Путь из Холмогорского уезда до места назначения составил 1006 верст. 19 февраля 1914 г., в 53-ю годовщину освобождения крестьян от крепостного права, команда прибыла в Царское Село. Команда получила немало наград, в том числе кубки редакций газет «Новое время» и «Вечернее время». Однако самой высшей похвалой стала личная встреча лыжников с Николаем II. Штабс-капитан Соколов удостоился чести личного разговора с императором.
В Офицерском собрании Измайловского полка состоялся торжественный праздник, сопровождавшийся громкими приветствиями, долго не смолкавшими криками «ура» и звоном измайловских чарок, особым свойством которых было то, что они никогда не опустошались до дна.
Горные лыжи: «Удивительно интересное зрелище»
«Прыжки на лыжах в высоту развивают как нельзя больше смелость, ловкость и решительность, – говорилось в книге «Лыжный спорт», изданной в 1911 г. в Петербурге комиссионером военно-учебных заведений В. Березовским. – Тому, кто хочет действительно проверить свою силу воли, рекомендуется попрыгать на лыжах. К сожалению, этот отдел лыжного спорта у нас в России еще совсем неизвестен, но на Западе результаты, достигнутые в прыжках за последние годы поразительны». Речь шла, в первую очередь, о знаменитом швейцарском Давосе, где в феврале 1909 г. Горальд Смит совершил сенсационный прыжок в 45 метров.
На швейцарских курортах
С недавних пор швейцарские горнолыжные курорты стали популярным местом активного зимнего отдыха богатых петербуржцев. История повторяется: еще лет сто назад, на рубеже XIX—XX вв., курорты в Давосе и Санкт-Морице стали едва ли не местом паломничества русской аристократии и «новых русских» того времени. Если в 1892 г. русские составляли только один процент гостей Давоса, всего 257 человек, то спустя двадцать лет их было уже 11% от общего количества отдыхающих, а русская колония стала второй по численности после немецкой.
Многие сюда приезжали, чтобы поправить свое здоровье, и ряд давосских пансионов непосредственно специализировался на приеме больных из России, а в 1912 г. в отеле «Кайзерхоф» открылся первый русский санаторий Давоса. На русском языке выходил журнал «Давосский вестник», который рассылался тысяче врачей в России и служил своего рода рекламой швейцарского курорта. Кстати, помимо «Вестника» в Давосе выходили на русском языке журнал «Европейские курорты» и обозрение «За рубежом».
«В этой глуши есть куча первоклассных магазинов, театр и собственная газета, всевозможные увеселительные заведения, как, например, железная дорога, русские горы, тир и пр. Зима совершенно русская», – заметил П.И. Чайковский, отдыхая как-то раз на давосском курорте. «Трудно вообразить более красивую зимнюю природу и подыскать более великолепный климат, чем здесь, на высоте почти 1600 метров над уровнем моря», – писал побывавший в Давосе в январе 1904 г. на первенстве Европы по конькам Н.А. Панин-Коломенкин. Ночью царил холод, до 16° по Реомюру, а днем под лучами солнца «ртуть термометра на глазах начинает, как червяк, медленно ползти вверх», доходя до 28° тепла по Реомюру. «В Давосе ходить днем без синих очков или густой синей вуали нельзя – ослепнешь», – вспоминал Панин-Коломенкин.
Однако уже в ту пору швейцарские курорты приобретали известность как спортивные центры. Давос славился как лучшее в мире место для бега на коньках и всегда собирал зимой международную толпу любителей этого вида спорта. «Дамы катаются в кисейных кофточках, мужчины – в теннисных рубашках, – писал Панин-Коломенкин. – В час дня все завтракают за столиками на льду, официанты на коньках подают кушанье».
«В Швейцарии, в некоторых горных курортах, теперь модный сезон зимнего спорта, – замечала в 1913 г. одна из петербургских газет. – В Швейцарию приезжают богатые люди и их семьи из Англии и даже из Америки, чтобы кататься на санях, на лыжах, на коньках». В те же годы там вошло в моду кататься на «тобаган-цикльз», или зимнем велосипеде, у которого переднее колесо заменено полозом. И кроме того, в Давосе был популярен бобслей.
О том, как проводила время русская аристократия на швейцарских курортах, можно узнать из воспоминаний балерины Матильды Кшесинской – она часто наведывалась сюда из Петербурга и даже купила себе виллу в местечке Кап д’Ай за 180 тысяч франков, которую назвала «Алам» (это было прочтенное справа налево уменьшительное имя балерины по-французски – Mala). В первый раз она приехала в эти края в декабре 1912 г. в Санкт-Мориц к своему будущему мужу, великому князю Андрею Владимировичу.
«Санкт-Мориц произвел на меня чарующее впечатление: все в глубоком снегу, солнце светит и греет, как летом, весь город, как игрушечный, и все ходят в разноцветных фуфайках и шарфах, что придает картине веселый колорит, – вспоминала потом Кшесинская. – Первым долгом мы пошли с Андреем по магазинам обмундировывать меня по-зимнему: специальные ботинки, чтобы ходить в снегу, фуфайки, шарфы и вязаные шапочки и перчатки. Вещей этих было во всех магазинах вдоволь, на все вкусы и средства. Утром, не ранее 11 часов, Андрей отправлялся на каток. Раньше было слишком холодно, надо было выждать, пока солнце не выйдет из-за гор. Первые дни я смотрела, как он катался, а потом и сама брала уроки, но слишком мало было времени, чтобы научиться». Потом Кшесинская еще не раз посещала швейцарские курорты. Когда она была в Санкт-Морице на Рождество 1913 г., старый английский гвардейский солдат Росс учил ее кататься на коньках…
Наведывалась знаменитая балерина на свою виллу не только зимой. В мае 1914 г. она покинула ее, чтобы снова вернуться в Петербург, а потом приехать сюда осенью. «Мы действительно вернулись, это правда, но не все и не осенью, как предполагали, а через шесть лет, пережив все ужасы Первой мировой войны, переворота, большевизма и бегства из родной страны, чтобы коротать остатки своих дней на чужбине», – писала Кшесинская…
На катке в Санкт-Морице. В центре – Матильда Кшесинская, справа – великий князь Андрей Владимирович. 1914 г.
По швейцарским горам в начале XX в. путешествовал на велосипеде известный русский философ Николай Лосский, а композитор Сергей Рахманинов катался здесь на санях с гор. А после революции, когда русских почти не стало в этих краях, здесь жил знаменитый танцовщик Вацлав Нижинский. Говорят, что он любил принимать участие в соревнованиях по бобслею и мчался вниз, рискуя разбиться, по виражам ледяного желоба.
«Петербургская Швейцария»
Однако, чтобы кататься на лыжах с гор, необязательно отправляться далеко на альпийские курорты: совсем рядом есть своя волшебная страна зимнего спорта – «Петербургская Швейцария». Говорят, еще государь Александр I назвал живописные токсовские холмы «петербургской», или «русской», Швейцарией.
Собственно зимним спортом в Токсово стали заниматься в начале XX в. В те времена там жили в основном финны и поселок вплоть до депортаций 1930-х гг. являлся самым ингерманландским поселением среди всех петербургских пригородов. Пастор местной лютеранской кирхи В. Клинга организовал перед революцией среди местной приходской молодежи лыжный кружок. (Его внук, Е. Клинга, приезжавший из Токсова в Финляндию в 1960-х гг., одно время был тренером сборной Финляндии по двоеборью.)
Неподалеку от Токсова, располагались еще несколько мест, хорошо приспособленных для занятий горнолыжным спортом, – Юкки и Парголово. «Центром горнолыжного спорта под Петербургом служат Юкки, – писал в январе 1913 г. обозреватель столичного журнала «Сила и здоровье». – Всюду с окружающих гор летят, кто на лыжах в одиночку или цепью, кто на санях. А когда стемнеет, большие деревенские сани доставляют их на вокзал в Парголово».
Не считая мелких кружков, в Юкках лыжным спортом занимались три общества: «Полярная звезда», спортивная секция Немецкого общества образования и взаимопомощи и «Спортивный кружок Технологического института». Однако только «Полярная звезда», о которой нам уже приходилось рассказывать, упражнялась в прыжках на лыжах. В Юкках кружок «Полярная звезда» для этих целей построил специальную гору с трамплином. Состязания собирали большое количество зрителей.
Лыжные соревнования. 29 февраля 1912 г. Фотограф Карл Булла.
Еще в 1906 г. лыжники из «Полярной звезды» построили в Парголово (именно там помещался сам кружок и проводились соревнования) первый деревянный трамплин, с которого и принялись прыгать на 10-12 метров. Несколькими годами позднее там построили трамплин с искусственной горой разгона и с возможной расчетной дальностью прыжков до 20 метров. Правда, прыгали в основном ради развлечения, а современники сетовали, что в России эта «отрасль спорта» совсем неизвестна, в то время как на Западе достигнуты уже поразительные результаты в прыжках на лыжах.
«Верх искусства ловкого лыжиста – это прыжки на лыжах, – писал один из спортивных журналов начала XX в. – Тому, кто хочет действительно проверить свою силу воли и решительность, рекомендуется попрыгать на лыжах. Ничто не может сравниться с чудной красотой этого удивительного упражнения, требующего от лыжиста огромного запаса смелости, самообладания, ловкости и находчивости. В Норвегии, в стране лыжного спорта, ежегодно, в присутствии королевского двора, устраиваются национальные состязания в прыжках на лыжах, в которых принимают участие лучшие лыжисты Норвегии, Швеции и Финляндии». Рекордом того времени считался прыжок Горальда Смита на 45 метров, совершенный им 28 февраля 1909 г. в швейцарском Давосе.
Родиной прыжков на лыжах считается Норвегия. Еще в 1879 г. лыжным клубом Христиании (ныне – Осло) в окрестностях этого города прошло состязание в прыжках на лыжах. А страной, высоко поставившей искусство бега на лыжах на скорость, считают Финляндию. Недаром на состязаниях в беге на скорость при встречах с норвежцами и шведами первенство всегда оставалось за финнами.
В конце февраля 1912 г. в местечке Юкки в северных пригородах Петербурга состоялось первое в России официальное состязание в прыжках на лыжах. Его устроил кружок «Полярная звезда». «Удивительно интересное зрелище, – рассказывал репортер газеты «Вечернее время». – Неблагоприятные условия погоды, как видно, не повлияли на зрителей, которых была масса, но зато результаты прыжков остались неважными».