— Мобильник есть? — Я с надеждой посмотрела на Еппе.
Он виновато похлопал себя по карманам. Покачал взлохмаченной башкой. Да мы просто везунчики!
Я посветила в глубину темного коридора. Оттуда веяло сухостью и теплом — помещение, очевидно, отапливалось. Сзади в неплотно прикрытую дверь колотилась буря, насмешливо посвистывал в щели ветер.
— Я иду туда. — Мой голос прозвучал на удивление твердо, хоть зубы еще поклацывали.
— Зачем? — Глаза Еппе тревожно поблескивали, он нервно теребил полу куртки.
Я немного подумала и ответила прямо:
— Ты видел объявления в городе? Дэвид… он может быть там.
Еппе заторможено кивнул, мохнатые брови съехались на переносице.
— Ты со мной? — Если честно, я не особенно полагалась на своего бодигарда, но его внушительная фигура одним видом могла заставить преступника задуматься, прежде чем нападать. На лекциях по психологии нам рассказывали, что размер имеет значение: не случайно в стае доминирующее положение чаще всего занимают крупные, сильные особи.
Еппе молчал, часто моргая. Я вздохнула: большой не значит смелый. Даже лев, как известно, может быть трусливым.
— Последи хотя бы за входом, — я махнула на дверь. — Если кто-то сюда полезет… — я окинула критическим взглядом побледневшего Еппе, — ори.
И пошла по коридору, светя под ноги фонариком и втайне надеясь, что услышу за собой шлепанье резиновых подошв. Но не услышала. Бородач остался на месте.
Какое-то время до меня доносились шорохи и шмыганье носом, но потом тишина, наполненная лишь тихим гудением насосов, поглотила все. Наверняка где-то можно было включить свет — я заметила лампы под потолком, когда по нему скользнул луч фонарика, — но искать выключатель я не решалась. Если на станции кто-то есть, свет может предупредить его о моем приближении.
Коридор, по которому я хромала, постепенно расширился, вдоль стен тянулись толстые синие трубы. К гудению насосов добавился смутный постоянный шум, источник которого я пока не могла определить. Наткнувшись на ажурную стальную лесенку, ведущую на трубы, я остановилась. Посветила фонариком вверх. В рассеянном свете заметила стальную же желтую дверь.
Я заколебалась. Продолжить путь по коридору или поискать за желтой дверью? Если бы я была похитителем, где бы спрятала свою жертву? Здесь, в подвале, или наверху? Блин, ну почему я не инженер?! Мои знания о водопроводной станции ограничивались общим представлением, что здесь очищают и перекачивают дальше питьевую воду.
Вода! Тут ведь должны быть резервуары с водой. И наверное, фильтры. Что-то же шумит там, наверху. Гул заглушил бы шаги преступника, стоны и крики жертвы. Если бы я кого-то похитила, я бы предпочла держать добычу в шумном месте, а не там, где слышно любой чих.
Зажав фонарик в зубах, я полезла вверх по лесенке, стараясь беречь болевшую ногу. На мое счастье, дверь оказалась незапертой. Едва приоткрыв ее, я сразу поняла, еще ничего не видя: резервуары с водой находятся здесь. Казалось, в просторном помещении прячется целый водопад: плески, глухой гул, звон струй наполняли влажный прохладный воздух. Ноги слегка скользили на двухцветной плитке — кое-где на ней поблескивали пятна влаги. Именно это помогло мне различить следы. Кто-то прошел здесь не так давно: отпечатки рифленых подошв еще не успели высохнуть. Они не могли принадлежать Еппе — были меньше размером, yже и имели другой узор.
Я торопливо погасила фонарик. Прислушалась в полной темноте. Вот черт! Меня могла окружить целая армия маньяков, а я бы ничего не заметила из-за давящего на уши шума. Почудилось, что скрюченные пальцы уже тянутся ко мне из темноты, шею обжигает зловонное дыхание, к лицу приближается невидимое острие ножа.
С трудом сдержав крик, я надавила на кнопку фонарика и судорожно стала водить им перед собой. Слабый луч скользнул по кафельным стенкам бассейнов, перилам ограждения, следам на полу, уходящим в темноту. Голова кружилась, меня мутило, дыхание вырывалось из груди мелкими частыми толчками.
«Успокойся! — приказала я себе. — Судя по следам, он всего один».
«Да, и скорее всего, этот тип вооружен! А ты, хромоногая, если что, даже убежать от него не сможешь!» — пискнул внутри глас рассудка, который весь вечер подло молчал.
Я подумала, не стоит ли вернуться и позвать Еппе. Вдвоем с ним, определенно, мне не будет так страшно. Но можно ли полагаться на него? Все-таки парень не совсем в адеквате. К тому же вдруг следам на полу найдется тривиальное объяснение? Что-то забарахлило, и на станцию пришел техник, чтобы устранить поломку. Ага, на ночь глядя. Неужели здесь есть что-то, что потребовало бы такой срочности?
Двигаться было не так жутко, как бездействовать. Я осторожно пошла по следам. Иногда луч света падал на фонтанчики воды в резервуарах, и она вспыхивала жидким серебром.
Вскоре следы исчезли — пол высох. Я сделала еще несколько шагов, и передо мной беззвучно разъехались стеклянные двери.
В новом помещении шум стал иным. Здесь тоже находились бассейны с водой, но их стенки были ниже, а вода стояла неподвижно — такая прозрачная, что ясно виднелось дно резервуаров. Гул шел то ли от невидимых насосов, то ли от фильтров — я в этом совершенно не разбиралась. Несколько взмахов фонариком, и я убедилась, что тут никого нет. Спрятаться за бортиками бассейнов было невозможно.
Я пересекла зал и оказалась перед еще одной стеклянной дверью с табличкой «Зеленая зона».
Стоп! Показалось мне или за стеклом мелькнул свет? Я замерла, но предательские створки уже среагировали на движение и поехали в стороны. Шум зала с резервуарами ворвался в тишину нового помещения: я с таким же успехом могла возвестить о своем появлении, подудев в охотничий рожок.
Во мраке метнулось желтое пятно света и погасло. Я только и успела заметить, что источник находился где-то внизу, будто под землей.
— Кто здесь? — крикнула я. Скрываться было глупо — меня явно обнаружили.
Голос прозвучал жалко — кошачье мяуканье, да и только.
Створки двери за моей спиной сомкнулись, отсекая шум. В восстановившейся тишине послышался слабый шорох, но тут же стих. Я осторожно двинулась вперед. Луч фонарика дрожал и метался по стенкам бассейнов, напоминавших те, мимо которых я только что проходила. Этот зал был копией предыдущего, только выглядел более старым и заброшенным, а резервуары стояли без воды. Из центра каждого торчала короткая стальная труба с раструбом на конце.
Я поняла, откуда исходил замеченный мною свет. Кто-то спустился в пустой бассейн по одной из лесенок и притаился там, на покрытом странными пластинами дне.
Я пошла дальше медленнее. Впереди остались всего два необследованных резервуара. Вот-вот я увижу того, за кем охочусь. Того, кто оставил на плитке уличающие его следы. А Дэвид? Неужели он тоже здесь? Неужели через мгновение я увижу и его?
— Дэв?.. — негромко позвала я. Мой голос надломился и дрогнул, я проглотила слог. — Это я, Чили. Я пришла за тобой.
Еще один шаг. Луч фонарика уперся в сухое дно без нескольких пластин. Сверкнули внизу темные зрачки, отражая свет. Я вскрикнула и зажмурилась: вспыхнувшее солнце обожгло роговицу. Перед закрытыми веками замелькали алые сполохи, но даже они не смогли стереть отпечатавшуюся в мозгу картинку.
Лукас. Нож в одной руке. Длинный корпус фонаря в другой. И человек, привязанный к трубе, торчащей из пола. Человек без лица.
Я — не принцесса Десять лет назад
8 апреля
Сегодня дочитала желтую тетрадь. Ну, то есть как дочитала. Пришлось пропустить страниц десять. Я как раз дошла до того места, где принц День на охоте с королем Бареттом и Робаром. И вот король готовится выстрелить в косулю, но Дню становится ее так жалко, что он нарочно шумит, и животное пугается и убегает. Тогда Баретт направляет на него свое оружие: мол, пристрелю тебя, щенка, и сделаю из тебя чучело. Хоть какой-то прок будет от идиота — птиц от вишневых деревьев отпугивать.
Король, конечно, не выстрелил, но читать дальше я не смогла. Перед глазами стоял отец Д. с заряженным ружьем, направленным на сына. Старший Винтермарк ведь и на самом деле страстный охотник. Как подумаю, что он мог угрожать оружием ребенку… Бр-р!
И все-таки тетрадь я не отложила. Ужасно хотелось узнать: написал Д. обо мне в своей сказке? Как понимаю, для него это — своего рода дневник. Если бы я прочла строчки, посвященные мне, может, стало бы легче разобраться, что в желтой тетради выдумка, а что правда?
Поэтому я пролистала вперед, выискивая слова «принцесса Шип» и «Чили» — не уверена была, как Д. станет меня называть. И вот — бинго! Я едва с кровати не свалилась от счастья, когда нашла себя среди убористо написанных строчек. Д. описал нашу первую встречу, причем вполне себе близко к реальности. Конечно, я не заколдовывала листья, но все-таки это сказка, почему бы в ней мне не быть не только принцессой, но и волшебницей?
Одно только мне сразу не понравилось. Почему-то в сказке Д. принцесса Шип — невеста Эмиля. То есть Робара. Причем с самого начала: Шип и встретилась-то с принцем Днем потому, что приехала на смотрины к жениху. А я, между прочим, первым увидела Д., а не его брата. Хотя да, принцесса тоже сначала познакомилась с Днем… В общем, задолбал меня этот Эмиль! То есть Робар… Тьфу, да какая разница! Неужели Д. думал, что мне нравится его брат? Что я в самом деле им интересуюсь? Ну, позже-то я правда натворила дел… Но это ведь уже потом! И вообще…
Чем дальше я читала, тем меньше узнавала в принцессе себя. Не то чтобы героиня сказки мне не нравилась. Совсем наоборот! В том-то и дело, что она гораздо смелее, решительнее и умнее меня.
Не колеблясь, она решила спасти Дня из рабства и вернуть его родителям. Она не боялась короля Баретта и ведьмы Немезис, не говоря уж о Робаре! И даже когда оказалось, что родной отец предал своего сына, обменяв его на механическую куклу, принцесса Шип не упала духом! Она потребовала аудиенции у королевы Лилеи и узнала, что управление Королевством Тысячи Садов взял в свои руки верховный совет, а король Лясоль стал его марионеткой. Совету не нужен был подрастающий в неволе принц, темная лошад