Коромысл. Поговори мне еще, тварь двурушная! Легко в расход спишу, если жало свое не заткнешь!
Из докладной грамоты ратоборца-воеводы первого разряда потайного ведунского приказа Уркаимского перуната Коромысла: «Выполнив задание наше, зелья подрывного добыв да бомбу бусову нечаянно испытав, с верным дружинником Жирославом двинулись мы в путь обратный. Очень помогли нам тартары заградотрядом своим, потому и от ведмедей-перевертышей и паче от ктулхи перунопротивной убереглись мы. Засим заканчиваю и грамотку с мнением своим особливым по поездке сей прилагаю».
Эпизод последний. Уркаим, 4 древесня лета 3017 от утопления Лемурии.
Резолюция старшего тиуна Уркаимского сыска Блюмки на грамоте о тайной экспедиции, рекомой Першая Тартарская.
«Подывывшись грамотами рапортными ратоборцев Коромысла и Жирослава, из похода тайного вернувшихся, сыск установил, что виновны оба: первый с бабой тартарской Родине изменил, а второй – со свеем лихоимным. Но, принимая во внимание храбрость их и везучесть предивную, постановляет:
1. Дела об измене огласке не предавать.
2. Коромысла и Жирослава отметить за службу добрую повышением – отправить подручными посла нашего в забугорье почетное, в Вальхаллу. Пусть в уркаимской небесной тысяче теперь службу несут.
3. Повышение произвести незамедлительно.
4. Грамотки все списать в древлехранилище сроком до лета 7017 от утопления Лемурии».
Михаил ТыринКрестник
Дорога выходила из хвойного леса, чуть подернутого полосами утреннего тумана, и круто сворачивала к Оке – спокойной, широкой и умиротворенной. Дальше был мост – и снова дорога, среди полей, зарослей борщевика, редких березовых рощиц…
По дороге не слишком торопливо катился обычный УАЗ-«буханка» с помятым бампером и санитарными крестами на боках. Никаких врачей внутри не было, просто служба Тайной Инквизиции предпочитала маскироваться при любой возможности под неброскими и обыденными приметами.
За рулем сидел Серега – массивный и плечистый, правда, лицо его было недовольным и сонным. Внезапный подъем среди ночи и экспедиция в глубинку его не обрадовали. За его спиной дремали двое пассажиров.
Дорога пошла на подъем, и за горкой открылась картина – пузатый гаишник укорял водителя небольшой потрепанной иномарки, указывая на разбитый поворотник и грязный номер. Машина явно только недавно выбралась из какой-то грязной глухомани, скорее всего, из деревни. Из кабины встревоженно выглядывала женщина, там же сидели двое детишек.
– Еще и солнце не взошло, а они уже шакалят, – пробормотал Серега. Затем повернулся к пассажиру. – Михалыч! Позволь, проведу разъяснительную работу? Хоть взбодрюсь, а то муторно как-то…
Михалыч – невысокий, седой с аккуратной бородкой – надвинул очки поглубже и недовольно качнул головой.
– Инструкцию опять нарушать изволишь? А впрочем, давай, что с тобой делать…
– Я быстро! – и плавно припарковал фургончик рядом с местом события.
Тут зашевелилась ранее дремавшая Вероника:
– А почему стоим?
– Молодежь пошалить желает, – буркнул Михалыч.
– Не инквизитор, а шпана сопливая… – вздохнула Вероника, снова прикрыв глаза.
Михалыч прошелся быстрым взглядом по Веронике и тоже вздохнул. Для своего возраста она была на удивление статная, стройная, ухаживала за длинными волнистыми волосами чудесного рыжего оттенка. На нее многие засматривались.
Серега тем временем подскочил к гаишнику.
– А вам тут чего надо? – буркнул тот.
– Ничего! – Серега лучезарно улыбнулся. – Отличное утро, хорошая погода. Всем желаю добра.
Этого оказалось достаточно. Гаишник вдруг растерялся, вспотел, едва не уронил жезл. Затем стащил с головы форменную кепку и принялся остервенело оттирать ею номер от грязи. После чего открыл водительскую дверь и обратился к изумленному хозяину машины:
– Садитесь, пожалуйста! Всего вам доброго и счастливого пути!
– А… что, можно ехать? – не поверил водитель.
– Можно, можно! – махнул рукой Серега. – Отчаливайте, пока его не отпустило.
Он вернулся в уазик и возбужденно потер ладошки.
– Ну вот, другое дело. Сразу настроение поднялось. Чахну я без работы.
– Будет тебе сегодня работа… – хмыкнул Михалыч.
– А кстати, – Серега воткнул передачу и вырулил на дорогу. – Раз уж все проснулись. Дайте хоть вводную-то. Куда едем-то, к кому, что там?
– К крестничку очередному едем. Куратор ночью отзвонился, сказал, там проблемы какие-то. Подробности я по телефону не стал спрашивать.
– Что за крестник? Какой у него скилл?
– Сережа, отвыкай ты от этих словечек! Ну, что за «скилл». Не скилл, а Высший Дар.
– Пф… – Серега чуть скривился. – Высший Дар… Пафосно как-то. Ну, и какой Дар?
– Зовут Илья. А Дар – как и у тебя, только индекс чуть пониже. Мы его взяли, когда он по домам медицинские чудо-приборы продавал. Ну, собственно, не приборы, коробки с батарейкой и лампочкой. Успешно продавал, даже слишком. Потому и вычислили быстро.
– Самое интересное, он и сам толком не знал, что у него Дар, – добавила Вероника. – Считал себя просто успешным бизнесменом. Мы его проверили – хлоп! – а там семь с половиной баллов.
– Прилично, – заметил Серега.
– Не то слово, – усмехнулась Вероника. – Страшно сказать, что он мог бы натворить, если б в себе разобрался. Ну, мы с ним поработали, всплески купировали и определили к куратору в монастырь простым послушником. Полгода все нормально было – и вот… то ли рецидив, то ли сбой в прошивке, не знаю.
Дальше ехали молча. Миновали большое село, откуда уже были видны монастырские купола, светящиеся золотом под утренним солнцем.
Вскоре Серега припарковал уазик между туристическим автобусом и огромным черным джипом, после чего все трое прошли в ворота монастыря.
– Любезный! – Михалыч остановил молодого инока, который с сосредоточенным лицом тащил куда-то два ведра моркови. – А не подскажете, где нам найти иеромонаха Стефана?
– Так у себя должен быть, – инок поставил ведра, растирая пальцы. – Послушание исполняет.
– Что за послушание? – ухмыльнулся Серега. – Картошку чистит? Или дрова рубит?
– Зачем сразу дрова? Сайт модерирует. А пойдемте, я вам покажу, где офис. Там замок электронный, так что вы у входа кнопочку нажмите, вам и откроют.
В двухэтажном хозяйственном здании пахло свежей краской. Монах Стефан увидел гостей, как-то сразу перепугался, даже слегка отпрянул. Потом прошептал:
– Пойдемте в старой трапезной поговорим, там нет никого, она теперь как склад у нас…
– Э, батюшка, ты бы нас лучше в новую трапезную отвел, – Серега выразительно почесал живот. – А то дорога неблизкая была…
– Это можно. Там вчерашняя уха должна оставаться, ой хороша уха, добавки попросите!
Разговор продолжился за столом.
– Беда случилась с вашим крестником, – тихо, но напряженно заговорил монах. – Я за ним присматривал – все, как велели. Сначала стал куда-то уходить из обители, ничего не говорил. Потом мне сказали, что приболел. Я ночью в келью заглянул – он мечется и рычит по-зверски. Словно бес в него вселился. Я настоятелю говорить не стал, сразу вам позвонил.
– Так где он сейчас-то? – спросил Михалыч.
– Ой, беда… – Монах сокрушенно покачал головой и перекрестился. – Ушел опять. И так и не приходил. Куда – не знаю. Никогда такого не было. Вы уж простите…
Инквизиторы переглянулись.
– Ну, что… – Вероника отодвинула тарелку. – Будем искать. Келью его покажите для начала.
– Ну, есть что? – поинтересовался Михалыч, когда все трое вышли за ворота.
– Тише… – Вероника стояла, закрыв глаза и чуть расставив руки. – Есть. Я его чувствую.
– Машину-то заводить? – проговорил Серега.
– Пока не надо… – Вероника глубоко вдохнула. Она так и не открывала глаз. – Мы его найдем. Возьмите меня за руку, ведите по дороге.
Михалыч тут же исполнил просьбу, а Серега ухмыльнулся.
– Ты сейчас на разыскную собаку похожа. То есть не на собаку. Наверно, на кошку.
– Я и есть разыскная кошка. А ты – заткнись и не мешай.
Они медленно прошли сотню метров вдоль стены монастыря, тут Вероника остановилась, снова расставила руки, будто антенны.
– Вот здесь, – проговорила она, открыв наконец глаза. – Здесь он сел в машину. Дальше пешком смысла нет, тут только одна дорога. Мы его найдем!
Они наконец нашли. След привел в небольшое село. На фоне облезлых домишек и огородиков выделялся глухой четырехметровый забор, за которым прятался участок площадью под пятнадцать соток, а то и больше. Была видна крыша весьма основательного дома.
– Не нравится мне это, – вздохнул Михалыч. – Прямо какой-то укрепрайон среди деревни. Сережа, пройди-ка по избам, спроси людей, что известно. А мы с Вероникой пока дрона поднимем, глянем сверху, что там за Форт Боярд.
– Будет сделано, мастер! – охотно отозвался Серега и выскочил из машины.
Заныли винты коптера, Михалыч открыл ноутбук, а Вероника своими чуткими пальчиками шевелила джойстики на пульте.
– Приличненько… – пробормотал Михалыч. – Домик – просто загляденье, мне бы такой на пенсии… Бассейн, беседка, качели… Навес под машину… Так, а это что за столбы? Зависни на месте, я сделаю увеличение.
– Ну, что там?
– Опаньки! А это, похоже, деревянные идолы. И кострище… Девочка моя, тут по всем статьям – языческое капище на территории участка.
– Странно. Секта, что ли?
– Не знаю, не знаю…
Вернулся Серега.
– Такие дела, – с ходу заговорил он. – Хозяина зовут Гена Пузырев, но он требует себя называть Ратибор. Иначе не откликается. По деревне ходит в какой-то косоворотке, в сапогах. А когда в город едет – весь такой модный, в костюмчике. У него пару раз в неделю какие-то сборища. Люди приезжают, даже на серьезных машинах. Что делают – непонятно, но слышны песни какие-то, вопли.
– Ясно… – Михалыч протяжно вздохнул. – Все сходится.
– Как раз сегодня – сборище, – добавил Серега. – Ближе к вечеру. Так что все не случайно.