Формой одежды конкурсантов являлось трико – «короткое без фуфайки». «Длинной красивой вереницей продефилировали перед публикой 27 участников конкурса, – описывал церемонию репортер «Биржевых ведомостей». – Среди них много борцов-профессионалов и любителей. Затем каждый из участвующих демонстрировал перед членами жюри и публикой свою маскулатуру. Сын художника Мясоедов, обладая почти классическими торсом и головой, позировал, изображая античные фигуры. Освещенный сверху электричеством, он выглядел весьма эффектно. Между прочим, изъявили свое согласие принять участие в конкурсе два негра – Мурзук и Вилли Чезе, но, увидя, что надо позировать перед публикой, да еще без фуфаек, застыдились и отказались выйти на арену». Столичные репортеры с иронией писали: «Публика осталась совершенно разочарованной. Такие конкурсы красоты можно устраивать ежедневно и даже ежечасно».
При подсчете голосов мнения жюри разделились: художники посчитали, что любимец публики Мясоедов сложен не совсем гармонично да притом имеет «кривой бок», а потому отдали свои голоса другому участнику конкурса – Кавсадзе, «обладавшему красивыми ногами и головой».
Фотографии, представленные на конкурс мужской красоты по фотографиям, проведенный журналом «Сила и здоровье» в 1912 г.
Съемки проводились в фотоателье Карла Буллы.
Однако все остальные поддержали Мясоедова. Их оказалось большинство, и в итоге первый приз за звание «красавца» получил все-таки Мясоедов. По второму призу голоса членов жюри разделились между Кавсадзе и Блумбергом, причем за последнего подали голоса спортивные критики. После долгих дебатов решили выдать второй приз Кавсадзе, а Блумберга удостоили добавочным призом.
В 1912 г. участники чемпионата французской борьбы в Невском скетинг-ринке, продолжавшегося 73 дня, с 24 января по 30 апреля, соревновались в «конкурсе мужской красоты по фотографиям», который объявил в начале 1912 г. петербургский журнал «Сила и здоровье». Съемки проводились в фотоателье знаменитого мастера Карла Буллы.
Любопытно, что у этого конкурса было одно, едва ли не главное, условие: «Не рекомендуется надевать даже купальные костюмы или нижнее белье, так как они закрывают и видоизменяют форму тела». Что и было выполнено, судя по сохранившимся довольно откровенным фотографиям. Сегодня уже конкурсы «мужской красоты» никого не шокируют. Только называются они иначе – бодибилдинг…
Бокс: «Спортивное мордобойство»
«Этот вид спорта совершенно еще не знаком публике, хотя за границей состязания в боксе привлекают десятки тысяч зрителей», – справедливо замечал в 1910 г. обозреватель журнала «Вестник спорта». Действительно, из всех видов тяжелой атлетики именно бокс был развит в России слабее других. Народные кулачные бои – своего рода древняя форма бокса – происходили в России с давних пор, однако для бокса как вида спорта требовались особые спортивные костюмы, снаряжение, а также специальные оборудованные площадки – ринги.
Первыми в России боксом стали заниматься в конце XIX в. участники петербургского кружка доктора Владислава Францевича Краевского («отца русской тяжелой атлетики»). Однако занятия боксом здесь велись нерегулярно, поскольку не было преподавателей, да и сами члены кружка предпочитали заниматься привычной борьбой и поднятием тяжестей.
Тем не менее именно доктору Краевскому принадлежала инициатива организации первого публичного матча боксеров в России. Он состоялся в Петербурге 31 мая 1899 г. (в 1949 г. отмечалось пятидесятилетие русского бокса). Кроме членов кружка Краевского в нем приняли участие несколько боксеров из Европы. Одним из них был француз Лусталло – представитель английского бокса, затем навсегда оставшийся в России.
Из кружка Краевского выдвинулся знаменитый боксер Гвидо Мейер. Он оказался единственным из кружковцев, кто, забросив штангу и гири, по-настоящему увлекся боксом. Прежде он был известен в России и за границей как талантливый атлет-любитель. На розыгрыше первенства Европы в Вене для атлетов-любителей он выжал в чистой стойке штангу весом в сто килограммов и получил первый приз. А впоследствии в течение нескольких лет подряд Гвидо Мейер становился чемпионом России по боксу.
Первым пропагандистом бокса считают М.О. Кистера, ученика доктора Краевского. Организованная им в середине 1890-х гг. в Москве атлетическая «Арена» положила начало культивированию бокса в России. Появление нового вида спорта вызывало неоднозначную реакцию: кулачные бои считались жестокой «полуазиатской» забавой, присущей простонародью. Здесь же публично «молотили» друг друга господа из «интеллигентного общества». Поэтому газеты поначалу называли бокс «спортивным мордобойством». Корреспондент «Раннего утра» предостерегал: «Бокс будет способствовать развитию в России хулиганства». А репортер газеты «Русское слово» горько усмехался: «До сих пор перед заграницей у нас было два преимущества: не было бокса и боя быков. Теперь бокс появился. Но зачем он нам?»
Эрнест Иванович Лусталло. Петербург, 1912 г. Фотограф Карл Булла
Тем не менее с начала 1900-х гг. бокс стал широко распространяться по России. Как обязательный предмет его ввели в программу занятий многих русских атлетических обществ. Правда, многие русские доморощенные боксеры имели довольно смутное представление о технике бокса. «Боксеры дерутся по-русски, вразмашку», – писал о тогдашнем стиле журнал «Русский спорт».
Многие представители власти вообще воспринимали бокс как какую-то крамолу и действовали по отношению к нему с позиции «давить и не пущать». Именно так произошло, например, в 1910 г., когда петербургский градоначальник запретил проведение в Михайловском манеже состязаний в английском боксе, разрешенных министром внутренних дел. Дело обстояло таким образом: в июле 1910 г. известный антрепренер, организатор модных чемпионатов французской борьбы редактор-издатель журнала «Вестник спорта» Н.Я. Петров обратился к градоначальнику Драчевскому с просьбой разрешить ему организовать и демонстрировать перед публикой английский бокс. Глава города ответил категорическим отказом, наложив на прошении антрепренера резолюцию: «Подобного рода состязания могут вызвать еще более частые недоразумения, чем состязания во французской борьбе. Бокс, как могущий вызвать более сильное влияние на чувственность толпы, не может быть допущен в качестве публичного зрелища».
Получив отказ, Петров не отчаялся и обратился к заместителю министра внутренних дел генералу Курлову. Тот отнесся к просьбе более снисходительно и препроводил прошение Петрова к тому же градоначальнику Драчевскому, начертав на нем следующие слова: «Не могу присоединиться к мнению градоначальника о недопустимости таких состязаний с точки зрения общественной безопасности и предлагаю войти в новое рассмотрение ходатайства».
Послушный Драчевский, получив столь внятный «сигнал» сверху, тут же взял под козырек. В начале января 1911 г. последовало его разрешение устроить в Михайловском манеже состязания по английскому боксу. Впрочем, градоначальник официально предупредил Петрова, что после первого же скандала состязания будут запрещены.
Казалось, вопросов больше нет, и английский бокс в манеже назначили на 24 февраля. Однако ровно за десять дней до намеченных состязаний градоначальник получил записку от премьер-министра П.А. Столыпина. На нее была наклеена вырезка из газетных объявлений об английском боксе, и рукой Столыпина написано: «На каком основании разрешено такое дикое зрелище?». Получив втык от премьера, градоначальник немедленно отменил свое же собственное разрешение на устройство состязания. Решение являлось окончательным и «обжалованию» не подлежало.
Антрепренер Петров испытывал совершенно справедливое возмущение: все деньги, которые он уже вложил в аренду Михайловского манежа и в рекламную кампанию, пошли прахом. Будучи человеком не робкого десятка, он решил вернуть свои деньги обратно и подал исковое требование против градоначальника. Петров утверждал, что в результате наложенного градоначальником запрета понес убыток на сумму 13 944 рубля. Чиновники, оторопевшие от подобной «дерзости», всячески затягивали с ответом. Мыслимое ли это дело – замахнуться на самого градоначальника?!
В мае 1912 г. иск рассматривался в Правительствующем Сенате. Со стороны градоначальника выступал его поверенный адвокат. Он доказывал, что в местностях, объявленных на положении усиленной охраны, власть должна применяться в зависимости от конкретных случаев каждого дня. Вмешательство генерала Курлова поверенный градоначальника назвал просто неуместным: «Во всяком случае не могу не сказать, что покровительство подобным диким состязаниям, как бокс, со стороны генерала Курлова является по меньшей мере странным».
Кроме того, поверенный напирал на то, что срок давности по иску уже прошел. Для чиновников Сената этот факт стал главным аргументом, и принятое постановление гласило: не входя в рассмотрение иска по существу, за давностью срока Петрову в иске отказать. Да еще и взыскать с него судебные издержки за ведение дела. Чтоб впредь неповадно было судиться с властью.
Тем не менее в 1913 г. в Петербурге разыграли первое личное первенство по боксу. А в следующем, 1914 г. в Петербурге впервые провели чемпионат России.
«Спортсмены до сих пор не могут решить, какой род состязаний интересней и полезней: бокс или борьба (прежде называвшаяся „греко-римской”, а теперь переименованная во „французскую”), – писал в одной из своих статей в 1916 г. писатель Александр Куприн, который всегда был весьма неравнодушен к теме спорта. – Бокс развивает в человеке выносливость, смелость и бесстрашие, доводя эти качества до высшего предела. Борьба дает пластичность, красоту движений и поз, силу и „длинное дыхание”».
Отвечая на доводы противников бокса, считавших его «кровавым искусством», Куприн отмечал: «Мне кажется, что вполне нетрудно примирить сторонников борьбы и бокса, заставив их понять, что всякий спорт можно сделать искусством – прекрасным до совершенства: все зависит лишь от вдохновения противников».