нского клуба «Клеверный листок» (в 1909 и 1911 гг.), дважды – Е.Г. Гиршфельд из Санкт-Петербургского кружка спортсменов, а в последнем дореволюционном чемпионате Петербурга в 1914 г. победа досталась Н.В. Сиверс из Крестовского лаун-теннис-клуба.
«Среди женского пола наблюдается сильное увлечение гимнастическими упражнениями», – говорил председатель гимнастического общества «Сокол», член Госдумы А.С. Гижицкий. По его словам, в гимнастических упражнениях петербургского отделения «Сокола» принимали участие около 350 дам, большинство из них представляло учащуюся молодежь. Для женщин в «Соколе» занятия велись два раза в неделю по особой системе, разработанной и одобренной докторами. «Курсистки и гимназистки с увлечением предаются гимнастике, – замечал Гижицкий. – Вообще отрадно отметить увлечение женщин гимнастикой, облагораживающей человека!»
Что касается скачек и бегов, то этот спорт неизменно пользовался большой популярностью в дамском обществе: именно оно заполняло трибуны ипподромов, пестревших издалека женскими шляпками и зонтиками. Но сами дамы принимать участие в этих видах спорта не отваживались. «На моих глазах за 22 года не было выступления на скаковых ипподромах женщин в качестве жокеев, – сказал член Императорского скакового общества А.Н. Петриченко. – Насколько я знаком со спортивной литературой, за границей тоже нет женщин-жокеев. Ведь нужна жокеям страшная мускулатура рук и сила в ногах».
А вот на рысистых бегах в начале XX в. появились женщины-наездницы. «Случай, кажется, беспримерный в истории нашего рысистого спорта», – замечала спортивная печать. Звали первую петербургскую наездницу Карышева, как сообщали про нее, «она интеллигентная девушка, мать ее замужем за доктором». «Что женщина может быть наездницей, этому может служить примером Москва, – утверждал Петриченко. – Там уже значительное время ездит в качестве наездницы дочь известного коннозаводчика Костенского. Ездит она удачно и даже взяла несколько призов».
Зимой наибольшим успехом у дам пользовался конькобежный спорт. Пример заграничных фигуристок, приехавших в 1903 г. в Петербург на состязания, оказался заразительным, и с этого времени русские дамы стали не только кататься на коньках ради приятного времяпрепровождения, но и увлекаться фигурной ездой.
Первая русская женщина, получившая золотую медаль за фигурную езду в 1896 г., – А.Ф. Мальгрем. А в начале XX в. большой известностью стала пользоваться Ксения Цезар – ученица легендарного Н.А. Панина-Коломенкина, который обучал ее приемам мастерства на катке Юсупова сада.
Цезар добилась таких успехов, что в 1910 г. решилась выступить в разряде старших фигуристов вне первенства России наравне с мужчинами и заняла там третье место, победив двух мужчин. Это вызвало среди участников толки: мол, судьи не могут быть вполне объективными, когда среди мужчин перед ними выступает симпатичная девушка. Поэтому больше таких смешанных соревнований Петербургское общество любителей бега на коньках не устраивало, а с 1911 г. начало разыгрывать первенство России для женщин.
Оно состоялось впервые 16 января 1911 г. в Юсуповом саду. По отзыву Панина-Коломенкина, Ксения Цезар выступила в произвольном катании «с женственной грацией и чисто мужской смелостью». И в последующие годы, до 1915 г. включительно, никому из фигуристок так и не удалось победить Цезар, она пять лет подряд становилась чемпионкой России. Когда в 1912 г. Общество любителей бега на коньках постановило отчеканить медаль с изображением Панина-Коломенкина для награждения победителей соревнований на первенство России, то одной из самых первых ее удостоилась Ксения Цезар.
Еще одним дамским увлечением являлся лыжный спорт. По словам командора кружка любителей лыжного спорта «Полярная звезда», женщины умеют ходить на лыжах, но не принимают участия в соревнованиях на скорость. Без дам из кружка и почетных посетительниц не обходились даже большие, на 10-15 верст, лыжные прогулки спортсменов «Полярной звезды».
Принимали женщины участие и в набиравшем популярность автомобильном спорте. «Автомобилисток в России мало», – сетовал основатель журнала «Спорт» А.П. Нагель. По его словам, пионеркой в этом деле была госпожа Вольрорн, участвовавшая в гонках на автомобиле и мотоциклетке. Она же установила в России «дамский рекорд» на скорость – около 60 верст в час.
Летом 1910 г. с успехом заявила о себе княгиня Долгорукая, принимавшая участие в автопробеге Киев – Москва – Петербург. За границей автомобилисток было гораздо больше, а в 1911 г. в Берлине на мотодроме женщина установила дамский рекорд на скорость – 135 верст в час. «Если говорить о женщинах, просто управляющих автомобилями, то таких много, – продолжал А.П. Нагель. – Есть в Петербурге даже несколько великосветских дам, увлекающихся ролью шофера».
И наконец, авиация. «Первой русской авиаторшей» называли Лидию Звереву: в начале июня 1911 г. она в первом наборе поступила в школу Первого Российского товарищества воздухоплавания и начала обучаться полетам на Гатчинском аэродроме. Вскоре, 30 июня того же года, публика наперебой обсуждала весть: прекрасная дама покорила воздушное пространство! В тот день Л.В. Зверева впервые самостоятельно совершила два полета на биплане «Фарман». Как заявила Лидия Зверева петербургскому журналисту Николаю Анощенко после того, как она получила диплом пилота-авиатора от 10 августа 1911 г., «открыв путь в авиацию для русских женщин, я приглашаю следовать за мной к полной победе над воздухом и к уравнению в данном случае с мужчинами».
В том же 1911 г. обладательницами авиаторских дипломов стали Евгения Шаховская, Любовь Галанчикова и Евдокия Анатра. Затем к «отряду» дам-авиаторов присоединились Софья Долгорукова, Елена Самсонова, Надежда Дегтярева и другие. «Мы воздушные странницы, самые смелые люди, – с годостью заявляла Л. Галанчикова. – И пусть до звезд еще далеко, но „вольный сын эфира” – аэроплан – поднимет воздухоплавательных „Тамар” еще высоко над землей».
Одна из первых женщин-авиаторов – Лилия Виссарионовна Зверева – среди летчиков Императорского Всероссийского аэроклуба. 1910 г. Фотограф Карл Булла
В мае 1914 г. в Петербурге и Москве были проделаны первые «мертвые петли» с пассажирами, и в обоих случаях ими стали отважные женщины. В Москве ею оказалась «миллионерша» (то есть жена миллионера) Попова, поднявшаяся в воздух вместе с авиатором Васильевым – тем самым, который в 1911 г. совершил первый перелет из Петербурга в Москву. По словам Васильева, его поразили самообладание и храбрость госпожи Поповой.
А в Петербурге в те же дни, во время 4-й Авиационной недели, Анастасия Андреевна Кузьмина-Караваева «составила компанию» известному авиатору, французу Пуарэ, который считался «мастером воздушного танго», «королем воздуха». Он проносился буквально над самыми головами зрителей и снова взмывал в небеса, за что его прозвали «французским дьяволом». Дамы со страхом закрывали глаза, да и мужчины пугались из-за рискованных полетов француза. Авиатор даже танцевал в воздухе, раскачивая свою машину из стороны в сторону.
«Давно всем известна неустрашимость русских женщин, – писал современник, – и когда Пуарэ объявил, что хочет сделать „мертвую петлю”, имея пассажиркой русскую женщину, то за один день получил более тысячи предложений. Честь проделать „мертвую петлю” выпала на долю госпожи Кузьминой-Караваевой. Без страха уселась она в аппарат, и через несколько мгновений она уже носилась в поднебесье во власти „короля воздуха”. А тот, достигнув высоты триста метров, проделал одну за другой несколько „мертвых петель”».
Отважная петербурженка принадлежала к высшему свету Петербурга: она была супругой генерал-майора А.Д. Кузьмина-Караваева и дочерью генерала от инфантерии, члена Государственного Совета А.Н. Селиванова. Как оказалось, на самолете она летела впервые.
«Полетами авиаторов я интересовалась уже давно и все время таила мечту полететь с кем-нибудь из известных завоевателей воздуха, – заявила она после полета. – Полет вниз головой шел всего несколько секунд, но сколько нового, захватывающего он дал мне. Могу только сказать, что приятное чувство у меня чередовалось с тяжелым…»
Чтобы школяры не были «хилыми»
«Вся наша система воспитания не выдерживает критики, – возмущался некто П.А. Федоров в своей книге «Игры на открытом воздухе и дома», изданной в Петербурге в 1912 г. – Мы стремимся напичкать детей различными познаниями, делаем из них каких-то умных попугаев и забываем о том, что для жизни нужны сильные, энергичные люди. Из класса получается гербарий с засушенными детскими трупиками, из ребенка выходит сосуд, наполненный фактами и цифрами. Чтобы выработать из ребенка человека, дадим ему больше воздуха, света, дадим ему возможность побольше проявлять свою самостоятельность». Лучшими формами воспитания физической активности автор упомянутой книги считал подвижные игры – лапту, крикет, рюхи, городки и т. д.
Действительно, проблема неравномерности умственного и физического воспитания являлась наболевшей, причем не только для России. Именно в то время, в 1908-1910 гг., в российской печати стал активно упоминаться термин «физическая культура». Он обозначал деятельность человека и общества, направленную на физическое воспитание, образование и укрепление здоровья. Впервые термин «физическая культура» (иногда употребялось «телесная культура») появился в Англии и Соединенных Штатах в 90-х гг. XIX в.
Когда в России еще в петровские времена появились первые светские специальные учебные заведения, в них включалась физическая подготовка. Речь идет, к примеру, о Морской академии и кадетских корпусах. К основным средствам физического воспитания относились фехтование («рапирная наука»), верховая езда, гребля, парусное дело, стрельба из пистолета, танцы и игры.
Однако глубоко осмысленная идея физического воспитания как одного из необходимых условий для формирования полноценного человека появилась в Европе уже во второй половине XVIII в. «Крайне плачевное заблуждение воображать, что телесные упражнения не должны идти рука об руку и как будто одна не должна направлять другую», – говорилось в книге знаменитого французского просветителя Ж.Ж. Руссо «Эмиль, или О воспитании». Екатерина II, считавшаяся «просвещенной государыней» и лично поддерживавшая отношения с некоторыми французскими просветителями, с благосклонностью приняла эти идеи. В Россию при ней приглашали иностранных преподавателей гимнастики, фехтования и танцев для работы в отдельных привилегированных учебных заведениях.