Первое путешествие в Италию продолжительностью 40 дней стоило 775 рублей. Второе «летнее путешествие в Верхнюю Италию и на озера» продолжительностью 45 дней стоило 750 рублей. Третье путешествие предлагало посещение Финляндии и Швеции. Оно было меньше по времени – 20 дней, да и стоило дешевле – 350 рублей. Наконец, четвертое путешествие было самым продолжительным (на 120 (!) дней) и самым дорогим (2500 рублей). Называлось оно «Большое путешествие на Восток. Туда по Дунаю, обратно чрез Италию и Париж». Программа предполагала посещение Австрии, Венгрии, Румынии, Турции, Греции, Палестины, Египта, Италии, Франции, Бельгии и Германии.
В стоимость путешествий входили проезд в I классе, провоз багажа, содержание в лучших гостиницах, услуги проводников, обозрение достопримечательностей. В путешествия не допускались «лица больные или одержимые телесными недостатками». Чтобы не ударить лицом в грязь перед иностранцами, жалобы и расспросы распорядителю рекомендовалось делать только с глазу на глаз, а ни в коем случае не в присутствии посторонних лиц. Также путешественникам предлагалось воздержаться в поездке от «разговоров политического и религиозного содержания».
По условиям конторы Липстона, за три или четыре недели до начала путешествия необходимо было внести задаток: если путешествие больше шести недель – то в размере 200 рублей, если меньше – то 100 рублей за две недели до срока. Была разработана также система льгот и скидок, которые назывались «уступки в ценах». Так, при путешествиях по Италии супругам «уступалось» 5% со всей цены, а тем, кто отправлялся в поездку с конторой Липстона во второй или более раз, получали на всех путешествиях скидку 2,5%. Леопольд Липстон ценил своих клиентов!..
Впрочем, в те времена вылазки петербуржцев за границу все-таки чаще всего являлись частными поездками. Редко кто прибегал к услугам турфирм, да и мало было их в ту пору. Для состоятельных жителей северной столицы поездка летом в Европу обычно означало отдых на популярных курортах.
«На всех курортах в Италии, Швейцарии, Германии, Австрии только и встречаешь русских, – констатировал в августе 1913 г. обозреватель «Петербургской газеты», вернувшийся из европейского турне. – В Люцерне, Женеве, Карлсбаде, Экслебене – повсюду звучит русская речь. Кроме наших соотечественников много англичан и американцев. Нигде, однако, не видно французов: они предпочитают сидеть у себя дома или путешествовать по Франции».
Очень много русских бывали проездом в Берлине: именно отсюда они чаще всего разъезжались по европейским курортам. Особенной популярностью у отдыхающих из России пользовался австрийский курорт Карлсбад – нынешние Карловы Вары в Чехии, этот курорт и сегодня очень любят наши туристы. Любой австрийский лекарь, выучившийся говорить по-русски три слова – «здравствуйте», «хорошо» и «не важно», – уже мог рассчитывать на хорошую практику.
«Вокруг света без гроша в кармане»
Под таким девизом отправлялись отчаянные молодые люди в пешеходные кругосветные путешествия, заключая пари на крупный выигрыш с каким-нибудь туристским клубом или спортивным обществом. На Руси своего рода «пионерами пешеходного туризма» можно считать странников, которые ходили по городам и весям с котомкой за плечами. Правда, делали они это вовсе не из спортивного интереса, а «Христа ради…»
Пресса конца XIX – начала ХХ вв. сохранила немало сообщений об отважных путешественниках, либо отправившихся из Петербурга «покорять мир», либо посетивших наш город в ходе своего странствия. «Каждое лето в Петербург являются разные спортсмены-путешественники, – с иронией замечал обозреватель одной из столичных газет. – Одни прибывают на автомобилях, другие – верхом на лошади, третьи – якобы пешком, уверяя, что они совершают на пари кругосветное путешествие». Мы расскажем о некоторых из них, выстроив наших героев в порядке хронологии их отважных путешествий.
В июне 1896 г. в Петербург пришел необычного вида путник, в стоптанных сапогах и буром от пыли армяке домотканого сукна. Городовому он предъявил документ на имя крестьянина Тамбовской губернии Федора Миронова и объяснил, что путешествует, идет из Владивостока уже третий год.
Страсть к путешествиям зародилась в нем еще в отроческие годы. Мальчиком он исходил вдоль и поперек родной Елатомский уезд. Охота к дальним странствиям привела Миронова на флот. Матросом он избороздил десятки морей, а однажды даже участвовал в кругосветном плавании. Списанный по возрасту на берег, Миронов продолжал свои путешествия уже по суше, пешком. Он ходил один, без провожатых, не зная страха и усталости. После двухлетнего похода отставной моряк попал наконец в Петербург.
В столице Миронов гостил недолго – его снова потянуло в дорогу. На этот раз путешественник направился на юг. Он пересек всю европейскую часть России, затем посетил Ташкент и Коканд и направился к гряде Памира, прошел по Средней Азии до Бухары. Ему часто приходилось спать под открытым небом. Всюду Миронов изучал быт и нравы народов, а все увиденное старательно заносил в путевой дневник.
Едва закончив этот длительный переход, Миронов задумал новый. Из родного села Мешуково, что на Тамбовщине, он предпринял путешествие в Порт-Артур, придерживаясь трассы строящейся тогда железной дороги в Маньчжурию. Из Порт-Артура морем поехал в Японию, оттуда – снова на Дальний Восток и Сибирь, забираясь в дикие таежные края. Более 30 тысяч верст прошел он пешком, установив своеобразный рекорд выносливости, равный которому трудно найти в истории спорта…
«В настоящее время в Петербурге находится итальянский пешеход Фанни Гиохино, желающий в течение четырех лет совершить кругосветное путешествие», – сообщали газеты в июне 1908 г. Ему был 31 год. Итальянец говорил по-французски и даже немного по-русски.
Целью его путешествия являлось пари в 20 тысяч лир, заключенное с географическим клубом в Сантьяго. По условиям пари, Гиохино шел совершенно без денег, зарабатывая их только продажей почтовых открыток с собственным портретом.
Кроме небольшого багажа с собой он имел две книги для визировки, которые являлись доказательством его перемещений в пространстве. Их он предьявлял во время пути в волостных правлениях, лавочках, ресторанах, полицейских участках, чтобы там засвидетельствовали, что он прошел через данную местность. До Петербурга он добрался за 14 месяцев, до этого пройдя треть намеченного пути и побывав в Палестине, Турции, Сербии, Австрии, Германии, Прибалтике и Петербургской губернии.
В конце 1908 г. азартный молодой барон, сын военного судьи Владимир фон дер Остен-Сакен, поспорив с одним миллионером, утверждавшим, что нет у нас путешественников, которые обьехали бы весь свет, вызвался совершить путешествие, чтобы доказать обратное, и заключил пари с этим богачом на 50 тысяч рублей. Условия были следующими: в течение семи лет Остен-Сакену предстояло совершить кругосветное путешествие и посетить все материки, кроме Австралии. Ему предоставлялось право передвигаться пешком, ездить на пароходах и по железным дорогам, но при условии, чтобы не менее 15 тысяч верст он проехал на автомобиле. Кроме того, барон обязался выехать без копейки денег и все средства к жизни добывать в пути. Правда, непонятно, каким образом и кто мог проследить выполнение таких серьезных условий.
Автомобиль барона Владимира Николаевича Остен-Сакена (в машине в шлеме) перед стартом путешествия Петербург – Москва – Владивосток – Япония – Америка. Слева от Остен-Сакена – его спутник Потемкин, на заднем сиденье с собакой – супруга барона. 24 апреля 1911 г. Фотограф Карл Булла
Тем не менее в начале января 1909 г. Остен-Сакен выехал из Петербурга во Владивосток, откуда считалось начало путешествия. Молодой барон, по всей видимости, затеял это путешествие не только ради денег и спортивного азарта, но и просто ради славы: его рискованная затея вызвала большой интерес у публики, а имя его сразу же стало известным не только в столице, но и во всей России. Газеты следили за всеми передвижениями путешественника и сообщали читателям все мыслимые и немыслимые подробности.
Как бы то ни было, но из Владивостока, без денег, Остен-Сакену удалось пробраться через в Китай, а оттуда – в Японию. «В Японии меня встретили очень хорошо, – рассказывал Остен-Сакен. – По приказанию микадо мне был предоставлен бесплатный проезд в Северную Америку. Очарованный приемом в Японии, я отправился в Америку».
Здесь он попал на всемирную выставку в Сиэтле, довелось побывать барону в поместьях Рузвельта и знаменитого богача Рокфеллера. Однако впереди были испытания, и барон доказал, что он вовсе не белоручка и не боится тяжелого труда. «В Америке мне пришлось очень трудно, – говорил Остен-Сакен. – Средства к жизни мне довелось добывать физическим трудом, вплоть до выгрузки угля с кораблей. Приходилось также быть переводчиком у эмигрантов. Принимали меня здесь не очень хорошо. Из-за одной ссоры с полицейским надо мной чуть не был учинен суд линча».
Из Нью-Йорка барон добрался до России, испытав в пути, как он сам признавался, немало лишений. По России же, выполняя условия договора, он проехал некоторый путь на автомобиле, который удалось достать в Могилеве.
Летом 1910 г. барон находился в Петербурге и дал интервью «Петербургской газете», в котором сообщал: «Теперь мне осталось посетить Азию, Африку и Южную Америку. В настоящее время моя работа заключается в том, чтобы здесь у кого-либо из спортсменов достать автомобиль для совершения на нем необходимого путешествия. Я направляюсь на нем прямо во Владивосток, а оттуда проберусь в Южную Америку, Азию и Африку. Во что бы то ни стало я думаю в три-четыре года закончить свое путешествие, несмотря на то что разные лишения в пути и столь продолжительная поездка расстроили мое здоровье».
Спустя два года пресса сообщала, что всеобщему любимцу публики барону Остен-Сакену удалось блестяще исполнить первую часть пари – он прошел вокруг света пешком без гроша в кармане, и теперь приступил к выполнени