оворили: «Ты прекрасна, люби себя, он – козел. Еще сам приползет проситься обратно!» Брали деньги, но эффекта не было.
И только Сестры сияния сказали: «Ты – уникальна, ты – ведунья, ты – одна из нас, приходи на праздник!» И печеньки у сестер были вкусные и чай на травах, а под вышитыми знаками сарафанами не было видно, у кого какой обхват талии. Да и вообще с ними было интереснее, ярче, цветнее, если есть такое слово, чем с остальными тетками, зацикленными на том, как бы мужикам нравиться и через это ими командовать, а самой ничего не делать.
Новый мир, такой настоящий, где скромная бухгалтерша стала вдруг носительницей древних знаний и словно в сказку попала про богатырей и волшебниц, какие в школе читали в разделе «Устное народное творчество». А в сказках же все хорошо заканчивается, хоть и пострадать нужно сначала, хотя бы финансово. И травяные сборы от Сестер помогали похудеть, и БАДы с их товарным знаком из двенадцати мотыг заработали. Несведущие в миру считали этот рисунок цветочком, те, кто поумнее, – солярным знаком древних славян. И органическая пища с их ферм шла на пользу. И дыхательные занятия по древним системам старых ведуний приносили стойкий эффект – десять килограммов долой за полгода.
– В общем, я благодарна… – договорить не получилось. Горечь свела скулы, и в животе словно застонало что-то – ядреный, видать, отвар, настоялся с вечера. Запить, запить водой, а то прямо здесь вырвет!
Кто-то из сестер завозился и недовольно заворчал: «Да кому там не спится?! Пахала мало, что ли?!» И Аня, зажав рот, поспешила выбраться наружу, в ночь.
До нужника добежать она не успела: вывернуло ее у грядки с морковью. Ужин из здоровых местных продуктов чернел теперь возле бодренькой резной ботвы. Хорошо, что ужина было немного и от отвара рвало черной желчью. Но следы надо спрятать, а то неприятно будет: завтра община ждет телевизионщиков для съемки рекламного ролика о местной продукции, а тут – блевотина. В общем, надо закопать горку мотыгой – и дело с концом. Морковка слаще потом будет, наверное. И Аня пошла к сараю с инструментами, благо и луна светила ярко, и сияние Ирия над дальним лесом сегодня было ярче, чем вчера. «Ну, или это от отвара у меня видения начались все-таки», – решила женщина и пошла за мотыгой.
Сверчки, светлячки, звезды, отблески на воде, сияние Ирия над дальним лесом, покой и воля. Только ноги мерзнут от росы и что-то постороннее в картине мира присутствует. Как раз за сараем с мотыгами. Какой-то неправильный оттенок света.
Как бывшая бухгалтерша, Анна должна была бы испугаться и побежать за помощью. Как ведунья второго круга – сначала узнать побольше, а потом бежать за помощью. В ходе внутренней борьбы ведунья с перевесом в дополнительные бусики на Ярилов день победила.
За сараем на бревне сидела сестра Снежка и работала на ноутбуке! Ну, работала и работала, двадцать первый век на дворе и выходить в него периодически нужно. Но Снежка работала в скайпе и печатала большими буквами, капслоком. А Анна никак не избавилась от навыков скорочтения… Ох, лучше бы избавилась, пронеслось в мозгу через мгновение, но было поздно.
«В местном воздухе пахнет грозой. Завтра возьму красную лодку, – писала Снежка. – Новую партию люси в алмазах ждем с видеографами. С ними же – живой товар. Доки в облаке „Восход золотой мотыги“. Планируйте захват базы до Перунова дня. Не выяснила еще точно, но похоже, что тут есть еще какое-то производство. Федералам передай – радоваться: трое – точно из их списков, еще две – похожи по оперативным сводкам. Жду в гости))), очень хочется на причастие. Привет братку из Велесовой пади».
И тут Анну снова скрутил спазм, уже от страха. Вся благостная картина мира только что рухнула. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что ей только что открылось, но вот поверить! Сил не хватает поверить, что сестра Снежка – шпион и ее сдаст, всех их сдаст, кому-то сдаст! Федералы, братки, захват!!!
Да что всех! Кто они все?! А Анне полиция завернет руки за спину, и судья даст десять лет за убийство по неосторожности! Сколько там еще положено за укрывательство, за побег. И никого на Владимирском централе не будет интересовать ее второй уровень ведовства и свет Ирия. Будет бить конвой и сокамерницы.
Сука, Снежка! Нет, нет, не поддаваться панике. Теперь-то точно можно идти к старшим сестрам и рассказать, что видела. Они мудрее, они придумают, что делать. Придумали же спрятать ее здесь, в Деворовой долине, когда она уже сдаваться в полицию хотела идти. И никто ведь не нашел ее, в этом бывшем колхозе «Светлый ручей», ныне КФХ «Верея», части холдинга «Здоровое питание».
А морковку потом окучить успеется.
Утром Снежка, как ни в чем не бывало, разливала сестрам тонизирующий отвар в туески перед работой в поле. А после обеда приехали телевизионщики и снимали, как Снежка с сестрами рожь серпом жнет. Как Юленька объясняет про собранные с любовью вручную чистые продукты, органические удобрения, здоровый образ жизни. Как Светана проводит тренировку, как Мара рассказывает о том, что каждый выходной приезжает сюда из города отдохнуть душой, а так она – крупный дилер сети продуктовых супермаркетов. И рада, что здоровый образ жизни и возвращение к историческим корням набирают силу по всему миру, о чем говорят объемы поставок продуктов их холдинга.
Все это время Аня сидела в девичьей, в дальнем углу, и думала. Не высовывалась, как велели старшие сестры, чтоб не попасться видеооператору нечаянно. Не подавала виду, что что-то знает, когда Снежка приносила ей обед. Покорно пошла на вечернюю молитву, когда позвали, и все время думала, что происходит-то.
С одной стороны, если Сестры сияния, ожидающие восхождения в Ирий, – просто клуб по интересам, то зачем они ее спрятали и до сих пор прячут? И что такое живой товар? Но это же лучший вариант, потому что интересы всегда можно поменять и вернуться к нормальной скучной серой жизни в городской реальности. И даже в тюрьме люди живут как-то.
Если Сестры – криминальная организация, мировая секта, а рядовые члены ее – и есть живой товар, рабская сила, вкалывающая на сельхозполях за еду, идею и бусики, то почему Снежка еще жива и улыбается? Не важно, чей она шпион, силовиков или конкурентов, разницы нет – шпионы не живут долго, если их раскрыли. И тогда Аня попала по-крупному, так как кто она – пешка, рабочая сила типа таджиков на стройке, давно пропавшая для обычного серого мира. Тогда одно из двух – либо Снежка отбрехалась и поверили ей, как более старшей, верной, преданной и нужной организации. Либо поверили ей, Ане, и Снежка – труп. И она, Аня, кстати, тоже может сыграть в ящик, чтоб молчала. Она же просто пешка.
Есть еще третий вариант: Сестры сияния – то, что они говорят, то, во что Аня верила уже два года как. Но этот вариант самый невероятный и не исключающий два первых, потому что языческим богам обычно мало дела до смертных. Но именно этот третий вариант дает надежду и объясняет, что ж такое сияет там, за дальним лесом каждую ночь. «Вот туда-то и пойду, – решила вдруг Анна после третьего земного поклона на сияние. – Там либо Ирий, либо город, либо мне все равно будет». Видимо, земные поклоны и выдохи помогли принять окончательное решение.
– Сестра Анна, войди в круг старших и выбери новое имя себе, ты год в наших стенах и, наконец, заслужила свой золотой посох, – неожиданно прозвучало. И все вокруг зааплодировали, закричали: «Ладно, сестра, ладно! Будь Ладой!» и стали подталкивать ее вперед. А в круге стояла Снежка, улыбалась и держала в руках два золотых посоха-мотыги. – Остальные могут разойтись и праздновать! Новое имя сестры узнаете завтра, и устроим пир! Да пребудет с нами сияние Ирия. У купален на берегу свежие настои, притирания, свечи, мотыги и бусики.
И все разошлись. Кроме девяти старших сестер и их со Снежкой.
– Милые мои, – заговорила Мара. – Мы с сестрами думали всю ночь, но так и не смогли решить, кто из вас кто: за кого Доля, кому волит Недоля. Видно, не нашего бабьего ума это дело. А потому решим по-мужски. Поединком. Сразитесь на мотыгах, и дело с концом.
Улыбка сползла с лица Снежки. Остатки осмысленности свалились с лица Ани. Но поздно.
– Тут даже не в победе дело, – поддержала Светана. – Честной бояться нечего, она же в Ирий сразу после смерти попадет – он тут недалече. А змее после обряда все равно не выжить. Ты же сама, Снежка, специальный отвар для поединка готовила, да? Сама его пила? Нет? Ну тогда сейчас выпей, при нас. Этот, от Юленьки. Она – бывший фармацевт.
Обеим поединщицам подали по плоской фляге. «Серой и квадратной, как дома в прошлой городской жизни», – некстати подумалось Ане, но делать нечего. Выпить пришлось. На вкус как вода, но слабость сразу пошла по всему телу и муть – перед глазами. И Аня заплакала, увидев, как соперница поудобнее перехватила посох двумя руками.
– Нечестно, нечестно, сестры. Снежка же сильнее, она все равно победит.
– Доверься отвару, и, если Доля твоя не подведет, увидишь чудное, справедливое и невероятное! – только и сказали сестры и закружились на месте справа налево, по солнцеходу. Все, кроме двух, больно ткнувших каждую из поединщиц в спину своими золотыми мотыгами.
«Ах! Ах! Ах! Ах!» – заверещали сестры, словно заставляя махать мотыгой в такт. Сразу добавили горловое пение. И Анне разорвало мозг воспоминание, как хрустнула шея под ударом ее посоха год назад.
«Возмездие!» – подумалось ей, ноги подкосились, и она почти сознательно подставила шею под удар золотой мотыги соперницы.
А удара-то и не последовало.
– Я не буду драться! – прошептала Аня, но почему-то голосом Снежки. Или они обе это вместе сказали. И, наверное, так же обе получили по лбу деревянной рукоятью от старшей сестры. Больно, но не смертельно.
Шум в ушах прошел, замутило, забила крупная дрожь, Анна зажмурилась, когда уж совсем поплыло все и закачалось.
«Ах! Ах! Ах! Ах!» – подшептывали сестры.
– Ах, Еш твою меть! – выдохнула Снежка. Наверное, она первой открыла глаза. Анна тоже решилась и чуть не ослепла.