ков и в прямом смысле у фундамента центра вместе с моим отцом и после смерти папы, очевидно, считал своим долгом опекать меня так или иначе.
— София, знакомься, это Рожер Тюссан, капитан одного из наших "Ковчегов". Думаю, тебе знакомо его лицо и ты слышала о нем.
Я уставилась на будто нехотя поднявшегося высокого брюнета, сухо кивнувшего мне и не потрудившегося скрыть недовольство после быстрого взгляда, просканировавшего меня с головы до ног. Ну еще бы, благодаря шумихе в новостях, только слепой не узнал бы этого красавчика в лицо и не вспомнил бы каждой детали его биографии.
Модификат, рост — двести пять сантиметров, возраст — тридцать шесть лет, тип европеоидный, цвет глаз светло-карий, хотя по мне так скорее золотисто-желтый. Родители данного индивидуума были прямо-таки помешаны на космосе и поэтому заказали максимальный пакет усовершенствований, благодаря которым Рожер с малых лет практически жил как минимум на орбите Земли, не испытывая ни малейших проблем со здоровьем, неминуемо возникающих у Естественных и даже у многих Модификатов. Отличник, эрудит, потрясающие достижения в математике и навигации, способности руководителя и адаптация выше всяких похвал, да к тому же еще и красавчик, каких мало даже среди измененных. Короче, идеальный кандидат на роль капитана на первом "Ковчеге" в глазах всей земной общественности. И с этой минуты — заносчивый засранец в моих.
— Знакомо, — сдержанно ответила я.
— Рожер, а это София Старостина, о которой, собственно, и была речь. Талантливейший биолог с неординарным мышлением, просто хороший человек и потрясающая женщина.
— Я вижу, — без всякого выражения ответил Тюссан, снова окатив меня ледяным взглядом от макушки до пят. — Что касается Вашего замечания, госпожа Старостина, то хотел бы отметить, что во время длительного перелета вся ответственность за любой аспект жизни и здоровья каждого члена экипажа ложится непосредственно на совесть капитана. Так что мои слова не следствие амбиций, а нормальное желание свести возможные будущие риски к минимуму.
Может и так. Но однозначно быть таким засранцем — это еще не причина.
— Хотите совсем не рисковать — формируйте команду из андроидов, — огрызнулась я, ощущая, что выдержать его прямой, подавляющий взгляд — серьезное испытание для меня.
— Я не упоминал о том, что в принципе боюсь рисковать, — недобро прищурился на меня прославленный красавчик. — Лишь о том, что брать в команду кого-то настолько…
— Друзья мои, — вежливо, но властно вмешался Пилад, для большего эффекта хлопнув огромными ладонями по столешнице, и она тут же из прозрачной стала густо-пурпурной, реагируя на настроение хозяина кабинета. — Может, мы перейдем сразу к делу, учитывая, что у нас действительно каждая минута на счету.
— Ну, судя по всему, госпожа Старостина даже не намерена выслушать сути нашего предложения, — желчно уколол Тюссан.
— Думаю, я уже имею четкое представление о его сути, — не сдержавшись, едко прокомментировала я.
— Да неужели?
— Капитан звездного "Ковчега" в нашем центре, истерящий и выглядящий почти отчаянно, моя специализация, дата предварительного старта, заявленная на завтрашнее утро, печальное известие в новостях о гибели моего коллеги Эгвида Халифова, который был одним из двух биологов в Вашем будущем экипаже, — сухо перечислила я и подытожила для особо одаренных: — Сложим все это вместе и получим предложение мне занять место погибшего на "Ковчеге".
Идеальные губы звездного капитана поджались так, словно ему в рот дерьмо попало, но все же он сумел выжать усмешку из себя. Вот прямо оценила эти титанические усилия.
— Вообще-то, мне необходим биолог, а не гадалка, но как бы там ни было — все верно, — фыркнул он, отворачиваясь к окну, и, несмотря на всю обстановку, мое сердце подпрыгнуло от радости.
Да, я могла язвить и изображать из себя черт-те что сколько угодно, но… это же полет на "Ковчеге". Что или кто мог стоять рядом или как-то затмить значимость. Для кого-то вроде меня… ой, ладно, для меня лично — это тот самый шанс, даже не на миллион, а на пятнадцать миллиардов, повторения которого не случится. Имеет ли значение, что к этому прилагается какой-то раздутый от самомнения модифицированный придурок. Ни-хре-на. Судя по тому, что я знала о "Ковчеге", он эпически огромен. Вот просто реально невообразимо здоровенный. Настолько, что ни один из его даже самых небольших модулей не был собран на Земле, а только на орбите Луны. Так что, учитывая размеры и чередующиеся фазы сна до пункта назначения, у меня были все шансы вообще не встречаться с козлокапитаном.
— Софи, ну же, — не выдержал Пилад. — Ты согласна, или нам с Рожером следует еще пошевелить мозгами в поисках кандидатуры? Только учти, что собраться тебе, к сожалению, нужно буквально за сутки.
Мне хотелось крикнуть, что я готова загрузиться в "Ковчег" прямо в чем есть, ничто меня не удержит, но прикусила язык, во-о-от чисто чтобы не радовать нахального капитана. Изобразив краткое раздумье, я не спеша кивнула.
— Почему бы и нет, — пожала плечами как можно безразличнее, но все равно Тюссан закатил свои золотистые глаза с "ну я же говорил" выражением. Да как будто мне не наплевать на его мелочное торжество.
— Что же, в таком случае Вам, госпожа Старостина, следует быть готовой к вылету на лунную орбиту завтра в восемь ноль-ноль, — тут же перешел к властному тону он. — И я требую, чтобы Вы сегодня же прошли хотя бы самую поверхностную процедуру в Компенсаторе.
— Простите, что, господин Тюссан? — мгновенно ощетинилась я.
— Капитан, — поправил меня он, дерзко ухмыльнувшись. — Начинайте привыкать так ко мне обращаться.
— Вряд ли мне придется это делать, если Вы, господин Тюссан, попробуете снова указывать, что мне делать.
— В самом деле, Рожер, не думаю, что даже твои полномочия капитана, которые, к слову, в отношении Софи еще не вступили в действие, позволяют требовать нечто подобное, — весомо вмешался Пилад.
— Да в чем дело-то? — закатил глаза Рожер Тюссан. — Ладно, может, я неверно сформулировал. Госпоже Старостиной уже как-никак двадцать восемь лет, и, судя по досье, она ни разу не подвергалась ни полной регенерации, ни даже частичной компенсации. И это при том, что аппараты для обеих процедур являются изобретениями ее отца.
А вот это никого не касается, и упоминать родство в подобном контексте более чем излишне.
— Я не пойму, — ощерилась я, вызывающе вздергивая подбородок. — Вы сейчас указываете на то, что моя физическая форма неудовлетворительна, или Вас смущает мое отношение к наследию моего отца в принципе, господин Тюссан?
— Рожер, — предупреждающе произнес Пилад и покачал головой. — У тебя нет права.
Ну еще бы. Пилад был одним из немногих посвященных. Может, и не разделял взгляды моего отца, но и не считал себя в праве как-то их оспаривать.
— Знаете что? — поднял раскрытые ладони мой будущий капитан. — Чихать я хотел. Если этой женщине нет дела до того, насколько Компенсация — удачная идея перед многолетним перелетом, то мне-то тем более все равно. Мне нужен на корабле биолог, способный нести вахту каждые полгода и впоследствии в полной мере исполнять свои обязанности по прибытии. Будет ли она выглядеть как сейчас или как ссохшийся чернослив — да без разницы.
— Вот и договорились, — пожала я плечами.
— Ну и ладно, — дернул головой Тюссан и послал по гладкой столешнице в мою сторону гибкий лист электронного носителя. — Итак, подпишите документы, и советую Вам поторопиться с подведением итогов под всеми своими делами. Очень может быть, что наш полет в один конец.
А то я не догадывалась или обольщалась на сей счет, учитывая, что мой родной брат был самым первым и по сей день одним из лучших разведчиков глубокого космоса. Благодаря которому, между прочим, полет первого "Ковчега" и имел место быть. Вот только того, что для самого Титара пока не нашлось другого пристанища, кроме космоса, в нашей семье и вообще где бы то ни было не принято упоминать. Зачем портить радужные картинки и великие примеры, заставляющие будущих родителей обращаться в центры Модификации снова и снова?
— Я вас покидаю, — едва поставила подпись и прижала браслет с генетической печатью к документу, оживился Тюссан. — Последние сутки на Земле, сами понимаете.
Вот только не надо так по-идиотски подмигивать. Будто кто-то будет не в курсе каждого Вашего шага, капитан, учитывая, что микродроны новостных каналов сопровождают Вашу раздутую от самомнения персону повсюду. В абсолютно полном смысле этого слова, между прочим.
С полминуты после того, как Рожер Тюссан покинул кабинет моего уже бывшего шефа, я стояла неподвижно, выдавая только своей постепенно расплывающейся идиотской улыбкой и взглядом стремительно нараставшую радость внутри. Пилад внимательно смотрел на меня и, как ни странно, не улыбался в ответ.
— Софи, девочка, я не хочу, чтобы вышло как-то так, что я надавил на тебя или подтолкнул, реализуя собственные несбывшиеся амбиции, — наконец забормотал он своим низким бархатистым голосом и стал чем-то ерзать по непрерывно сейчас меняющей цвет столешнице.
— Что? — недоуменно захлопала глазами.
— Да не что, — нервно махнул рукой Пилад. — Если это не твое — откажись. Я пойму, и твои родители бы поняли.
— Да ты в своем уме? — не сдержавшись, почти закричала я и, не в силах уместить радость, раскинула руки. — Я лечу. Я ле-е-ечу-у-у.
ГЛАВА 2
— Госпожа Старостина, просыпайтесь, мы прибыли, — безликий голос андроида постепенно пробрался в мое сознание, и я распахнула глаза, бездумно уставившись в серое лицо с приятными, но неподвижными чертами.
— Лунная карантинная станция, — оповестил робот, до меня пусть и с опозданием дошло, и я разочарованно застонала.
— Ну нет, что же не везет-то так, — проныла я, поднимаясь.
— У Вас есть жалобы на самочувствие? — тут же заученно прореагировала умная машина. — Мне вызвать медблок?
— Нет, со мной все прекрасно в физическом плане, — отмахнулась я, ощущая, однако, легкую тошноту, будто в мой желудок поместили шарик с воздухом, что, впрочем, при данных обстоятельствах было совершенно нормально.