е в у ш к а. Разве это нелепо?
Т а к с и с т. Почему вы об этом спрашиваете?
Д е в у ш к а. Я хочу знать. Может, я и в самом деле дура, только до сих пор мне никто этого не говорил. Согласна, они стоили кучу денег, но имею же я право купить себе туфли, раз мне они нравятся.
Т а к с и с т. У всякого свой вкус.
Д е в у ш к а. Могли бы вы быть с человеком, который не радуется тому же, что и вы? Я не могу.
Т а к с и с т. Оно, конечно, так.
Д е в у ш к а. Зачем мне четыре других, если я хочу эти.
Т а к с и с т. Тоже верно.
Д е в у ш к а. Может, он мне тоже стоил четырех других. Но я думала, что мы друг для друга экстракласс. Он знал, как долго я мечтала об этих туфлях — и не могла себе их позволить. Он же знал!
Т а к с и с т. Всякое в жизни бывает.
Д е в у ш к а. Нет, нет, нет, нет. Если он не понимает, что такое экстракласс в туфлях, где ему понять, что такое экстракласс в людях! Может, он считает, что четыре других лучше, чем одна-единственная. Сегодня он, может, так не думает, а завтра подумает. А для меня тогда будет слишком поздно.
Т а к с и с т. Приехали. Четыре тридцать.
Д е в у ш к а. Ну, взяла бы я четыре других, а потом увидела бы эти и они бы мне так же понравились. Я бы все время думала: «В этих ты была бы счастливее». У меня пропала бы вся радость, а без радости человек не может жить. В этом же все дело.
Т а к с и с т. Есть у вас мелочь — полтора пфеннига?
Д е в у ш к а. Я рада, что вы со мной согласны. Сдачи не надо, спасибо. Так приятно знать, что имеешь на это право. Чувствуешь себя совсем по-другому. Вы понимаете?
Т а к с и с т. Да, да. Выход с другой стороны. Ваша коробка!
Д е в у ш к а. Спасибо, спокойной ночи.
Автомобиль отъезжает.
Итальянская музыка.
Трагично не то, что Травиата умирает от чахотки, трагично то… ах, да что вы все в этом понимаете.
Музыка умолкает.
В автомобиле.
Ш о ф е р. Вы сидите и не говорите ни слова. Вы хотя бы встретились с дочерью?
М а т ь. Когда вы видите эти фото моей дочери в пижамах и ночных рубашках, о чем вы думаете?
Ш о ф е р. Да я уже говорил. Думаю: «Красиво». И больше ничего.
М а т ь. Вам никогда не приходило в голову, что в то же самое время каждый второй человек умирает с голоду? И у него нет ничего, кроме рубашки и штанов?
Ш о ф е р. Наоборот. Когда я вижу фотографии детей, которых убивают или допрашивают на глазах у матерей, я, если хотите, думаю о снимках вашей дочери. Ведь завтра она могла бы оказаться на таком фото. В чем можно быть уверенным, пока на свете все так ненадежно? А если посмотреть с другой стороны, вам не кажется, что эти женщины на фотографиях такие же, как ваша дочь? Вы присмотритесь! Какие прекрасные лица. А почему же еще люди хотят изменить мир? Вы думаете, когда я вижу прекрасный пейзаж, я забываю, что где-то сбрасывают напалм? А ради чего, по-вашему, я два года отслужил в армии танкистом? Это все одно к одному.
М а т ь. Вы так просто смотрите на вещи?
Ш о ф е р. Просто. Вы считаете, это — просто? Это все очень сложно. Или я опять не прав?
М а т ь. Не знаю. Может быть, вы даже и правы.
Музыка.
В другом автомобиле.
Д о ч ь. Мне очень жаль, что сегодня не вышло. Извини.
М у ж ч и н а. Когда я увидел, что приехала твоя мать, я так сразу и подумал. Когда мы наверстаем? Завтра?
Д о ч ь. Я думаю, что мне надо съездить к ней.
М у ж ч и н а. Если от этого зависит твое спокойствие, поезжай. Просвети ее. На предмет политэкономии и красоты. Она поймет, я уверен.
Д о ч ь. Меня не это беспокоит. Меня беспокоит то, что она не так уж не права. Она ведь не так уж не права, как ты считаешь?
Музыка.
Комната.
М у ж ч и н а. Целый день — коту под хвост. Одиннадцатый снимок. Взгляни. Вот она — до приезда матери. А вот — после.
Ж е н щ и н а. Хорошее лицо у этой девушки. Ты с ней еще здорово намучаешься.
М у ж ч и н а. А искать другую да ждать, пока она поймет, в чем соль, это еще труднее. Вот это и есть те книги с иллюстрациями? Здесь работы на неделю.
Ж е н щ и н а. Больше, дорогой. Ты начнешь читать книги.
М у ж ч и н а. А цветы?
Ж е н щ и н а. От сына.
М у ж ч и н а. Он был здесь?
Ж е н щ и н а. Он звонил. У него дежурство. Я рассказала ему про стену. Ему понравилось.
М у ж ч и н а. Не двигайся. Я сейчас тебя сфотографирую. Так, как ты сидишь. А ты расскажешь мне о твоем сыне.
Ж е н щ и н а. Зачем мне моя фотография? Если уж на то пошло, снимем лучше вот это. Для стены.
М у ж ч и н а. Этот лист? И края обгорели…
Ж е н щ и н а. Да.
М у ж ч и н а. А что за линии?
Ж е н щ и н а. Плечо. И часть руки.
М у ж ч и н а. Это рисунок. Углем.
Ж е н щ и н а. Набросок. Моя рука и мое плечо.
М у ж ч и н а. Кто это рисовал?
Ж е н щ и н а. Он умер.
М у ж ч и н а. А почему — для стены?
Ж е н щ и н а. Не знаю, как это рассказать. Он был из настоящих, из таких, о которых легко подумать, что они выдуманные. Он был молод, о нем говорили, что он одна из надежд Европы. Он учился резьбе по камню и стал скульптором. Были люди, которые считали его гением. У меня была маленькая комнатка в его доме, я стряпала и убирала мастерскую. Я убежала из дому, но это сюда не относится. Я работала за еду и жилье. Однажды он сказал: из вас вышла бы хорошая модель. Для меня в то время это было почти грехом. Но когда я была одна, я училась позировать перед зеркалом. Заказов было много, но он брал только некоторые. Я этого не понимала. Однажды он рисовал меня. Можно испугаться собственной фотографии. Но собственного портрета пугаешься еще больше. От портрета нельзя убежать. Сначала я боялась себя, потом восхищалась им, а потом поняла, что люблю его. Я стряпала и убирала мастерскую и — любила его. Это была моя жизнь. Мы любили друг друга одну зиму, одну весну, одно лето и осень и еще одну зиму. Для нас смотреть друг на друга было как есть и пить. Иногда он уезжал на несколько дней или на неделю: Я не спрашивала, я ни о чем не знала, я ждала, и он всегда возвращался. Я заботилась о том, чтобы холсты на глине были всегда влажными и чтобы он находил все на прежних местах. Однажды он задержался. Это было незадолго до войны. Я ждала, но он не приезжал. Потом пришли два человека и опечатали все двери. Мою каморку они мне оставили. Я ничего не слыхала о нем, и они мне ничего не сказали. Через полгода они пришли снова. Они принесли из сарая большой молоток и разбили все, что стояло в мастерско