— Шип, — оборвал меня Д., в чьих глазах мелькнуло понимание. — Принцесса Шип.
Дневник, он принял правила игры! И даже немного изменил их. Шип — это же первая руна моего имени. Все было логично.
— Принц День. — Я с улыбкой склонилась в реверансе. Конечно, «дагаз», первая руна его имени, означает «день». Не черный принц, а белый. — Простите мою неловкую ошибку. — Я выпрямилась и изящно — надеюсь! — указала на свой стул. — Вы позволите составить вам компанию?
Д. кивнул, входя в роль. Ему удалось сделать это с благородным достоинством. «Походу, парень — просто находка для любительского театра, — мысленно усмехнулась я. — Кто бы мог подумать?!»
Я села и расстегнула куртку. Взяла со стола тканевую салфетку и принялась обмахиваться ею, как веером.
— Ах, тут так жарко. Ваше Высочество, не предложите ли даме чего-нибудь прохладительного?
Д. глухо кашлянул, поерзал на стуле… и сделал вид, будто листает меню.
— Чего изволите, миледи? — Его светлый глаз молнией сверкнул из-под челки, в черном постепенно разгоралось веселье. — Лимонада? Шампанского?
О да, в тот вечер принц оказался небывало красноречив!
— Пожалуй, шампанского. — Я с нарочитым жеманством захлопала ресницами. — Надеюсь, «Мадам Клико» в этом заведении найдется?
Д. улыбнулся и негромко хлопнул в ладоши. Я сделала вид, что провожаю взглядом лакея, спешащего к столику с ведерком льда. Д. величаво махнул ладонью, отсылая слугу, и принялся сам наполнять бокалы. Все получалось у него совершенно естественно. Он наслаждался ролью не меньше, чем мои двенадцатилетние подружки, воображавшие себя в роскошных залах Версаля.
— Поднимем бокалы, Ваше Высочество. — Я взялась за тонкую хрустальную ножку. — Прошу вас, провозгласите тост.
Д. задумался. Его длинные пальцы, касавшиеся бокала, формой были достойны настоящего принца — если бы только их не портили цыпки и заусеницы. Он поднял на меня серьезные глаза, в которых плясало отражение пламени.
— За знакомство?
— За знакомство!
Мы одновременно поднесли бокалы к губам.
Потом мы еще много о чем говорили. Каждый играл свою роль, хотя болтала в основном я. Но все это ерунда по сравнению с тем, что произошло позже.
Если честно, я и сама не верю, что это сделала. Иногда мне кажется, что случившееся действительно было только сном — сном Черного Короля. Но стоит только открыть «Спотифай» на телефоне и выбрать «Осенний сон» Джойса, и я снова вижу все перед собой так же ярко, будто продолжаю кружиться там, в зале заброшенного ресторана, чувствуя руку Д. у себя на талии, сжимая его ладонь в своей.
Да, именно я положила тогда на стол свой мобильник и нашла в меню вальс, подходящий к нашей игре. Да, именно я предложила «принцу» пригласить «даму» на танец.
Боже мой, дневник, если бы я только могла передать словами выражение лица Д.! Вот уж когда я не знала, чего бояться: то ли того, что он со страху рухнет в обморок, то ли того, что от счастья расплавится, как мороженка на солнце. Но парню все же удалось совладать с собой и снова войти в роль. В конце концов, принцам полагается участвовать в балах, так? Положение обязывает.
В общем, Д. собрался с духом, поднялся и изобразил вежливый поклон.
— Простите, миледи. Я ужасный танцор.
— Ничего, Ваше Высочество, — улыбнулась я великодушно. — Просто у вас еще не было хорошей партнерши. Не волнуйтесь, я вас научу.
Честно говоря, я ни разу не эксперт в бальных танцах. Но мама меня как-то на них записала, надеясь исправить мою осанку. За полгода я успела с грехом пополам освоить вальс и ча-ча-ча, а потом мой вероломный партнер-одноклассник ушел в спортивную гимнастику. Мне пришлось бросить танцы, унося в своем сердце трепетное чувство к преподавателю — красавцу со смоляной гривой и талией настолько тонкой, что позавидовала бы любая девушка. Впрочем, на осанку с тех пор мне жаловаться не приходилось.
Потом я, конечно, танцевала с парнями на всяких днях рождения и школьных вечеринках, но это скорее напоминало унылое топтание с попытками удержать руки партнера в позиции выше пояса. А с Д. все было совершенно иначе.
Да, он двигался неумело: его сковывали робость и неловкость. Бедняга то краснел, то бледнел от избытка чувств, так что вскоре покрылся пятнами и стал походить на леопарда. А уж когда наступал мне на ногу, тут же отпрыгивал на метр. Но он очень старался. А еще Д. чувствовал музыку. Вот когда я действительно поверила, что парень поет в хоре. Но главное… Главное то, как он смотрел на меня. Как прикасался. Я сама внезапно поверила, что я особа королевской крови. Что во мне есть что-то благородное, что возвышает меня над людьми. И не важно, что на мне не платье с кринолином, а джинсы и куртка. Благородство — это то золото, что струится в венах, а не то, что блестит снаружи. А красота…
Магия. Помнишь, дорогой дневник, я писала о магии? Она может превратить тыкву в карету, простую девчонку — в принцессу, а монстрика — в принца. Но вот в чем вопрос: когда наступает утро и тыква снова становится тыквой, означает ли это, что в ней есть семечко кареты? И что нужны только правильные слова, чтобы оно проросло?
Смогу ли я найти правильные слова, чтобы и при дневном свете Монстрик преобразился в принца?
Д. проводил меня до гранитного валуна с указателем. Оказалось, свой драндулет он надежно спрятал в кустах у реки. Я забрала с собой розы — они как раз поместились в корзинку на багажнике велосипеда. Д. заранее срезал со стеблей все шипы.
Доехав до поворота на асфальтированную дорогу, он остановился. Я все поняла, мне не нужно было объяснять. Обратная метаморфоза произошла. Мы вернулись через кроличью нору. Принцесса Шип снова стала Чили. Принц День превратился обратно в Дэвида. Если кто-то из наших увидит нас вместе, нам несдобровать. Будет лучше, если мы вернемся домой порознь.
Но прежде чем снова нажать на педали, я повернулась к Д. и спросила:
— Можно… я снова так сделаю?
Он моргнул пару раз, но тут же сообразил, о чем я. Челка упала на глаза: Д. кивнул.
Я ехала на велосипеде по вечерним улицам, освещенным редкими фонарями, но мне не было страшно. Потому, что я знала: там, в тенях, за мной неслышно следует он. Мой зачарованный принц.
Тайный поклонник
Дозвониться до следователя Борга оказалось нелегко. Я несколько раз набирала его номер в перерывах между парами, рискуя быть застуканной Микелем или девчонками, но натыкалась только на прерывистый глуховатый голос, предлагавший оставить сообщение. Вот так всегда: когда ты нужен панцирям, они даже в универ припрутся и с занятия тебя вытащат. А как тебе нужен так называемый страж закона — фигушки.
Я представила Магнуса Борга пожилым тучным мужчиной с одышкой, который топает по лестницам управления, утирая платком вспотевший от усилий лоб. Ладно, делать нечего. Придется наговорить сообщение на автоответчик.
Я пожертвовала частью времени, отведенного на ланч, чтобы ускользнуть в пустой коридор.
— Здравствуйте, это Чили Даль, — заторопилась я, отслушав уже надоевшее приветствие. — Мне дал ваш номер Генри Кавендиш. Агент Шторма. Ну, то есть Дэвида Винтермарка. Которого вы ищете. — Великолепно, Чили! Какое красноречие! Ты посрамила самого Дэвида. — Ваши коллеги уже беседовали со мной. Но я… Я вспомнила кое-что еще. Я не сказала, что знала Дэвида? А, ну вот, уже сказала. Мы бы могли встретиться? Пожалуйста. Это важно. До… — Запищали короткие гудки. Блин! Очевидно, я использовала лимит времени для голосового сообщения.
— Вот ты где! — Кристина махнула мне из конца коридора, темная фигура на фоне залитого светом окна. — Давай скорей! Сегодня в столовке наши любимые котлеты. Хотела тебе взять, а ты шарахаешься где-то.
— Иду! — Я махнула в ответ и торопливо спрятала мобильник в карман.
Но глазастая Крис, конечно, это заметила.
— Снова тайный поклонник? — усмехнулась она красиво очерченными губами.
Придушу Микеля! Уже всем растрепал.
— Да какой поклонник, — состроила я озабоченную физиономию. — Это насчет продажи папиного дома. Кажется, нашелся покупатель. Но этот жмот просит скидку, а цены на недвижимость на юге и так упали, так что…
— Ясно. — Кристина сразу поскучнела. — Может, тогда по пироженке? Подсластить рыночную конъюнктуру.
— Это можно, — согласилась я. Мне еще предстояла встреча с Магнусом Боргом — с его одышкой и вонью от потных подмышек.
Отзвонился следователь только во время четвертой пары. Мобильник на парте зажужжал деловитым шмелем, высвечивая забитый в контакты номер. Я быстренько извинилась, цапнула телефон и выскочила в коридор. Наверняка это мне еще аукнется на зачете: препод, который у нас вел языкознание, терпеть не мог студентов, не отключавших мобильник во время занятий.
— Магнус Борг. — На этот раз голос звучал ровно. Фоном к нему слышались урчание мотора и далекая сирена. Наверное, панцирь вел машину.
Во рту у меня вдруг пересохло.
— Здравствуйте. Это Чили. Даль. Вы прослушали мое сообщение?
— Вы вспомнили что-то важное. По делу Винтермарка. Я вас слушаю.
Нормально так. Этот коп времени зря не теряет.
— А… можно при личной встрече? Это не телефонный разговор.
— Вот как?
Я услышала щелчок, резкий вдох. Курит он там, что ли?
— Вот так. — Я начинала заводиться. — Послушайте, вам нужна информация или нет?
Магнус Борг кашлянул. Подышал в трубку. Что-то запищало. Может, рация?
— Вы сейчас где?
— На занятиях. В университете.
— Я подъеду через полчаса.
Что?! Опять?
— Э-э нет, подождите! Не надо в универ… Давайте в кафе. Тут совсем рядом. «Братишкина кухня», знаете? На Ранерсгаде. Через… — я глянула на часы в телефоне, — сорок пять минут.
— Найду, — буркнул Борг. — До встречи. — И отключился.
Я улизнула сразу после языкознания. Сделала вид, что в туалет, а сама выскочила через боковой вход и понеслась к кафе. Придется, конечно, потом объясняться с друзьями, но я что-нибудь придумаю. А пока необходимо сосредоточиться на встрече с Боргом.