– Я сейчас охрану вызову! – опомнился окончательно Григорий Захарович, протянул руку к брелоку и тут же отдернул – абсолютно безопасная до этого вещица неожиданно ощутимо ударила током! Будто оголенного провода коснулся!.. – Что за черт?!
– Черти – это выдумка недалеких и суеверных людей, – наставительно отозвался незнакомец. – В отличие от богов… – Он слегка развел сцепленные на коленях кисти рук, и Цымбал с удивлением и ужасом увидел, как между кончиками пальцев волхва заплясали неровные ниточки электрических разрядов, напоминающие миниатюрные молнии. – С вами ничего не случится, если будете вести себя и действовать правильно. Ну а если нет… – Ниточки разрядов на мгновение свились в толстый синевато-лиловый жгут, который вдруг вонзился в крышку «бардачка» перед волхвом, проделав в ней дырку с дымящимися и оплавленными краями.
– А-а… – Горло у Григория Захаровича снова перехватило, дрожащим пальцем он нажал кнопку стартера, потом включил габаритные огни и вырулил со стоянки.
Сообщение о новой загадочной смерти застало Штерна, когда он почти докопался до финансовой сути предыдущей. Теперь Аркадий Самойлович был уверен, что Вахницкого заказали. И скорее всего, заказ исходил от кого-то из руководителей одиозной и успешной общественной организации «Дети Перуна». Связь нарисовалась очевидная: движение, возглавляемое Вахницким, явно конкурировало за умы неофитов с «Детьми». Опросы и рейтинги популярности однозначно свидетельствовали, что чаша весов медленно, но верно склоняется в пользу движения «За будущее России». Значит, и финансовые потоки должны были потечь именно в эту чашу.
Штерн внимательно прочитал вводную и чертыхнулся.
– Где же Скобелев? Куда подевался этот несносный мальчишка? – сам себя спросил он.
А Павел с Даромыслом заперлись в чьем-то временно пустом кабинете и просматривали записи со всех камер наблюдения из коттеджного поселка. «Сварожий внук» очень хотел свергнуть с пьедестала «Детей Перуна» и был бы отличным нештатным помощником, если бы вдруг не принимался временами проповедовать.
У Штерна как раз закончилось терпение, когда эта парочка явилась, несколько напуганная своей находкой.
Скобелев выложил перед наставником несколько нечетких распечаток стоп-кадров. По крайней мере, на двух из них можно было разглядеть размытые очертания светящейся фигуры мужчины с длинными волосами и чем-то вроде копья в руке. Сквозь фигуру проступал силуэт другого мужчины, коренастого и плотного, и создавалось ощущение, что фигура – будто внешний контур человека. Вот он на дорожке, ведущей от дома Вахницкого к калитке, а вот – подходит к припаркованной у перекрестка улочек машине.
– Перун, точно – Перун! – убежденно сказал Даромысл, рисуя в воздухе замысловатую фигуру. – Такой же, как на портрете в капище. Я там был, я знаю!
– Обратите внимание, Аркадий Самойлович, что записи сделаны при дневном, то есть утреннем, освещении! – азартно комментировал Скобелев.
– Ну и что? – честно развел руками Штерн. – Сходство есть…
– Да?.. А как вам понравится это? – И Даромысл, покопавшись в своей торбе, выложил рядом с распечатками вырезку из какой-то газеты. – Репортаж с выставки на конференции «Славянский мир». Посмотрите на снимок в левом углу…
Штерн пригляделся. Он увидел крошечные полотна художников со сценами из жизни древних славян. Почти в центр снимка попал холст, на котором во весь рост стоял грозный воин с копьем и топором, его длинные белые волосы развевал невидимый ветер, а огненно-рыжая борода прикрывала грудь пламенеющим щитом.
– Перун собственной персоной, – ткнул в воина пальцем Скобелев.
– Снимок прошлогодний… А теперь сравните портрет с распечаткой, – предложил Даромысл.
Штерн добросовестно сравнил.
– Ну и что? Да, похожи – картина и этот… абрис… Что это доказывает?
– Как что?! «Дети Перуна» смогли-таки его вызвать, я давно это предрекал! – закричал Даромысл. – Перун явился во всей силе у Вахницкого на даче! И он ударил Виктора Эдуардовича своей сулицей-молнией!..
– Другого объяснения нет, – подтвердил Скобелев.
– Послушай, Паша, – как можно мягче и спокойнее заговорил Штерн, – Даромысл Рогдаевич – человек увлеченный, верующий…
– Волхв я. Сварогу служу, – подтвердил тот. – И без всяких спонсоров! Так-то!
– …но мы-то с тобой сыщики, а сыщик просто обязан быть реалистом и искать реальные доказательства версии преступления. А теперь объясни мне, как ты собираешься пришить к делу вот это!.. – Штерн ткнул в вырезку пальцем.
Скобелев с минуту молча и не мигая смотрел на стол. Губы его шевелились, словно лейтенант проговаривал аргументы про себя, а на лице попеременно появлялись выражения гнева, сомнения и, наконец, торжества.
Павел выпрямился и, улыбаясь до ушей, произнес:
– Все прекрасно сходится, Аркадий Самойлович! Излагаю ход событий. Господин Вахницкий, будучи лидером неформального движения «За будущее России» и язычником по убеждениям, боролся со всякими жуликами и аферистами, решившими заработать на славянском тренде.
Борьба в целом шла неплохо, пока не появилась некая общественная организация, именующая себя «Дети Перуна» и провозгласившая те же цели, что и Вахницкий со товарищи.
– Не о предках они помышляли! О поганых долларах! – вставил Даромысл.
– Конкуренция на таком специфическом поле деятельности неприемлема, – вдохновенно продолжал Скобелев. – Поэтому, я думаю, Вахницкий сначала решил по-хорошему договориться с новенькими, может быть, даже предложил им объединиться – под своим началом, разумеется.
– Не на тех напал! – ехидно засмеялся Даромысл.
– «Дети Перуна» послали Вахницкого куда подальше и принялись отжимать у него паству. Незримая война за души шла с переменным успехом, но год назад…
– Извини, Паша, – перебил Штерн, – но все это мне уже известно. Более того, я тоже пришел к выводу, что дело в конкуренции между движением Вахницкого и «Детьми Перуна». Скорее всего, у последних лопнуло терпение, и они просто заказали строптивого конкурента.
– И как же, по-вашему, погиб Вахницкий? – Улыбка сползла с лица Скобелева.
– Его действительно убили необычным способом. Помнишь, сосед Вахницкого рассказывал про фейерверки? Дескать, пускали чуть не полночи?..
– И что?
– А то! При запуске больших фейерверков часто применяется устройство – что-то вроде мощного магнето, или даже магдино, способного выдавать очень сильные и очень короткие электрические импульсы. Убийца, видимо, с помощником приехали к Вахницкому как бы на переговоры, может быть, даже мировую подписать. Устроили гулянку по случаю, а поутру подвели похмельную жертву к пусковой установке и шарахнули максимальным разрядом. Потом спокойненько собрали пожитки и уехали.
Штерн замолчал и похлопал удрученного напарника по плечу.
– Ну а это тогда что такое? – кивнул Скобелев на распечатки с камер наблюдения.
– Оптический глюк.
– Да нет же – Перун! – Даромысл в сердцах дернул себя за бороду и сморщился от боли.
– Камеры-то электронные, разрешение матрицы у них – так себе. Вот и возникают периодически всякие… НЛО и прочие иллюзии, – невозмутимо гнул свое Штерн. – Сам же сказал: снято на восходе солнца, вероятно, под острым углом. Частичная засветка матрицы налицо!
– Наверное, вы правы, Аркадий Самойлович…
– Не переживай. Лучше вот – ознакомься. – Штерн протянул Павлу свой планшет. – Получил перед твоим приходом. Думаю, по нашей части…
Скобелев сел и уставился на планшет. Даромысл пристроился сбоку и принялся что-то нашептывать лейтенанту в ухо. Павел вздыхал, но понемногу увлекся новым заданием. Через две минуты в глазах его снова светился азарт молодого охотника.
– Конечно, по нашей, Аркадий Самойлович! Едем скорее!..
Зрелище было из разряда «не для слабонервных».
На парковочной площадке перед ночным клубом «Лунный свет» в подмосковном городке Видное стоял белый внедорожник «Порше Кайен». Вернее, когда-то белый, потому что теперь толстый слой копоти покрывал почти весь кузов за исключением двери багажника. На месте водителя в нелепой позе с поднятыми к потолку салона руками застыл сильно обгоревший труп мужчины. Кресло под ним тоже изрядно пострадало, однако остальная часть роскошного кожаного салона почему-то осталась не тронутой огнем.
Сыщики обошли погорельца кругом и остановились возле водительского окна. Стекло отсутствовало – то ли опущено до конца, то ли выбито жертвой в попытке выбраться из горящего авто.
– Что скажешь, Паша? – тихо спросил Штерн, аккуратно заглядывая внутрь салона.
– Подозрительный пожар, – также тихо откликнулся Скобелев, проводя пальцем по копоти на дверце. – Жирная… Значит, горела органика…
– Да тут сплошная органика… Ты лучше вот на это посмотри. – Штерн отступил в сторону и ткнул пальцем мимо трупа вглубь салона. – Перед пассажирским сиденьем…
Павел просунул голову в окно, едва не задев обгорелую руку, выбрался обратно и уставился на наставника.
– Хотите спросить, что пробило крышку бардачка?
– Глазастый. Молодец! И что же, по-твоему?
– Очень сильный электрический разряд.
– Еще раз молодец… Вот тебе и наш случай!
Скобелев хитро прищурился.
– Тоже с помощью магнето?
Штерн отмахнулся и сказал:
– Иди-ка лучше выясни у оперов, кто на сей раз? Небось уже пробили по номерам…
Оперативники подтвердили: погибший – председатель Общественного совета по делам религий Московской областной думы Григорий Захарович Цымбал. Что он делал у ночного клуба так далеко от своего коттеджа, пока понять не удалось. Репутация примерного семьянина и человека строгих правил наводила на мысль, что Цымбала заставили приехать на место гибели.
Работы сыщикам резко прибавилось. Обоим было ясно, что эти две смерти имеют общую подоплеку. Просмотр записей с камер вокруг парковки дал примерно тот же результат: джип какое-то время стоит без движения и огней, потом внутри его происходит короткая вспышка, валит дым, но пожар быстро прекращается, после чего некая светящаяся полуразмытая фигура удаляется от машины.