Сказал и задохнулся, словно от сильной боли. Но меня занимало другое:
— Демон? Ты сказал — демон?
Хохот заполнил просторную спальню. Ворон веселился, пока не закашлялся:
— Ты что, так и не поняла? За человека меня приняла?
Не человек? Я всмотрелась повнимательнее. Догорающие свечи плясали, не позволяя приглядеться. Пришлось встать и щелкнуть выключателем.
Энергосберегающие лампы разрушили последнее очарование. Но растянувшийся на кровати мужчина по прежнему был хорош! Подтянутый, мускулистый ровно настолько, чтобы не казаться качком, красивый.
— Нравлюсь?
Насмешливый голос и то, что Ворон даже не подумал прикрыться, сбивали с мысли. Но мне нужны были ответы. Я снова вгляделась в его лицо.
Обычное. Человек, как все. Но как же мне не нравится его усмешка!
— Кто ты? — спросила, не надеясь на ответ.
— Низший демон.
Обалдеть! Это как я пропустила? Почему не увидела?
Последний вопрос произнесла вслух.
— Потому что я не хотел, чтобы меня раскрыли, — Ворон решил, что я обращаюсь к нему. Но была в его ответе какая-то странность…
— Прикройся! — велела, кивнув на простыню, — Отвлекаешь. А еще лучше — оденься.
— Ну, тогда я в душ? — вопросительно поднял бровь.
Я машинально кивнула. Но как только он скрылся за дверью, до меня дошло: Ворон спрашивал разрешения. Отвечал тут же, как я задавала вопрос. Для демона это нехарактерно. Они предпочитали играть по своим правилам.
Роза все так же сладко пахла и истекала розоватым дымом. Красивая. Нежная. Опасная.
— Как снять приворот? — спросила, не надеясь на ответ.
Ворон просто протянул руку, накрыв цветок ладонью. А когда убрал, сухие лепестки с легким шорохом рассыпались по столу.
— И только?
— И только.
Ворон стоял за спиной, не уходя, но и ни о чем не спрашивая. Зато у меня вопросов накопилось немало.
— Скажи, почему она так странно пахла?
— Сладкий аромат дурманит голову, на него легче всего навесить приворот, ты же сама это знаешь.
— Я не об этом. Что это была за вонь?
Лепестки один за другим рассыпались в пыль под моими пальцами. Ответа я не ожидала, но Ворон ответил не задумываясь:
— Так пахнет Аллиан, демон, которому ты была предназначена!
— Как ты с ним связан?
На каждый вопрос я получала ответ. Это удивляло.
— Я его слуга.
Он издевается! Вот так прямо… Демоны так себя не ведут! Они хитрят, изворачиваются, пытаются что-то выгадать а потом оставить тебя с носом! Что-то здесь не так.
— Почему ты мне отвечаешь?
— Потому что ты спрашиваешь.
Вот оно! Началось! Ну что же, значит, нужно просто задавать правильные вопросы. И я исправилась:
— Почему ты отвечаешь мне правду?
Тихий хрип заставил обернуться. Ворон почти опустился на пол, а пальцы, ставшие вдруг похожими на вороньи лапы, раздирали грудь.
— Почему?
Если ы я не сидела, то давно бы упала, так было страшно. Но Ворон, отдышавшись, все-таки ответил:
— Потому что я не могу солгать тебе!
А раньше мог! Что изменилось с прошлого раза? Сложить два и два нетрудно, и теперь я была готова:
— Что такое Ловец?
— Кулон, напичканный магией.
— Для чего он?
— Для ловли демонов.
Ворона корежило, но он изо всех сил старался если не солгать, то хотя бы не сказать всю правду. Но слишком отчетливо я помнила вонь кладбища, свой ужас и горящие в тумане глаза.
— Значит, я тебя поймала… Что дальше?
Кир пожал плечами и отвернулся. Понятно. Добровольно ничего не скажет.
— Я пыталась по-хорошему…
Наглая ухмылка стерла последние капли жалости. Этот гад хотел, чтобы я снова пережила тот ужас!
— Я спросила… Что ты будешь делать?
— Все, что прикажешь!
— Все-все?
— Все-все! — в темных глазах горел вызов. И я его приняла.
— На колени!
Унижать пленника намерения не было. Но когда стоишь на четвереньках попой кверху, тяжело сохранять надменный вид. Хотя Киру это удалось. Да и на пол он опускался так, что я невольно посмотрела на сморщенные лепестки на столе: вдруг приворот все еще действует? Этот зад, облитый джинсами, мог свести с ума кого угодно! Рука сама потянулась — прикоснуться. Жесткая ткань, а под ней — мышцы. Крепкие, сильные…
— Нравится? — голос обволакивал, заставлял забыть обо всем… Хотелось расстегнуть ремень, выпустить на волю то, что пряталось в штанах, оседлать и… Даже жарко стало от таких мыслей.
К счастью, я смогла остановиться и все, что позволила себе — сильный шлепок по ягодицам. Пожалела тут же: отбила ладонь.
— Я везде такой… крепкий. Проверишь?
— Носом в пол!
Он послушно выполнил приказ. А мне пришлось отвести взгляд, потому что попа… Проклятье! Не о том думаю!
— Значит, ты не можешь ослушаться, не можешь солгать, не можешь предать… Что упустила?
— Предать… могу. Если умеючи. И полуправда иногда эффективнее прямой лжи.
Я застыла.
Ворона корежило, он стонал, но говорил, причем то, о чем предпочел бы умолчать.
— Что с тобой делает Ловец?
— Сжигает. Если буду противиться, моя кровь превратится в огонь.
— Разве демонам огонь страшен?
— Когда мы в вашем мире — да. Я здесь не бессмертен!
— Аллиан тоже?
— Да, — короткое, как плевок.
И это следовало обдумать. Уже ясно, что таким образом Ворон уходит от прямого ответа.
— А поподробнее? — я уселась напротив, скрестив ноги. — Почему мы с ним вообще связаны? Почему в жертву решили принести именно меня?
Темнота. Страх. Вонь. И закутанные в скрывающие лица балахоны фигуры. Этот сон преследовал меня много лет и теперь появился шанс узнать: за что?
— Причины не было. Просто именно ты подвернулась адептам. Доверчивая, любопытная девчонка. Попалась бы другая, никто бы и не заметил.
— А… — тени шуршат по углам, бледные лица заглядывают в окно, их рты раскрыты в безмолвном крике, — мертвых я вижу тоже из-за… этого? Или есть иная причина?
— Да какая иная… Ты с Аллианом кровью связана, успел он её попробовать!
Нож стремительно опускается, но детский крик со стороны входа: «Они здесь!» заставляет дрогнуть руку. Острие вспарывает ситец платья и скользит по ребрам, оставляя длинную царапину. Кровь бежит по коже и прежде, чем застыть болезненной коркой, успевает смочить надгробие.
— И что теперь делать?
— Смириться!
Я пятнадцать лет боролась с последствиями. Я даже проклятье смогла обратить на пользу, записывая увиденное, перековывая ужас ночных видений в черные буквы печатных слов. И — смириться? Дудки!
— Ты должен подчиняться мне, демон? — шепчу, склонившись к его уху. — А что случиться с тобой, если я погибну? Что будет, если твой хозяин все же меня получит?
По телу Ворона пробегает дрожь и он шепчет в ответ:
— Ловец меня сожжет.
— Значит, ты сделаешь все, чтобы этого не случилось. Ведь так? Ты же будешь охранять меня от всех этих тварей? А от Аллиана?
Кир поднял голову. В глубине черных глаз появился стальной блеск:
— Я буду защищать владелицу Ловца!
— А ну, поднимись!
Лицо Ворона осталось бесстрастно. Ему не было больно, он не боролся с собой. Но вот это «владелицу Ловца» настораживало.
— Значит, как только я отдам кому-нибудь кулон, у тебя будет новый хозяин?
Кир машинально потер ожог, не замечая боли:
— Нет. Печать исчезнет, я верну свободу.
Полезна информация. Хорошо, что я узнала об этом сейчас. Похоже, нужно учиться задавать правильные вопросы:
— Ловец можно отобрать или украсть? — о том, что можно подарить, я уже знала.
— Нет. Только отдать добровольно.
Гора с плеч.
— Значит, пока Ловец у меня, мне ничего не грозит.
То, как Ворон умудрится лавировать между мной и хозяином, было неинтересно.
— Ошибаешься! Я не всесилен.
Все, что касается безопасности, нужно решать в первую очередь — правило, которое за пятнадцать лет въелось в подкорку. После секса хотелось отдохнуть, спокойно попить чаю или сварить какао и добавить туда маршмеллоу, а не решать проблемы. Но выхода не было:
— Давай поподробнее! Да сядь уже!
Ворон оседлал стул, сложив руки на спинке. Я чуть не застонала, так грациозно это было сделано. Кир напоминал танцора из стриптиз-клуба, который готовится к приватному танцу. А рубашка без пуговиц только усиливала это сходство.
Но сначала — дело.
— Поясни, что ты имел в виду.
— Аллиан всегда приходит за своим, а твоя защита слабее с каждым днем. Признайся — пряталась? Я чую это. Но бесполезно, гончие хозяина уже учуяли след и даже если уничтожить некоторых, остальные доделают то, что не смогли пятнадцать лет назад.
Хреново. За эти годы к каким только бабкам я не обращалась, к каким колдуньям не ходила. Даже сама освоила кое-что из их арсенала. Правда, большинство знаний появлялось непонятно откуда, я словно всегда ведала, как звучит заклинание и какую завитушку нарисовать вместо приевшегося всем круга и пентаграммы.
— Значит, гончие. Собаки?
Ворон рассмеялся. Хрипло, словно птица, в честь которой он себя назвал, прокричала:
— Собак всегда можно сбить со следа. А вот людей, продавших демону душу — никогда. Они уже знают, где тебя искать, и если я не принесу Аллиану требуемое на блюдечке с голубой каемочкой, не пройдет и недели, как Бездушные окажутся здесь.
— Значит, не сам Аллиан? — хоть что-то хорошее! Несмотря на страшилки, больше всего я боялась все-таки самого демона. А с его прислужниками Ворон справится. Он сильный маг. И тоже… не человек.
— Не Аллиан. Хозяин не может покинуть свои владения, пару столетий назад имел неосторожность проиграть одной очень опытной и очень вредной ведьмочке спор. С тех пор старается обойти заклятие. Для этого ты ему и нужна.
Значит, не отступит.
Я все-таки сварила какао, хотя очень хотелось чего покрепче. А почему нет? Достала из холодильника виски, отхлебнула прямо из горлышка. Дыхание тут же перехватило, из глаз брызнули слезы: все же тот напиток требует определенного уважения. Или хотя бы культуры пития. Не пиво, чтобы вот так, походя, из бутылки. Тем более, что все равно не помогло.