Несколько раз челн наполнялся водой и едва доплывал до берега, но это не пугало бесстрашного Макса Пфеффера. Высадив очередного спасенного на берег, он выливал из челна воду и снова отправлялся к месту катастрофы. Правда, один из утопавших, очухавшись, стал предъявлять претензии своему спасителю: мол, почему тот не спас бутылки с водкой, которая теперь оказалась бы очень кстати?.
Еще один крупнейший переход на байдарке совершили в 1913 г. два волонтера яхт-клуба, решившиеся на грандиозное путешествие – из Петербурга до Киева. 3 июня 1913 г. их парусная байдарка под названием «Рулевой» стартовала в гавани Императорского Речного яхт-клуба, и спустя почти ровно два месяца отважные путешественники благополучно прибыли в Киев – «мать городов русских». Они прошли весь путь по внутренним речным системам России – около 2100 верст. Яхт-клубисты миновали в пути цепочку больших и малых городов – Шлиссельбург, Новую Ладогу, Новгород, Торопец, Витебск, Смоленск, Могилев – и в конце концов дошли до Киева.
«Суденышко, на котором путешественники совершили столь длинный путь, представляет собой деревянную байдарку длиной 5 метров 10 сантиметров, обтянутую парусиной, при двух парусах и веслах, – сообщала в августе 1913 г. петербургская газета «Вечернее время». – Шестьсот лет назад наши предки ходили из Балтийского моря в Киев этим же путем, но после этого „Рулевой” – первое судно, прошедшее этот путь. Рекорд быстроты перехода, конечно, за „Рулевым”».
Буерный спорт: «Мы легкие, мы летучие»
«Немногим известно, что любительское плавание под парусами, или так называемый парусный спорт, рано заканчивающийся на воде, вновь возрождается глубокой зимой на вихрем несущихся парусных санях или буерах», – отмечал некто Н. Данилов, автор изданного в 1913 г. в Петербурге книжным магазином Оглоблина пособия «Как построить буер (сани-яхту)».
«Ледяные яхты»
Правда, утверждение г-на Данилова больше относилось, наверное, к русской провинции, а вот в Петербурге уже в конце XIX в. катание на буерах было знакомо многим горожанам и пользовалось большой популярностью. Первые прообразы буера появились в России еще в XVIII в. Вначале это выглядело, как попытка поставить шлюпку под парусами на полозья и скользить по льду. Для управления на нижнюю часть пера руля крепился металлический резак. Делалось это не ради спорта: так поступали северные поморы и рыбаки Онежского озера для промысловых целей. А первый настоящий буер построили в Петербурге в 1819 г. на Адмиралтейской верфи.
В первой половине XIX в. буера стали городским развлечением, а к концу его превратились в вид спорта. Катание на Финском заливе на буерах являлось на рубеже XIX—XX вв. одним из любимых зимних занятий петербургской спортивной молодежи.
Как только Финский залив сковывался льдом, в Петербурге сразу же начиналось оживление буерного спорта. «Наступившие морозы заставили встрепенуться наших любителей буерного катания, – замечал зимой 1901 г. обозреватель журнала «Спорт». – Благодаря замечательно хорошему состоянию льда на всем протяжении от Петербурга до Кронштадта и даже далее катания на буерах в эту зиму очень удачны».
Буерный спорт в столице находился в руках С.-Петербургского Речного яхт-клуба, что помещался на Крестовском острове. Кроме него буерным спортом занимались Гаванское парусное общество, Императорский яхт-клуб и другие. Однако больше всего буеров насчитывалось у С.-Петербургского Речного яхт-клуба, в чьих списках на 1901 г. числилось до 25 буеров разной величины.
«У нас любителями буерной езды являются все те же яхтсмены, которые и зимой не хотят оставлять своих занятий с парусами, – говорилось в журнале «Спортивная жизнь». – Совершенно иначе дело обстоит на севере России, Швеции, Норвегии и Америки. Там буер является не только занятием, но и средством передвижения».
В 1882 г. Речной яхт-клуб провел первую буерную гонку – на 32 версты, а с 1890 г. им стали проводиться регулярные гонки, причем по специальным правилам. Так, в соревновании в 1890 г. участвовало несколько буеров, показавших скорость до 60 км/час.
Вот, например, что писала петербургская печать о буерной гонке, состоявшейся 18 января 1898 г. на плесе Галерного фарватера. На гонку записалось восемь буеров, в том числе «Батрак», «Пурга», «Павлин», «Прыжок», «Оля» и «Лихач». Еще до старта три буера потерпели аварии и не смогли участвовать в соревновании. Вся дистанция гонки, не считая лавировки, равнялась 8 морским милям: от старта у кроншпицев Галерной гавани до первой сторожевой будки на зимней дороге в Кронштадт и обратно к старту, огибая ее до поворотного знака у перемычки морского канала против Сергиева. «Во время гонки была довольно сильная метель, ничего не было видно на расстоянии ста саженей, – сообщал корреспондент «Петербургского листка». – Тем не менее спортсмены удачно справились со своей задачей и благополучно окончили гонку».
Спустя некоторое время в той же газете сообщалось: «Вчера, 2 февраля, и в воскресенье, 1 февраля, вся почти поверхность Финского залива, в так называемый „Маркизовой луже”, была усеяна различного рода буерами, несущимися во всех направлениях как огромные белокрылые птицы. Члены петербургского парусного кружка, а также множество любителей этого прекрасного и здорового спорта с утра до ночи, воспользовавшись морозными ясными днями, не сходили с буеров. Общее число буеров достигало 40. Ездили по всем направлениям: от Гавани к Кронштадту, на Лахту, в Стрельну и Ораниенбаум».
Обложка книги Н. Данилова «Как построить буер (сани-яхту)» (СПб, 1913)
В ту пору каждый строил буер такой конструкции и размера, какие ему заблагорассудятся. Строили, как правило, буера большого размера, например, буер, построенный в Петербурге на верфи Эша в 1891 г., имел длину 15,5 м. В своем «Руководстве для любителей парусного спорта» (1895) Г.В. Эш приводил данные о рекордных скоростях, показанных буеристами России и Америки, и называл любопытные цифры: рекорд русских составлял 100 верст/час (106,7 км/час), американцев – 136 верст/час (145 км/час). Даже если эти цифры несколько неточны, то для характеристики буерного спорта того времени они все равно очень высоки.
На первые петербургские буерные гонки сильное влияние оказали погодные условия: на буерах катались лишь в сильный ветер и притом в малоснежную зиму. «Когда же глубокий снег лежал всю зиму, то отказывались от этого удовольствия или с грехом пополам ползали на лыжах», – сетовал уже упомянутый Н. Данилов и предлагал поэтому использовать новую конструкцию буера, по типу разработанных в Северной Америке, которые могут ходить всю зиму. И далее утверждал: «…теперь же каждый буер нового типа даже при среднем ветре смело бороздит скованные льдом пространства нашего обширного отечества».
«Чувство радостной крылатости»
По выходным и праздничным дням с Крестовского острова и из Большой Невы на гладь Финского залива выходили целые эскадры буеров. Поездки устраивались в Лахту, Лисий Нос, Кронштадт и Ораниенбаум. Излюбленными конечными пунктами буерных катаний служили Лисий Нос и Сестрорецк, тем более что в каждом из них находились места, где можно было обогреться, отдохнуть и закусить.
В марте 1913 г. на страницах журнала «Рулевой» появилась заметка С. Кондрушкина под красноречивым названием «Крылатость», посвященная походу на буере по Финскому заливу. «Так вот он какой, буер! – восклицал автор. – Большая ручная и добрая птица! Буер со скоростью курьерского поезда мчится по заливу. Тихо позванивают над головой упругие паруса. Коньки режут лед, и за нами остается три ровных, стремительных, быстрых черты. Снизу ничего не разглядишь. Темно-серое туманное поле льда, а под ним – водяная глубина. Но мы легкие, мы летучие. Я смотрю вдаль, в небо, на далекий берег. Тогда мне кажется, что мы плавно и тихо несемся по воздуху. Взглянешь под собой, на лед, – мы бешено мчимся, поднимаемся или падаем – не разберешь. Уже вечерело, когда мы вернулись в Неву. Приехал я домой приятно усталый и сонный. Не помню в точности, что я видел во сне, но чувство радостной крылатости владело мной и ночью».
В Галерной гавани перед началом Рождественских буерных гонок. 28 декабря 1911 г.
Фотограф Карл Булла
Не всегда буерные катания по Финскому заливу оказывались безопасными. Бывало, что тонкий лед устраивал спортсменам коварные ловушки. Один из таких случаев произошел в конце 1906 г., когда восемь буеров Речного яхт-клуба из гавани клуба на Крестовском острове «с быстротой молнии» полетели по гладкой поверхности Средней Невки. Попытка была смелой и рискованной: лед сильно трещал под тяжелыми коньками буеров. Вскоре случилось то, чего все боялись: один из буеров на полном ходу с треском провалился, и его ездоки приняли холодную ванну. Как отмечал очевидец, «их сейчас же вытащили, и после солидного внутреннего согревания хорошее настроение духа постепенно вернулось обратно».
В 1913 г. в Петербурге возник первый буерный клуб. Учредившие его петербургские промышленники, любители этого вида спорта, ориентировались на образец Шведского буер-клуба. Согласно уставу, клуб имел своей главной целью «чистый спорт, без всякого участия каких-либо азартных игр и так называемых развлечений».
К 1913 г. в Петербурге и его окрестностях имелось больше ста «ледяных яхт», однако на старт буерных гонок выходило не больше двадцати. Больше всего буеров выставляло на гонки Петергофское спортивное общество. Гонялись на дистанции 10 или 20 миль в районе Лахтинской отмели или близ Петергофа и Стрельны.
«Немало пришлось походить мне по льду, но не забыть никогда первого полета по ледяной глади Невской губы зимой 1914 г., – писал впоследствии в своей книге «Парус – моя жизнь» адмирал Юрий Александрович Пантелеев, в ту пору – молодой яхтсмен и начинающий буерист. – Зима четырнадцатого, как и предыдущая, была малоснежной, снег сдувался сильными штормовыми ветрами. По воскресеньям по льду залива мчались десятки буеров. Нас, мальчишек, рулевые охотно брали на буера „в перегруз”: если буер застревал в ропаках или попадал в полыньи, мы вагами помогали его вытаскивать и ставить на коньки. Меня сразу же поразила скорость, не сравнимая со скоростью яхты. Ведь буер при хорошем ветре может мчаться по сто километров в час!»