В первый день пути путешественники прошли 160 верст, во второй – 140, в третий – 170 и в четвертый – 150. На удивление, местные крестьяне относились к велосипедистам довольно спокойно и даже доброжелательно. Одно лишь мешало путникам – собаки!..
Поездку москвичей громко именовали «началом новой эры в области русского велосипедного спорта», а самих гостей из первопрестольной – богатырями-триумфаторами велоспорта. Инициатором и руководителем этой смелой поездки явился председатель московского клуба велосипедистов Луи Делез – француз по происхождению, москвич по духу и убеждениям. Ему долго не давали покоя лавры далеких соотечественников, совершивших велопутешествие между Парижем и Бордо. Так в его голове родилась идея велопробега из Москвы в Петербург, с восторгом встреченная единомышленниками.
«Средних лет мужчина атлетического сложения, – описывал Луи Делеза репортер «Петербургского листка». – В глазах светится огонек чисто парижского юмора и беззаветной русской удали. Весит он шесть пудов пять фунтов». Двое других участников путешествия, Петр Богомолов и Роман Лундберг, были гораздо младше Луи Делеза, но в деле велосипедного спорта их считали «старыми стариками». «Для них нет препятствий: что сказано, то сделано! – замечал репортер «Петербургского листка». – Оба они блондины, роста среднего, мускулы рук и ног развиты донельзя».
Полный контраст с «вождем» прогулки представлял четвертый участник пробега – Александр Синицын. Он был так мал ростом, что не достигал даже до плеча Луи Делеза. Несмотря на это обстоятельство, вес его составлял пять пудов, а маленькая фигура, по словам очевидцев, так и дышала физической мощью.
«Петербургские коллеги московских велосипедистов устроили им редкую по своему радушию и задушевности встречу и почтили их веселым банкетом», – сообщалось в «Петербургском листке». Весь последний отрезок пути, от Ям-Ижоры до Знаменской площади, москвичей сопровождала несмолкаемая овация. Чествование гостей проходило в помещении гостиницы «Эрмитаж». На следующий день товарищеский ужин на Царскосельском вокзале в честь прибывших гостей устроил кружок царскосельских велосипедистов.
Своей «прогулкой» москвичи были как нельзя более довольны, тем не менее они не преминули высказаться по самому больному вопросу – качеству российских дорог. «Дороги в Московской губернии посредственны, в Тверской порядочные, в Новгородской еще туда-сюда, но начиная с Чудово дороги были верхом безобразия! – возмущался Луи Делез. – Это было нечто невозможное! И грунт прескверный, и дожди, перепортившие путь, словом, все было против нас. Последние же версты были чем-то вроде адской мостовой из добрых намерений. Двадцать пять последних верст до Петербурга мы тащились целых три часа».
В 1898 г. грандиозный велопробег по маршруту Архангельск – Севастополь совершил известный петербургский спортсмен Э.Г. Фолленвейдер – представитель Царскосельского кружка велосипедистов и Петербургского кружка любителей спорта. Он ставил задачей доказать практическую возможность велосипедного спорта в условиях русского бездорожья. «Он осуществил это, затратив значительную сумму из личных средств, – отмечал Н.А. Панин-Коломенкин. – Фолленвейдер проехал огромное расстояние по шоссейным и проселочным дорогам, подчас едва проходимым. Царскосельский кружок наградил его специальным жетоном».
В июне 1899 г. у Московской заставы в Петербурге столичные спортсмены провожали в Париж спортсмена-велосипедиста, студента Петербургского университета Н.Ф. Федорова. Он решил побить рекорд француза Шарля Террона, который тот установил за несколько лет до этого, пройдя ту же дистанцию в 2700 верст за 14 дней и 7 часов.
«Рекорд Петербург – Париж, установленный Шарлем Терроном, положительно не дает спать господам спортсменам, – замечала одна из спортивных газет. – Чуть ли не у каждого дорожного гонщика-велосипедиста гвоздем сидит мысль: а что, если попробовать побить этот рекорд?» Многие уже пытались превысить достижение Террона, в том числе москвичи и петербуржцы, но всякий раз неудачно. Студент Федоров имел все шансы на успех: он был к тому времени опытным гонщиком и уже устанавливал дорожные рекорды на дистанциях Петербург – Вена и Петербург – Варшава. «Во всяком случае, это человек молодой, здоровый и выносливый», – замечал репортер.
Чтобы облегчить свое путешествие, Федоров обратился за помощью в столичное Общество велосипедной езды, которое охотно пошло ему навстречу и уведомило германские и французские велосипедные общества, чтобы они свидетельствовали о времени прибытия и отбытия рекордсмена. Кроме того, оно организовало старт гонщика у Московской заставы.
К старту Федоров прибыл налегке. «Запасные фуфайки да сапоги и материал для починки велосипеда – вот и все, что он увез с собой за границу». Шел проливной дождь, но это ничуть не смутило гонщика, и вскоре он скрылся во мгле питерского пасмурного утра. Дождливая погода долгое время никак не покидала нашего героя. Когда тучи разошлись, позади уже была значительная часть пути, и Федорову удалось даже установить рекорд на трассе Петербург – Берлин. Однако потом погода опять испортилась. 4 июля он писал из Эйслебена, что две трети своего пути (1800 км) он прошел за 9 суток 18 часов. Спустя еще двое суток за его плечами было уже две тысячи километров, но Федоров признал, что теперь ему уже не доехать до Парижа быстрее Шарля Террона.
«Дождь и встречный ветер являются его неизменными спутниками, – писала одна из газет, – и, наконец, сломили его упорство, так что он, выбившись из сил, отказался от затеянного побития рекорда. Так что, к сожалению, „великое дело” побития рекорда в очередной раз не удалось!..»
Знаменитым на весь мир стал российский спортсмен Онисим Петрович Панкратов – уроженец Казани, переехавший в 1908 г. жить в китайский город Харбин. Он занимался почти всеми видами спорта, однако мечтой всей его жизни было кругосветное путешествие на велосипеде. Он долго готовился осуществить свою мечту, казавшуюся многим несбыточной, и наконец смог претворить ее в жизнь.
Старт кругосветного путешествия Онисим Панкратов взял в Харбине в июле 1911 г. Панкратов был членом Харбинского общества спортсменов, являлся также одним из лучших борцов в Харбине. Рассказывали, что в бытность свою харбинским брандмейстером Панкратов «проявлял огромную энергию и неустрашимость во время героической борьбы европейского населения Харбина с чумной эпидемией». Недюжинные волевые качества очень помогли Панкратову в его тяжелейшем кругосветном путешествии.
Выехав из Харбина, Панкратов проехал на велосипеде через всю Сибирь и в конце ноября 1911 г. добрался до Петербурга. На его пути, как писали газетчики, была «невероятная борьба с бездорожьем, осенней распутицей и зимней стужей». Поначалу Панкратову сопутствовали из Харбина двое «товарищей по колесу», но, отчаявшись в успехе, они сошли с дистанции – один в Иркутске, другой в Томске.
Отдохнув несколько дней в Петербурге, утром 6 декабря Панкратов отправился в Европу. У Московских ворот его провожали члены Российского общества туристов, общества «Унион» и других спортивных объединений столицы. Еще больше народу собралось в Пулкове, через которое лежал путь Панкратова. После приветствий командор Российского общества туристов вручил Онисиму Петровичу знак общества с надписью «Отважному туристу».
«Долго длилось прощание Панкратова с провожающими его спортсменами, – писал репортер. – В легкой тужурке, с нахлобученной шапкой, он быстро вскочил на „стального коня” и в сопровождении четырех туристов двинулся в дальний путь. С криками „ура” толпа провожала отважного туриста».
Путь Панкратова лежал через Балканы, Италию, Францию, Америку, Китай и Японию. За все время своего пути Панкратов ни разу не сменил своего верного «стального коня» и только дважды воспользовался пароходом: чтобы перебраться из Европы в Америку и из Америки в Азию.
В декабре 1912 г. журнал «Сила и здоровье» писал о Панкратове, сделавшем к тому времени половину кругосветного путешествия: «За время своего удивительного путешествия кроме бездорожья, грубости, жестокости, насилия и подозрительности одних, любезного содействия, дружеских приветствий и радушия других Панкратов два раза был еще и ранен. Но все препятствия и трудности пути не поколебали решимости путешественника достигнуть намеченной цели. От велосипеда остались прежними только рама и вилка, так как Панкратов переменил 6 колес, 30 шин, 4 фонаря, 2 руля и 3 седла. Немалое затруднение причиняет Панкратову незнание им ни одного иностранного языка, однако каким-то чудом его контрольная книга заполнена аккуратно явками через каждые 30 километров».
Многие сомневались в том, что Панкратову удастся довести свой план до конца. Деньги его подходили к концу, и иностранцы предлагали ему не раз продать свой дневник, контрольную книгу и велосипед, чтобы получить деньги для продолжения путешествия. Но Панкратов на такие предложения неизменно отвечал отказом.
Спустя два года и 18 дней после начала кругосветного путешествия, то есть в середине 1913 г., Онисим Панкратов благополучно финишировал на той же самой площади в Харбине, с которой начинал свое беспримерное кругосветное путешествие. Международный союз велосипедистов наградил его бриллиантовой звездой.
Онисим Панкратов. Иллюстрация из журнала «Русский спорт». 1913 г.
Вскоре Онисим Панкратов увлекся модной тогда «авиатикой». Он довольно быстро научился управлять летательными аппаратами и получил диплом пилота. Когда началась Первая мировая война, Панкратов стал военным летчиком. На поле брани он показал себя храбрым и отважным воином. За боевые заслуги его наградили четырьмя (!) солдатскими Георгиевскими крестами и произвели из рядовых в прапорщики, а затем – в подпоручики.
К сожалению, война не пощадила отважного спортсмена: в 1916 г. Панкратов погиб в неравном воздушном бою под Двинском (ныне – Даугавпилс в Латвии), сбитый напавшими на него пятью вражескими самолетами. Решением главнокомандующего его доставили на родину в Казань и похоронили со всеми воинскими почестями. За последний подвиг Панкратова представили к ордену Св. Владимира с мечами.