В рамках выставки состоялась автомобильная гонка Петербург – Москва, организованная Российским автомобильным обществом при посредстве московского и петербургского «автомобиль-клубов». Первым к финишу в Царском Селе пришел гонщик Дюре, он совершил пробег за 9 часов 22 минуты со средней скоростью 69 верст в час, опередив следовавшего за ним Шампуазо на два с половиной часа и значительно превзойдя скорость московского курьерского поезда.
Дюре встретили оглушительными овациями и засыпали поздравлениями. Немало поздравлений выпало и на долю директора фирмы Лоррен Дитрих в Люневиле, на автомобиле которого ехал Дюре, а также представителей фирмы Дитриха в России.
«Помимо путевых неудобств около Твери Дюре наскочил на собаку, – сообщалось в печати, – части растерзанного животного попали в машину, так что, по его словам, ему пришлось потратить больше получаса на извлечение частей собаки, потому что последние сильно тормозили ход мотора».
Из десяти мотоциклеток до Царского Села доехала только одна. Мотоциклистам вообще не везло на трассе: крестьяне бросали в них камнями или устраивали травлю собаками. Одна из мотоциклеток в двадцати верстах от Чудово наскочила на теленка, так что гонщик вылетел из седла и сломал себе правую ногу. До финиша доехала только одна мотоциклетка – германской фирмы «Вандерер», – она прошла дистанцию за 35 часов 40 минут.
Тем не менее участвовавшие в гонке иностранцы высоко отозвались о качестве российских дорог. По их словам, до сих пор за границей считали, что русские дороги не годятся для гонок, а оказалось, что нигде, ни в Европе, ни в Америке, нельзя найти более удобного гоночного пути. Дело в том, что за границей дороги извилисты и идут все время с горы на гору. А в России на 645 верст от Москвы до Петербурга – почти прямая ровная дорога. Иностранцы даже стали предлагать заняться некоторыми исправлениями дороги Москва – Петербург, чтобы за несколько лет «достичь идеальных результатов». Тогда бы, по их словам, Россия получила постоянный международный гоночный путь, где происходили бы состязания.
«Господин Дюре доказал, – говорилось в журнале «Самокат», – что пресловутые русские дороги, служащие пугалом для автомобилистов всего мира, вовсе не так плохи. Гонка должна сделать колоссальную рекламу автомобилизму вообще, заинтересовав собою даже неавтомобильную публику».
На торжественной церемонии награждения 27 мая в Михайловском манеже Дюре получил приз императорской фамилии стоимостью две тысячи рублей плюс два подарка: «ценную вещь» от комитета выставки и 800 рублей деньгами, а также «ценную вещь» в 400 рублей от Санкт-Петербургского автомобиль-клуба. Кроме того, господину Дюре достались 300 рублей от подполковника Н.Я. Гарденина, учредившего от своего имени приз за «побитие 15-часовой нормы».
Впрочем, вернемся к автомобильной выставке. Первую награду – золотую медаль имени государя императора – получило акционерное общество машиностроительного, чугуно-литейного и кабельного завода «Г.А. Лесснер» в Петербурге «за установление автомобильного производства в России». Многие российские и зарубежные фирмы получили большие и малые золотые и серебряные, а также бронзовые медали.
Общий вид экспозиции Первой международной выставки автомобилей в Михайловском манеже. Май 1907 г.
Среди получивших большие золотые медали были итальянский «Фиат», русское товарищество «П.Д. Яковлев», а также «Фрезе и Ко». Последняя получила награду за производство автомобильных кузовов и инициативу в распространении автомобилей в России. Торговый дом «Победа» удостоили малой золотой медали за выставленные автомобили, мотоциклетки, велосипеды и фонари, а «Крейтон и Ко» – за двигатели для катеров.
Среди тех, кто получил малые серебряные медали, были профессор Фан-дер-Флит – за коллекцию чертежей моторных судов и катеров, а таже Сестрорецкий металлический завод за литье из ковкого чугуна для велосипедов. Бронзовой медали за «костюмы для автомобильного и других спортов» были удостоены братья Грибш и торговая фирма «М. и И. Мандль», основанная в Австрии и имевшая отделения в России.
В последний день работы выставки, 4 июня 1907 г., петербуржцы стали свидетелями невиданного состязания – гонки автомобилей за воздушным шаром. Российское автомобильное общество, решившее ознаменовать закрытие своей выставки в Михайловском манеже чем-нибудь особенным, пригласило для этой цели знаменитого французского воздухоплавателя Жака Фора, офицера воздухоплавательного парка в Париже. Он был опытным аэронавтом – совершил уже 175 воздушных полетов, в том числе четыре раза перелетал через Ла-Манш. Свой шар Фор назвал «France – Russie» в честь дружбы двух государств.
По условиям гонки, в тот момент, когда шар поднимется в воздух, со старта должны были тронуться гоночные автомобили. Шофера, первым дотронувшегося до корзины шара в момент его приземления, ждал главный приз. В случае, если ветер принял бы направление в сторону залива, воздухоплаватель должен был опуститься на воду, и к нему сразу же устремились бы моторные лодки и катера, которые согласились следить за полетом шара, составляя, таким образом, наблюдательную и гоночную флотилию.
Сперва шар понесло в сторону Красного Села, потом ветер изменился, и шар потащило к Кронштадту. Некоторые гонщики, испугавшись капризов ветра, отказались от участия в погоне, посчитав затею бессмысленной. А вскоре сильный туман, окутавший окрестности Петербурга, и вовсе не позволил следить за полетом шара.
Как потом рассказывал сам Жак Фор, шар понесло вдоль берега залива. Французский воздухоплаватель уже не раз бывал в Петербурге, на автомобиле объездил все окрестности и довольно хорошо ориентировался, поэтому он без труда определил, что шар пронесло над Лахтой и Лисьим Носом, а потом над Сестрорецком. Оттуда ветер понес его в Кронштадт, потом снова над заливом.
«Вскоре на дороге я увидел два мотора, которые неслись по дороге и давали мне знаки фонарями», – продолжал Жак Фор. Он решил спускаться, но тут вдруг обнаружил, что в корзине воздушного шара нет веревки-гайдропа, без которой спускаться рискованно. Вместо веревки его рука нащупала, бутылку шампанского.
Впереди была линия железной дороги, и Жак Фор решил опуститься, зацепившись за проволоку телеграфа. После некоторых усилий ему удалось это сделать, но тут показался товарный поезд. Эта минута, как признавался потом воздухоплаватель, была для него самой страшной. «Не дай Бог, – подумал он, – кусочек раскаленного угля из трубы паровоза попадет на оболочку шара. Оставшийся газ вспыхнет, и я сгорю заживо».
Случилось то, чего Жак Фор боялся: искра все-таки попала на оболочку, начался пожар. По словам воздухоплавателя, его спасла только находчивость: пригодилась случайно оказавшаяся в шаре бутылка шампанского. «Пожар был погашен, и я спасен! – рассказывал он. – По насыпи уже бежали гнавшиеся за мной автомобилисты. Это были Данилов и Нобель. Один из них бросил мне веревку, и я благополучно спустился вниз. Прибежавшие на наши крики и сигналы крестьяне помогли спустить шар».
По сообщениям газет, произошло все это в окрестностях Пулкова, а победу на «состязаниях с шаром» одержал только один автомобилист – Л.Л. Нобель, получивший все три приза – первый (50 руб.), второй (20 руб.) и третий (10 руб.). Все остальные гонщики вернулись в Петербург с пустыми руками, не увидев даже места, где опустился шар. Везение Нобеля было, по всей видимости, случайным, потому что никто не мог предугадать, куда ветер понесет воздушный шар.
Общий вид экспозиции Третьей международной выставки автомобилей в Михайловском манеже. 1910 г.
О погоне за шаром потом много говорили в столице. «Какая более чем странная затея, какое бессмысленное состязание! – замечал обозреватель «Петербургской газеты». – Когда целью является только доставить зрелище скучающей толпе, рекламу выставке, то риск жизнью мы считаем бессмыслицей. Бессмысленная затея рисковала окончиться печально – шар француза едва не унесло в открытое море, если бы не смена ветра».
Успех первого международного автосалона и приуроченной к нему гонки оказался настолько впечатляющим, что их решили повторить в мае 1908 г. На этот раз стартовали не в Москве, а в Петербурге. «Гонка прошла безукоризненно благодаря великолепной организации, – отмечалось в журнале «Автомобиль». – Не было ни одного несчастного случая, ни одного недоразумения. Все удалось на славу». Автомобили победителей гонки экспонировались на Второй международной выставке автомобилей, состоявшейся в Москве с 3 по 29 мая 1908 г.
Как подчеркивает историк Юрий Мелентьев, международные автогонки между Петербургом и Москвой в 1907 и 1908 гг., с судейскими контрольными пунктами и отметкой времени, нормой времени и другими особенностями, стали прообразом современного автомобильного ралли.
Что же касается последующих международных автомобильных салонов, то они с большим успехом прошли в Петербурге в 1910 и 1913 гг. Крупнейшим событием стал IV международный автосалон 1913 г. В нем приняло участие 78 фирм из России, США, Германии, Франции, Англии, Италии и Бельгии. Наряду с продукцией известных заграничных фирм экспонировались и российские «моторы» – шесть «Руссо-Балтов» и два лимузина петербургского завода И.П. Пузырева, а отечественные шины «Треугольник» Товарищества Российско-Американской резиновой мануфактуры успешно соперничали с иностранными образцами.
Участников выставки оказалось так много, что все пространство между
Михайловским и Казачьим манежами застроили трехпролетным металлическим павильоном со стеклянной крышей, изготовленным на петербургском металлическом заводе. По мнению исследователей, IV автосалон имел громадный успех – и коммерческий, и общественный, пропагандируя идеи автомобилизма. Завершилась выставка 230-верстной гонкой по кругу, собравшей 18 участников. Призерами стали Г.М. Суворов на «Бенце» и И.И. Иванов на «Руссо-Балте»…
И снова на Волхонке
Продолжались и верстовые гонки на Волхонском шоссе, возобновленные после перерыва, связанного с первой русской революцией, летом 1908 г. Здесь же 24 мая 1909 г., в рамках больших автомотогонок на одну версту, впервые разыгрывался «Кубок скорости». Они проходили под эгидой С.-Петербургского автомобиль-клуба, на призы первого в России специализированного журнала «Автомобиль». Огромная роль принадлежала лично редактору-издателю «Автомобиля» Андрею Петровичу Нагелю. Кстати, в 1908-1910 гг. его квартира в доме на Литейном, 36 (том самом знаменитом доме, где жили поэт Н.А. Некрасов, изобретатель «русского света» П.Н. Яблочков и певец Н.Н. Фигнер), являлась юридическим и фактическим адресом автоклуба.