а Мель-Роз.
Подводя в 1897 г. итоги 25-летию офицерских скачек в Красном Селе, обозреватели подсчитали, что за все это время в них приняли участие 369 наездников, из них 148 представляли гвардию и 221 был армейским офицером, при этом победителям выдали 86 призов на сумму больше 150 тысяч рублей. Наибольшее число офицеров приходилось на Кавалергардский полк.
Большинство скакавших лошадей происходили из государственных заводов, а также из частных заводов Иловайских, Браницких и др. По количеству выигранных призов впереди других были также лошади государственных заводов. При этом у участников состязаний первоначально не спрашивалось, ходила ли лошадь в строю, поэтому на красносельскую скачку из года в год зачастую являлись известные ипподромные дельцы и разыгрывали ее между собой, а строевые лошади, которые «на законном основании» являлись скакать в Красное Село, по своим результатам оказывались далеко позади. Нелогичность такого положения вещей становилась очевидной, и с 1896 г., согласно приказу по Военному ведомству, к состязаниям стали допускать только офицерских строевых лошадей.
Последний раз скачки в Красном Селе состоялись в июле 1914 г. Вскоре началась Первая мировая война, и традиция прервалась…
Русский триумф в Англии
Последние годы перед Первой мировой войной русские кавалеристы демонстрировали блестящие результаты в Европе. В течение трех лет подряд, с 1912 по 1914 г., на ежегодных международных состязаниях кавалеристов европейских армий, проводившихся в Англии, офицеры гвардейской кавалерии из России трижды завоевывали первенство.
«Вернулись из Англии наши лихие кавалеристы – ротмистры фон Эксе, Плешков и Родзянко, – сообщала в июне 1914 г. одна из петербургских газет. – Вернулись они оттуда триумфаторами. Приветствовали их не только при отъезде в Лондоне, но и по пути – во Франции и Германии, военные представители которых соперничали с нашими кавалеристами на этих состязаниях».
Три года подряд кавалеристы России, Франции, Бельгии и Великобритании состязались между собой в скачках через препятствия – ради получения почетного кубка короля Эдуарда VII, и все эти годы победителями оказывались русские кавалеристы. В 1912 г. – ротмистры фон Эксе, Родзянко и Иванецкий, в 1913-м и 1914-м – ротмистры фон Эксе, Родзянко и Плешков.
Блестящие победы в Лондоне они одержали на русских лошадях, привезенных ими с собой в Англию. «Героиней» всех состязаний стала лошадь Ke-Бэлла, на которой ротмистр фон Эксе выиграл королевский приз и чемпионат победителей. Она прекрасно взяла все трудные препятствия и не получила ни одной отрицательной отметки. Лошадь эта родилась в России, на конном заводе Корыбут-Дашкевича, и в «великопостном» сезоне 1913 г. участвовала в конкурсных состязаниях в петербургском Михайловском манеже.
Ротмистр Плешков на лошади Паша получил одну отрицательную отметку, а ротмистр Родзянко на Гилли – четыре отрицательных отметки. Таким образом, русские кавалеристы получили пять отрицательных отметок, в то время как французские кавалеристы получили девять, и ни одна из их лошадей не прошла препятствий чисто.
Ротмистр Павел Родзянко, с честью представивший русский конный спорт в Европе
В результате французы на этих состязаниях заняли второе место после русских. При этом французов командировали на эти состязания за счет правительства, а наши кавалеристы отправились в Лондон на свои собственные деньги. Бельгийцы оказались на третьем месте, а английские офицеры – на четвертом.
Победа русских кавалеристов стала настоящим триумфом России за границей. Король Георг V вручил победителям золотой кубок и поздравил каждого в отдельности. «Переход международного кубка Эдуарда VII к русским офицерам – крупный триумф русского военно-верхового искусства перед всей Европой», – отмечали обозреватели. Согласно условиям, после троекратной победы ценный приз должен был навсегда остаться в стране-победителе, то есть в России. Однако случилось так, что начавшаяся Первая мировая война задержала его отправку. Только весной 1916 г. кубок послали морем на крейсере «Hampshire», но он так и не прибыл по назначению – корабль потопила германская подводная лодка вблизи Оркнейских островов.
Герои конных переходов
История русского конного спорта сохранила немало примеров дальних переходов, слава о которых гремела на всю страну. Впервые в истории отечественного конного спорта дальний пробег состоялся в 1889 г. Его совершил корнет 26-го Бугского драгунского полка Михаил Васильевич Асеев, он за 33 дня проделал верхом гигантский путь в 2633 км от города Лубны Полтавской губернии через Киев до Парижа. В седле ему пришлось просидеть в общей сложности, как потом подсчитали, 339 часов 45 минут.
Пробег проводился по туркменскому обычаю, когда одна лошадь шла под всадником, а другая несла поклажу, и так попеременно. В начале пробега корнет Асеев преодолевал за день около 45 верст, затем, привыкнув к трудным условиям, увеличил скорость и стал проходить до 108 верст в день.
Когда Асеев добрался до Парижа, там как раз проходила Всемирная выставка, и русский кавалерист, в одночасье ставший героем дня, оказался в центре внимания посетителей выставки и представителей печати. Более двухсот иностранных журналов поместили на своих страницах восторженные публикации об отважном русском герое-кавалеристе, преодолевшем на своем пути немало трудностей и препятствий.
Так было положено начало дальним конным переходам. В том же году другой русский кавалерист, сотник Амурского казачьего войска Дмитрий Николаевич Пешков, начал переход, который принес ему еще большую славу. Его переход продолжался 193 дня – с 7 ноября 1889 г. по 19 мая 1890 г. Старт состоялся в Благовещенске, затем маршрут проходил через Нижний Новгород, Москву, а заканчивался в Петербурге. Отважный кавалерист преодолел 8283 версты.
Его путь лежал через безлюдные массивы сибирской тайги, вокруг Байкала, дальше на Иркутск, Омск, через Урал и по территории европейской России. Публика пристально следила за тем, как двигался сотник Пешков. Местная и столичная печать регулярно сообщала о прохождении маршрута. Популярность отважного сотника все время возрастала. В Казани ему устроили торжественную встречу, для которой был выстроен батальон юнкеров. Такие же встречи состоялись в Нижнем Новгороде и Москве.
Если корнет Асеев имел двух сменных лошадей, то Пешков преодолевал расстояние только на одном коне забайкальской породы по имени Серко – необычно работоспособном и выносливом. За вычетом остановок, Серко проходил в среднем 56 верст в сутки, а в отдельные дни – до 86 верст.
Как сообщал один из журналов, «сотник Пешков – уроженец станции Албадинской Амурского казачьего войска, очень еще молодой человек небольшого роста, но крепкого телосложения, с живым и энергичным лицом. Одежду его, кроме обыкновенной офицерской казачьей формы, составляли: меховая шапка с откидным козырьком и наушниками, верблюжий башлык, черный дубленый бараний полушубок с форменными погонами и пуговицами и такие же шаровары с лампасами, на ногах меховые чулки и тунгусские сапоги из оленьей шерсти, на руках меховые рукавицы с вязаными шерстяными перчатками внутри».
19 мая 1890 г. отважный Пешков на неутомимом Серко добрался до Петербурга. Встречали его необычайно торжественно. Возле казарм лейб-гвардии Атаманского полка на Обводном канале Пешкова приветствовал хор трубачей-«атаманцев», а во дворе казарм во славу кавалериста гремел хор трубачей лейб-гвардии Казачьего полка. В Офицерском собрании лейб-гвардии Казачьего полка в честь Пешкова устроили торжественный завтрак на семьдесят «кувертов». На нем присутствовали высшие чины полка и гости – кавалерийские офицеры других гвардейских полков. Художественное меню изготовил художник Н.Н. Каразин. Оно изображало главные этапы путешествия Пешкова – его выезд из Благовещенска, торжественные встречи в Нижнем Новгороде и Москве и, наконец, триумфальное прибытие в столицу.
Во время торжественного завтрака звучали тосты за виновника торжества, за его энергию, неутомимость и настойчивость в преследовании заданной цели. Ответный тост Пешков поднял за Донское Войско, за донских казаков как родоначальников сибирских казаков, за их жен, детей, отцов, дедов, прадедов и родоначальников казачества. «Одним словом – за всех тех, – заявил Пешков, – кто научил нас, казаков, переносить трудности, крепиться в невзгодах и не щадить живота своего на пользу родины!»
«Несмолкаемое „ура” огласило столовую, – описал происходившее событие репортер «Петербургской газеты». – Сотник Пешков переходил из объятий в объятия. Каждый офицер старался прижать его к своей груди. Наконец раздались крики „качать”, и Пешков стал взлетать в воздух, подбрасываемый офицерами. Пир продолжался бы еще долго, но сотник Пешков попросил позволения оставить собрание, чтобы отправиться на обед в офицерскую кавалерийскую школу».
В день прибытия Пешкова в продаже сразу же появилась брошюра «Сотник Д.Н. Пешков» с биографическими сведениями об отважном путешественнике. Из нее читатели могли узнать, что герой-кавалерист – природный амурский казак, который начал службу телеграфистом, а затем, сдав экзамен в Иркутском юнкерском училище, закончил в нем курс по первому разряду, был зачислен подхорунжим Амурского казачьего войска, а потом произведен в сотники. Что же касается коня Серко, то его Пешков приобрел за пять лет до похода у казака Константиновской станицы за 150 рублей. Сотник Пешков буквально купался в лучах славы. Его пожаловали орденом Св. Анны 3-й степени, а портреты кавалериста украшали страницы многих отечественных и зарубежных газет и журналов.
Как оказалось, и сегодня поход отважного сотника Пешкова не забыт, причем не только в России, но и в Европе. Весной 2005 г. на Байкале творческая группа под руководством продюсера кинокомпании «Арт-Ком» Жоэля Фаржа начала съемки художественного фильма «Серко» по одноименному роману современного французского писателя Жана-Луи Гуро. И книга, и фильм посвящались переходу Пешкова из Благовещенска в Петербург.