ются! Кстати, о деньгах и меркантильности… Ухоженных любишь… так посчитай, сколько женщины на свою красоту тратят. Только чтобы твой взор порадовать! Тот, кто сказал, что красота требует жертв — идиот. Красота требует денег!
— Или любви, — добавила я видя, что собеседник совсем скис. Дождалась, пока Ворон вышел и подступила к несчастному, — Когда полюбишь по-настоящему, тебе дует плевать и на лишний вес, и на внешность… и тем более — на деньги. И еще. Ты прав в одном: внимание девушки можно купить. Но не деньгами, а эмоциями. И знаешь, эта валюта понадежнее будет!
И вышла из комнаты, оставив его думать.
За порогом меня ждал Ворон. И судя по взгляду, очень неприятный разговор.
10
— Какого ты в это влезла? Сценарий прочитать забыла? — обрушился, едва я закрыла дверь.
— Потом, — ноги не держали, хотелось сесть прямо на грязный пол подъезда и стать невидимой. — Все потом…
— Ворон! — подлетела к Киру ведущая. — Что это было?
Бледность не смог скрыть даже тональный крем, щедро нанесенный гримерами. Глаза горели, но, кроме любопытства, в них виднелся страх. Он вообще прорывался во всем: в легко дрожи голоса, небольшом треморе рук, в том, как пальцы теребили петличку микрофона.
— Лярва это была! — огрызнулся Ворон и ухватил меня за локоть. Рывок — и я уже сбегаю по ступенькам, и упасть не дает только сильная мужская рука.
— У нас форс-мажор! — эхо рассеивает крик по подъезду. — Гелле нужно в больницу. Вернусь — все объясню!
— В какую… больницу? — всхлипнула я, падая на переднее сиденье авто. Локоть, за который ухватился Ворон, болел нещадно. Наверное, появится синяк.
— А как, по-твоему, тебя еще можно было отмазать? Или предпочитаешь прилюдные разборки?
Ворон нервничал, пальцы на руле побелели, но машина тронулась плавно, не рывками. Вскоре мы уже летели по автостраде.
— Так какого ты влезла? — повторил он вопрос. Все так же зло.
— А что, смотреть нужно было, как мужика живьем жрут? Знаешь же, что за этим следует!
Ворон ухмыльнулся:
— А тебе-то что? Ну, сожрала бы. Лярвам тоже что-то есть нужно, не подыхать же с голоду! А тут такая кормушка роскошная!
— Но… Он же…
Я поймала его взгляд в зеркале. В черном зрачке полыхало пламя, а губы изогнулись не в усмешке — в оскале.
— Человек? Разумеется. Носитель души…
И вот тут я вспомнила, кто такой Ворон. Демон. Прихвостень той твари, что едва не сожрала меня в детстве. Руки тут же замерзли, пришлось согреть их дыханием.
— Останови! — потребовала, когда справилась с эмоциями.
— Зачем? Сейчас отвезу в гостиницу, поверю на предмет всяких паразитов и оставлю отдыхать.
— Я сказала, останови!
Ворон словно не слышал. Я отстегнулась, отчего салон наполнило заполошное пиликанье, и попыталась открыть дверь. Щелкнули кнопки блокировки.
— Не дури! Ничего я тебе не сделаю! Забыла про Ловца?
А ведь забыла! Но, с другой стороны, я толком так и не выяснила про все его особенности. Кто знает, вдруг пойманный демон не может навредить лично, но опосредованно, через призраков всяких там, или лярв… Паника усиливалась, и я примеривалась, как бы ловчее выбить стекло.
И тут сквозь сигнализацию прорвалась мелодия. Телефон! И звонит — Ольга.
Руки дрожали, мазнуть пальцем по экрану не получалось. Но я справилась. И в трубке раздался крик:
— Феня! Приезжай!
И что-то еще, что невозможно было расслышать сквозь рыдания.
Случилось нечто страшное. Мозг начал рисовать картины, одну кошмарнее другой.
— Пристегнись! — скомандовал Ворон.
И я подчинилась. Потому что его лицо стало растерянным и собранным, а пальцы на руле сжались так, что показалось, дорогое покрытие вот-вот разлетится под нажимом.
— Держись!
Мы неслись на максимуме. Я вцепилась в ручку двери, оцепенев от страха, и понимание, что реакция демона не чета человеческой, не помогало.
Но во дворе Ворон снизил скорость и к подъезду мы подъехали без потерь.
Ольга открыла сразу, словно ждала за дверью. Опухшее лицо, красные глаза, дрожащие губы… Она даже не могла толком объяснить, что случилось. Бормотала что-то про букет, про ленту и про смерть.
В итоге Ворон просто отодвинул её с порога и мы вошли.
В зале, на столе, лежал букет красных роз.
Крупные головки, бархатистые лепестки. «Софи Лорен»! Я кинулась к цветам прежде, чем Ворон успел остановить. И застыла: усыпанные длинными шипами стебли стягивала траурная лента, по которой вилась золотая надпись:
«От старых друзей».
— Не трогай! — Ворон перехватил руку, не позволил прикоснуться. — Сначала я.
Пальцы дотронулись до лепестка. В комнате стало жарко.
— Проклятье, — пробормотал Ворон, не открывая глаз. Между бровей пролегла глубокая складка — ему очень не нравилось то, что он видел.
— Что? — несмотря на жару, по спине пробежал холодок. Время загустело, даже Ольга перестала всхлипывать.
— Ничего.
Температура в комнате вернулась к обычной. Но морщинка на лбу Ворона не разгладилась.
— Я серьезно!
— Я тоже! — он повернулся к Ольге с таким видом, словно меня не существовало. — Это шутка? Да?
— Какая шутка! — губы Ольги задрожали, а из глаз снова хлынули слезы. — Пришел курьер, принес коробку, а в ней…
— Где коробка?
Она нашлась под столом. Обычный картонный ящик с крышкой, с желтой биркой, на которой четким почерком был написан адрес доставки. Ворон долго его исследовал, а потом покачал головой:
— Ни следа магии! Нигде. Это просто коробка и просто цветы. А это, — он брезгливо поддел кончик ленты, — просто хамство. Но на всякий случай…
Искусственный шелк горел легко, и вскоре в подставленном блюдце осталась капелька черной неприятной массы. Он смыл её в раковину и оставил включенной воду:
— Пусть унесет все плохое…
— Ты же сказал, ничего страшного? — не выдержала я.
— На всякий случай, — поспешил успокоить.
Ольга кивнула, ей явно стало легче. А вот мне было не по себе: Ворон что-то скрывал. Но вот что?
В попытках разгадать, я постаралась просмотреть букет сама. Чисто! Значит, все дело было в ленте?
Ругая себя, что не догадалась проверить чуть раньше, до того, как Ворон достал зажигалку, повела Ольгу на кухню.
Она успокоилась после ударной дозы валерьянки. И, получив от обоих уверения, что ничего страшного не происходит, а все это чья-то злая шутка, позволила нам уехать.
11
В машине я тут же набросилась на Ворона:
— Что там было? Кто это?
— Ты о чем? — он как ни в чем не бывало вырулил со двора. — Если о букете, то это просто чья-то дебильная шутка.
— Врешь! — я не поверила ни на секунду.
— Смысл? — Ворон расслабленно откинулся на сиденье и закурил. Дым тут же заполнил салон и потянулся в приоткрытую щель окна.
Смысла врать действительно не было. Но… рядом со мной сидел не человек. Об этом нельзя было забывать ни на секунду. Логику демонов нельзя мерить человеческими мерками, кто знает, какие цели они преследуют.
— Я узнаю, — заверила тихо и нажала кнопку. Стекло с тихим шорохом поползло вниз, выветривая табачную вонь.
Если бы напряжение могло испариться точно так же! Но оно становилось только сильнее, а когда окна закрылись, даже усилилось, как будто кто-то снаружи нагнетал сильнее и сильнее. Вскоре дышать стало почти невозможно.
Ворон делал вид, что ничего не чувствует. Даже внимания на меня не обращал. Поглядывал время от времени в зеркало заднего вида, да прислушивался к навигатору.
А у меня нервы уже чуть не в узлы скручивались. Напряжение последних дней скопилось в одной точке, отчего в животе появился липкий комок. Хотелось одновременно кричать, плакать и… на ручки. Вот чтобы кто-то погладил по голове, вытер слезы, купил мороженку и решил все проблемы.
Но героя не находилось. Разбираться с происходящим предстояло в одиночку.
Мысли метались. Я места себе не находила и не сразу заметила, что мы съехали на какую-то разбитую дорогу. Очнулась только, когда чуть не впечаталась лбом в стекло. Хорошо, удержал ремень безопасности. Он больно впился в грудь, так что я даже вскрикнула.
— Куда? — только и смогла спросить.
— А сама как думаешь?
Машина замедлила ход и свернула с разбитой, но асфальтовой дороги на проселочную. Проехав еще немного, Ворон заглушил двигатель.
Деревья нависли зеленым шатром, а кусты полностью скрывали авто от любопытных глаз. И это пугало больше, чем какой-то там букет, перевязанный траурной лентой.
Спинка сиденья дрогнула и мягко откинулась. Чувствовать себя беспомощной не хотелось и я нашарила замок ремня безопасности, чтобы отстегнуться.
Мою руку накрыла мужская ладонь. Сжала, не позволяя надавить на кнопку. Ворон повернулся ко мне и от взгляда темных глаз кожа покрылась мурашками, а внизу живота разлилось тепло.
Проклятье! Я попала в собственную ловушку!
Свободная рука нашарила под футболкой кулон. Он повис между нами, как призрачный барьер.
— Я не идиот, против Ловца не пойду. Но и продолжаться так больше не может!
— Что… продолжаться?
Голос дал петуха, вызвав у Ворона смех, от которого по спине мурашки побежали. И самое противное, я не могла понять, от страха это, или от жуткого желания? Этот гад просто источал сексуальность, своды с ума прильнувших к телевизору женщин. Интересно, сколько из них представляют в кровати его, а не опостылевшего мужа? И сколько готовы отдаться по первому же знаку?
Эти мысли были неприятны. Когда же осознала, почему, чуть себя не возненавидела: оказывается, я банально ревновала. И сходила с ума от желания!
— Поняла? — ухмыльнулся Ворон. — И что ты собираешься предпринять?
Молчание повисло между нами плотной пеленой, оно не давало вдохнуть полной грудью, воздух словно загустел. Хотелось открыть дверцу и если не выскочить, то хотя бы полной грудью вдохнуть свежий ветер.
Но для этого надо было отпустить Ловца.