Следом, разрывая мрак огнями фар, на территорию поместья въехали сотрудники Охранки и личная гвардия императора. Оставшиеся в живых нападавшие вместо того, чтобы бежать от них, рванули к ним, надеясь укрыться в руках правосудия от куда более страшных и беспощадных сил.
Камеры, установленные со стороны залива, показали, как, взбивая волны, катера понеслись прочь. За ними вскоре погнались уже другие катера, преследуя — сегодня никто не уйдет от расплаты. Мой взгляд скользнул на боковой монитор, где генерал Зарецкий и его сынок бежали сквозь поломанные кусты к ближайшему не перевернутом грузовику. Не успели они к нему приблизиться, как им наперерез выскочила испачканная кровью Крис. Генерал стремительно вскинул руку, собираясь ударить по ней магией. Она махнула острыми ногтями, и обе его руки повисли вдоль тела, как безжизненные плети.
— Нет! Не надо! — запричитал Глеб, когда к ним с мечом наперевес вышла и Вэл. — Не трогай меня!..
Он плюхнулся на колени и, сжавшись, упал лицом в землю — даже не пытаясь сражаться, дрожа, как бездомный щенок. И это — победитель турниров, лучший боец империи.
— Довольно, — мысленно приказал я.
В следующий миг обе мои окровавленные бестии исчезли с экрана монитора, чтобы появиться где-то в глубинах моих мозгов.
— Враги понесли кару, господин, — важно отчиталась Вэл в моей голове.
— Хорошо, что у хозяина их много… — промурлыкала Крис.
Всего через пару мгновений солдаты с автоматами — уже союзники, а не враги — окружили неспособного двинуть руками, словно парализованного, генерала и его сына и повели обоих к горящим огням примчавшихся на подмогу грузовиков и машин. Им навстречу в окружении охраны, других куда более верных генералов и фельдмаршала с мрачным видом вышел император Александр V, приехавший лично.
— Думаю, и нам пора, — довольно заявила бабушка.
Покинув подвал, мы вернулись в усадьбу. По всему этажу были выбиты стекла, пол завален осколками и каменной крошкой. Гостиную и часть комнат жадно пожирал огонь, который слуги резво бросились тушить. Дымящееся здание снаружи выглядело так, словно пережило жесточайший ураган, потеряв несколько башен, лишившись окон и пары стен, в которых теперь зияла черная пустота. Двор был полон осыпавшихся камней, обломков техники, отброшенного или потерянного оружия и еще не остывших трупов.
— Мой парк, — вздохнула бабушка, осматриваясь. — Как мне жаль мой парк…
Видимо, подумав, что этому парку уже ничего не повредит, император распорядился посреди него установить мобильную виселицу — чтобы решить проблему на месте, так сказать.
Оставшихся солдат, выступавших на стороне генерала, сковали наручниками и затолкали по машинам. Самого же Зарецкого и его бледного сынка, чья белобрысая челка была испачкана землей, подвели к виселице, на которой болтались две петли. Как иронично, вчера генералу вешали медаль на грудь, а сегодня набросят веревку на шею. Что это как не колесо фортуны? Еще никогда оно не крутилось так быстро. И правильно — нечего крутиться против меня.
— Зачем? — отчеканил император.
Зарецкий-старший медленно поднял на него глаза, умудрившись остаться невозмутимым — похоже, уже принял неизбежное и знал, что пощады не будет.
— Потому что ваше время проходит. Девчонка одна не справится. И кому достанется империя? Ему? — он резко, будто из последних сил, дернул плечом в мою сторону и поморщился от боли. Руки его не слушались.
— Кто думает так же? — холодно спросил Александр V.
Зарецкий ухмыльнулся.
— Он, он и он, — кивнул он на трех генералов, стоявших рядом. — Нас таких много…
Те нервно дернулись, и гвардия императора тут же окружила их и, заломив руки, надела наручники.
— Еще? — потребовал император.
— Я расскажу, — спокойно произнес Зарецкий, — если пообещаете спасти моего сына от виселицы. Он в этом не участвовал, просто выполнял мои мелкие поручения.
— Обещаю, — после паузы сказал император.
— Мы называем себя Организация.
— Кто во главе?
Генерал открыл рот — и неожиданно вместо слов из его груди вырвался хрип, такой надрывный, будто ему проткнули легкие. Его глаза дико закатились, голова судорожно, как в припадке, затряслась. Ноги подкосились, и он бессильно рухнул лицом на землю. Еще пару секунд его колотило словно в агонии, а потом он замер, уже не дергаясь и не хрипя. Один из солдат наклонился и осторожно проверил пульс.
— Он мертв…
— Тут не обошлось без еще одной хранительницы, господин, — сказала Вэл в моей голове.
— Похоже на клятву, — согласилась Крис.
Какого черта…
На несколько мгновений поместье окутала тишина — лишь ветер нетерпеливо бил по перекладине виселицы. В ночном мраке заваленный трупами парк смотрелся как покинутое всеми поле кровавого сражения. Глеб Зарецкий, бледный, дрожащий, прижимая руки к груди, в ужасе смотрел на безжизненное тело отца. Все, что до этого его прикрывало, было разрушено. Всего за один вечер вместо офицера он стал изменником родины, жизнь которого не стоила ни гроша.
— Ваше Императорское Величество, — словно подумав о том же, лихорадочно затараторил он, — я ничего не знаю! Клянусь!.. Пощадите!..
Император окинул его брезгливым взглядом и отвернулся ко мне.
— Он твой. Тебе решать.
Глаза Зарецкого замерли на мне — не нахально и дерзко, как смотрели раньше, а затравленно, как у забившегося в нору пугливого зверька.
— От виселицы тебя спасли, — сказал я, — а вот дуэль наша еще не закончена. Готов умирать?
— Пощади! — он рухнул на колени. — Пощади!..
Жалкий, трясущийся, готовый молить и ползать на коленях, защищая свою ничтожную жизнь — он сейчас меньше всего походил на того бездушного насильника и садиста, которым был. Не способный слышать чужие мольбы, не способный видеть чужую боль, он, однако, очень громко требовал жалости к себе.
— Если признаешься, — сказал я, глядя на него сверху вниз, — сам знаешь в чем.
— Но меня же тогда посадят… — пробормотал он.
— Посадят или убьют, — прищурился я, — выбор невелик. Но все-таки есть. Выбирай, пока можешь…
Без особых раздумий Зарецкий выбрал тюрьму, где к одному сроку за сегодняшнее нападение теперь прибавится и другой. И я уж постараюсь, чтобы процесс вышел максимально громким — в назидание всем, кто думают, что могут творить что угодно, быть какими угодно скотами и при этом оставаться безнаказанными.
Нет, в моей империи они этого не могут.
Солдаты подхватили его и, подняв с колен, уволокли к остальным задержанным. Я же достал из кармана черную книжку с золотыми углами и вычеркнул строчку.
“15. Глеб Зарецкий”
Перелистнув страницу, я вычеркнул еще одну.
“7. Генерал Зарецкий”
Император тем временем задумчиво оглядел разрушенную все еще дымящуюся усадьбу.
— Думаю, имущества Зарецких хватит на ее восстановление…
Меня же куда больше сейчас беспокоил вопрос еще одной хранительницы и ее загадочного хозяина. С учетом его амбиций, один из нас обречен. И это точно не я.
Глава 16
— И как среди них найти хозяина хранительницы? — задумался я, разглядывая разгуливающую по коридорам толпу в смокингах и вечерних платьях.
А что ее хозяин или хозяйка где-то здесь, я даже не сомневался. Приветливо кивнув мне, по лестнице вверх пошел граф Меньшиков с женой, двумя малышками-дочерьми и скучающим Юрой, который немного оживился, увидев меня, но подойти в своей привычной нахальной манере не рискнул. Вдалеке топтался Эрик Кирсанов, весьма стойко переживший отъезд Карины в сибирскую глушь и теперь вовсю обольщающий новую красавицу. Сверкая купленными у бабушки бриллиантами, мимо прошествовала жена британского посла под ручку с супругом. Сегодня вечером в столичном Императорском театре собрался весь свет.
— Вы чувствуете присутствие других хранителей? — мысленно продолжил я.
— К сожалению, это не в моих силах, господин, — отозвалась Вэл из глубин моей головы.
— Только если другой хранитель себя проявит, — добавила Крис оттуда же.
Вот это-то мне и не нравилось. Учтиво улыбаясь и кланяясь знакомым, кто-то из присутствующих разгуливал здесь с оружием, способным с легкостью перебить весь театр. У меня, правда, тоже имелось такое, но я-то подобный приказ не отдам, а вот мой таинственный враг вполне может.
— Добрый вечер, Ваше Сиятельство! — рядом раздался хор девичьих голосов.
Несколько юных светских сплетниц, кокетливо стреляя глазками, уже не в первый раз прошагали рядом. Эти словно гуляли сегодня кругами около меня, пытливо рассматривая и обсуждая. Здесь вообще со всех сторон, куда ни повернись, косились на меня — опасливо, удивленно, заинтригованно — и аж взахлеб смаковали произошедшее несколько дней назад: выходку генерала Зарецкого, напавшего на нашу усадьбу, и мою загадочную победу над ним и его бойцами. Деталей не знал никто — их не было ни в “Имперских тайнах”, где до сих пор бурлили активные обсуждения, ни в официальных изданиях, ни на новостных каналах, коротко отчитавшихся о случившемся. А потому подробности обрастали самыми фантастичными слухами.
— В одиночку! Целую армию! Могу поспорить, у него магия как у демона…
— Говорят, он одним взглядом задушил Зарецкого! А потом заставил сына рыдать над телом отца…
— Нет, сын рыдал, — послышался смешок, — когда ему сообщили, что все имущество отдадут Воронцовым…
— Да что он мог сделать сам? Бросьте! Он без палки даже ходить не может! Наверняка старуха Воронцова слухи разносит…
Поморщившись, я повернул голову к кучке болтающих неподалеку дворян. Трое тут же зашикали на четвертого, а затем все торопливо свернули в один из боковых коридоров театра, чтобы продолжить разговор там.
— Догнать их хозяин? — вкрадчиво предложила демоница.
Не надо. Пусть ходят, пока могут. Эти все в моем списке.
— Ну а хромота — это даже изюминка такая… — донеся обрывок из девичьей стрекотни.
— Мне вообще нравятся парни с изъянами! — подхватила вторая.