— Ну, наконец-то, ты в самом центре моей вселенной!
Ну, наконец-то, ты в эпицентре одновременно!
Ну, наконец-то, в моём сердце занято место!
Ну, наконец-то! Ну, наконец-то!
Джейн даже промурлыкала вместе с ней пару строк вполголоса, а потом спросила Клима:
— Кто это пел сейчас?
— Лера Массква, — ответил он.
— А Массква — это что, фамилия такая?
— Сценический псевдоним. Она сама придумала, а, может, продюсер подсказал. А ты что, не знаешь Леру Масскву?! — удивился Клим.
— Да как-то нет, — уклончиво сказала Джейн и повела плечами. — Я не очень-то разбираюсь в эстрадных исполнителях.
— Замёрзла? — забеспокоился Клим. Он приложил свою щёку к кончику её носа. — А носик у нас совсем холодный!
— С тобой рядом мне тепло. Спасибо за прогулку по Москве-реке. Хорошо тут. Красиво и спокойно.
— А как в Подмосковье сейчас здорово! Давай поедем в выходные на моей машине за город? Выкроишь время? А то у меня скоро отпуск закончится, и я опять буду вечерами занят в баре. Но мы обязательно что-нибудь придумаем, и будем встречаться как можно чаще. Я уже прикидываю, как быть. Придётся как-то изменить свой рабочий график.
Джейн тоже прикидывала, как ей лучше поступить. Клим не подозревал, что совсем скоро случится их расставание. Джейн уже обещала себе, что именно в этот вечер должна рассказать Климу всю правду, но всё оттягивала минуту объяснения. Она подбирала слова, мысленно выстраивала разговор, а Клим тем временем увлечённо рассуждал о предполагаемой совместной поездке на природу:
— Можно поехать вдвоём, а можно с моими друзьями. Я познакомлю тебя с отличными ребятами. Я покажу тебе такие места! Нет, лучше ехать вдвоём! Сейчас и грибы должны быть. Ты когда-нибудь собирала белые или подосиновики?
— Нет. Опята, сыроежки с мамой собирала, а других грибов живьём, в лесу, и не видела.
— Ну, белые грибы — это же чудо! Один нашёл — и уже на обед хватит! Ножка у него толстая-претолстая!
— Молодые люди, вас не затруднит ответить на мои вопросы? — вдруг вежливо обратился к ним незнакомец.
— В чём дело-вопрос? Излагай! — в шутливо-дружелюбной манере поинтересовался Клим.
— Я из газеты «Московский комсомолец», — живо пояснил парень. — Мне кажется, это очень удачное место для спокойного непринуждённого разговора. Романтическая прогулка по Москве-реке, вечерние сумерки… Всё располагает к беседе.
— Ясно, ты проводишь какой-то опрос! — сказал Клим. — Ну, давай, валяй, спрашивай! Только не долго! Чересчур не грузи! Мы ведь отдыхаем!
— Нет, что вы! — обрадовался корреспондент. Он поспешно приготовил диктофон и присел рядом.
— Не надо никаких бесед, — строгим голосом заявила Джейн. — Оставьте нас вдвоём.
— Да ладно, Женя, пусть спрашивает! — Клим пребывал в отличном расположении духа. — У человека работа такая. Нам ведь нетрудно ответить.
— Я не хочу! — твёрдо возразила Джейн.
— Что же, не повезло тебе, «Московский комсомолец»! — усмехнулся Клим. — Девушка моя не хочет на твои вопросы отвечать, а я с ней спорить не буду. Слово Женечки для меня дороже, сам понимаешь. Тут молодёжи много, так ты и поговори с кем-нибудь из ребят.
— Ну, как же так, Евгения? — удручённо сказал корреспондент. — Неужели вы мне откажете? А, может, всё же поговорим, а?
— Нет! — Джейн была непреклонна.
— Прости, брат! — Клим шутливо развёл руками.
— Хорошо, исчезаю, но не прощаюсь окончательно, — нехотя согласился молодой журналист.
Когда он удалился. Клим спросил:
— Женя, а что ты так с ним сурово? Он тебе чем-то не понравился?
— Будем считать, что не понравился, — уклончиво ответила Джейн. — Лера Массква душевно пела, ты так хорошо про грибы рассказывал, а он подошёл и всё испортил.
Когда сходили на берег у причала рядом с Киевским вокзалом, Клим спросил:
— Мне ещё нельзя провожать тебя до дома? Пора бы твоей тёте…
Он не успел договорить. Их неожиданно обступили люди с фотокамерами и микрофонами. Послышались щелчки, замелькали вспышки.
— Э, э, ребята, вы чего?! — недоумённо воскликнул Клим и крепче сжал руку своей подруги. — Что за ерунда такая!
— Как вам показалась Москва? Как вам московские модные бутики? Одежду каких дизайнеров вы предпочитаете носить в обычной жизни? Кого из российский кутюрье вы могли бы выделить? — людское кольцо вокруг них становилось плотнее, а вопросы сыпались один за другим.
Джейн настороженно молчала, а Клим возмущался:
— Да вы нас с кем-то перепутали! Какие бутики, какие кутюрье?! Вы о чём, ребята? Ну, хоть милицию вызывай!
— Госпожа Воронина! Ваш близкий друг не связан с fashion индустрией? Госпожа Воронина, каковы ваши дальнейшие планы? Правда ли, что на Западе вы известны, как Джейн? Как вам ночные клубы Москвы? Евгения, вы довольны своим успехом в Москве? Вы подтверждаете слухи о возможном сенсационном рекламном контракте с одним из столичных торговых домов? — после этих вопросов стало ясно, что репортёры ждали именно их.
У Клима буквально округлились глаза, и теперь он удивленно смотрел на Джейн. Ей же казалось, что журналисты хлещут её прямо по лицу. Она подала властный знак рукой, чтобы они стихли. Все замерли в ожидании её слов.
— Я не стану сейчас отвечать на ваши вопросы и тем более подтверждать слухи, — жёстко отрезала Джейн. — Заявляю, что расцениваю ваше появление здесь, как совершенно бестактное вторжение в мою частную жизнь. Я даю интервью лишь по предварительной договорённости и не всякому изданию.
— Сколько стоит интервью с вами? — фривольно выкрикнул кто-то.
— Женя, что происходит?! Кто они?! И кто ты?! — Клим смотрел ей в глаза и уже не обращал внимания на окружающих.
— Клим, молчи! — тихо попросила она. — У них диктофоны! Они пишут каждое наше слово!
— Ваш друг не знает о вашей деятельности? Джейн, вам нравятся русские парни? Вы предпочитаете их французам и американцам? Джейн, почему вы не любите прессу? — за реакцией Клима стремительно посыпались новые, более острые вопросы.
— Сейчас же оставьте нас, или я буду вынуждена принять меры! — вскрикнула Джейн. Затем она дёрнула Клима за руку и повлекла его за собой в сторону гостиницы «Редиссон-Славянская». Журналисты расступились, пропуская их. Джейн слышала щелчки — они снимали их бегство сзади.
— Куда мы идём? — недоумевал Клим.
— Ко мне в номер, — сухо ответила Джейн. — Не спрашивай меня сейчас ни о чём! Я всё объясню тебе через пару минут. Имей терпение.
Она быстро открыла дверь своего полулюкса ключом-карточкой и ввела Клима в номер.
— Садись, — резко приказала она голосом, не терпящим возражений.
— Хорошо, сяду, — Клим пожал плечами и присел на диван. Он выглядел оскорблённым. — Так вот где живёт твоя тётя. Недурно устроилась тётушка! С комфортом.
— Клим, не остри. Давай поговорим, — уже мягче предложила Джейн.
— Давай. Только скажи для начала, кто ты. И как тебя действительно зовут. Я ведь теперь не уверен ни в чём. Просто теряюсь в догадках! А хотелось бы знать, с кем я имею честь общаться, — Клим говорил с нескрываемой иронией.
— Я Женя. Женя Воронина, — размеренно, вполголоса сказала Джейн. — Девушка, которая родилась в Казани, но стала востребованной моделью в Европе. Вот, посмотри.
Она протянула ему журнал «Vogue», на обложке которого красовалась её большая фотография.
— Так ты девушка с обложки?! — с каким-то оттенком ужаса в голосе спросил Клим.
— Ну, и что тут такого? Да, я с обложки. Да, я работаю в парижском модельном агентстве.
— А в Москве ты что делаешь?
— Я приехала на Московскую Неделю Высокой моды.
— Так это действительно ты была на экране, тогда, в кафе?
— Да. Ну, и что?
— И к чему столько вранья? К чему эти страшные тайны?
— Клим, ну, не могла же я тебе заявить, что я топ-модель, и это меня показывают по телевизору!
— Ты — топ-модель. Топ-модель, — повторял Клим, и его губы нервно подергивались. — Надо же! Всё круто! У тебя всё в шоколаде! Вот откуда эти фразочки на английском, еврики в кошельке. Я ещё в Казани удивился… Вот только я-то тебе зачем? Для разнообразия? Для остроты ощущений?
— Всё просто. Ты мне понравился. Мне было хорошо с тобой. Разве это не нормально?
— Нет, тут что-то не так! А зачем же ты вначале жила в гостинице «Восход»? Это же берлога по сравнению с этим отелем! Ты что-то недоговариваешь, — Клим не хотел ей верить.
— О-о! Ну, как же тебе объяснить! Этого сразу не понять. Так мне было нужно в тот момент. Не до «Восхода» сейчас. Давай поговорим о нас. Я скоро уезжаю в Париж.
— Ха, в Париж! Просто, как в моём любимом мультфильме! «И подалась она до городу Парижу!» — процитировал Клим. — Спасибо за время, которое ты уделила мне и прощай!
— Зачем ты так, Клим! Неужели после всего я не заслужила от тебя добрых слов? Поговори со мной мягко, как всегда. Не обижай меня, — отчаянно взмолилась Джейн. — Не надо этих колкостей. Прости меня! Наверно я виновата. Хотя в чём я, собственно, провинилась? В том, что не заявила сразу, прямо в твоём баре, что я топ-модель? Ты представь, как бы это глупо звучало. Ты счёл бы меня за сумасшедшую, за помешанную, за шизофреничку. Ну, подумай сам!
— Жень, я согласен. Ты отлично держишься, не звездишь, и это твоё большое достоинство. Девчонка ты классная! Но к чему теперь-то все наши разговоры? Мы разные люди, ты и сама это прекрасно понимаешь. Ты уезжаешь в Париж, у тебя там своя жизнь. Я даже и не представляю, какая она, эта твоя жизнь, но думаю, что ты cool girl.
— Ага, я зажигаю в Европе типа Перис Хилтон! Я там работаю, Клим. Свою работу я люблю и выполняю её профессионально.
— Ну, тебе видней. Ладно, Жень, извини, если я нахамил ненароком. Всё всплыло как-то слишком неожиданно. Я пойду, — Клим взял себя в руки, говорил спокойнее, но собирался уйти.
— Ты мог бы остаться ночевать у меня! — в отчаянии заявила Джейн. Она бросила свой последний козырь. — Вспомни гостиницу в Казани. Нам было хорошо! Позвони домой и оставайся.