Я кивнула. Еще бы не помнить! Виви снилась мне в кошмарах. Надеюсь, Монти — не настоящее имя мальчишки. Хотя с нее станется назвать отпрыска в честь «Летающего цирка». Если только его столь же летучий папочка не был альпинистом[24].
— Флавия нашла парня быстрее полиции, — продолжал тем временем Генри. — Видите ли, мы выяснили, что все это время Шторм продолжал поддерживать связь с детьми Виви — через старшего сына. И помогать им материально — минуя мать, которая спускала деньги на наркотики и выпивку. Полтора года назад все закончилось для нее передозировкой. Детей устроили в приемную семью, но Монти появляется там лишь время от времени. Христиания успела стать его домом. Кажется, он ведет полулегальное существование и… — Англичанин всмотрелся в картину с вечным дождем, будто заметил в ней что-то новое. — Флавия и я думаем, что Шторм, возможно, захотел бы увидеться с ним. В таком случае…
— Монти может знать, где Дэвид? — перебила я Генри, не в силах осмыслить новый поворот, новую сторону человека, которым стал Монстрик. — Вы думаете, мальчик — наркоман? Вы думаете, этот парень мог… Полиция уже знает?
— Мы пока решили придержать эту информацию. — Большая бледная ладонь накрыла мою руку, сжатую в кулак и дрожащую. — Уверен, что Шторм не хотел бы подставлять Монти. Видимо, мальчик много для него значит. Вот почему я решил сначала поговорить с пареньком сам. Не переживайте, при малейшем подозрении мы поставим в известность Магнуса Борга. Но Монти, в конце концов, всего лишь пятнадцать.
— Столько же было Дэвиду! — выпалила я, прежде чем успела прикусить язык.
Генри понял меня без слов.
— Знаю. Я приму меры предосторожности… А вы, Чили?
— Что я? — непонимающе уставилась я на англичанина.
— Вы не хотели бы съездить в Хольстед? Подышать, так сказать, родным воздухом?
«Вы с ума сошли? — захотелось завопить мне. — Чтобы я добровольно отправилась в эту дыру?! Снова?!»
Но, конечно, ничего подобного я не сказала. Потому что понимала, чего на самом деле хочет от меня Генри. Вместо этого я встала и подошла к табличке с описанием картины, на которой кто-то упорно продолжал шагать под дождем. Или возникал из него.
«Мнемосина».
Богиня памяти. Как символично.
Я обернулась ко все еще сидящему на скамейке англичанину и сказала:
— Я подумаю.
Эгейское море в моих глазах Одиннадцать лет назад
29 ноября
Д. не ходит в школу уже два дня. Говорят, его отстранили от занятий до следующей недели. У меня просто слов нет, а ругательствами тебя, дорогой дневник, пачкать не хочется. Монстрик ведь не виноват! Он не сам разделся и в девчачью раздевалку заскочил — его раздели и втолкнули! Вот только об этом все молчат. Все боятся, потому что знают, что будет со стукачом. Ну а учителя с директором, видно, не заморачиваются: чего разбираться, ведь виновник — вот он, уже есть. Тем более дефективный — от такого чего угодно ожидать можно. Мало ли о чем он там думает, пока молчит, уставясь в пол. Может, о сиськах Инносент.
Знаю, это жуткая несправедливость. Может, от этого мне так плохо? Ведь настоящая жертва тут Д., а не девчонки. Мы-то переживем, что перед нами голым задом светили. А вот Мон-стрик…
Знаешь, дневник, что вытворила тихоня Милле? Предки ей на днюху подарили айфон, у нее одной в классе такой гаджет. А камера в нем по качеству не уступает хорошему фотоаппарату, картинка не размазывается, как в моем мобильнике. И ладно бы Милле снимала цветочки-лютики… Ну, или листопад, как полагается тихоням-ботанкам. Так нет! Она запечатлела для вечности голого Д., рвущегося в дверь. Теперь эта фотка есть у всех в телефонах. Конечно, девчонки Монстрика отчасти заслоняют, но снято сбоку, и… В общем, если картинку увеличить, то можно рассмотреть, как выразилась Кэт, «самое интересное». Хорошо хоть, у Д. нет мобильника, так что он ни о чем не узнает — по крайней мере, пока снова не появится в школе.
Неужели его и правда отстранили на три дня? Вот уж нашли на ком отыграться. У нас диваны в общем зале какие-то козлы порезали — и ничего. Велик сперли у одного семиклассника, новый почти — опять ничего. Небось те, кто курит втихую под навесом для велосипедов, и сперли. А тут… Вкатали ни за что ни про что по полной программе.
Блин, я и не думала, что буду так скучать по Д. А оказалось, без него все время ощущаю пустоту. Дома я пыталась высмотреть Монстрика в окно, но за два дня он так и не появился в саду. А ведь парень вечно там с чем-то возится: то измельчает ветки и выполотые сорняки для компоста, то кормит кроликов, которые живут в клетке у них на заднем дворе, то подрезает розы и кусты, то пропалывает клумбы и что-то сажает под руководством матери, командующей зычным голосом. Сама она, кстати, к земле ни разу не притронулась. Да и Эмиль не стремится помочь брату. Я видела только близнецов, которые иногда возились с клеткой или помогали Монстрику мыть отцовскую машину — вероятно, их привлекали бьющая из шланга вода и потоки мыльной пены.
Иногда Д. просто сидел на заднем крыльце, невзирая на мерзкую погоду. Порой долго. Я думала, может, он прячется от брата. А может, дома у них не очень хорошо. Помню, последние полгода перед тем, как мама ушла, они с папой постоянно скандалили. Я тогда тоже старалась как можно дольше гулять или сидела в своей комнате с наушниками на голове, а музыка в них орала громче, чем взрослые за стеной.
Теперь мне даже хотелось, чтобы Д. снова вышел на крыльцо. Тогда я бы высунулась в окно, помахала ему и позвала к нам. Но вместо Монстрика в саду появился Бульдог. Он принялся устанавливать на лужайке троицу рождественских оленей и протягивать проводку. Ему помогали близнецы. По-прежнему ни следа Д. Может, его посадили под домашний арест? Папа меня иногда так наказывает, если я конкретно налажаю.
На следующей неделе обещают снег.
30 ноября
Я не собираюсь идти на хоккей, если Д. не пойдет. Проблема в том, что я смогу узнать, идет ли он, не раньше понедельника. Я проверяла тайник под подоконником: Монстрик забрал мою записку. А вот ответ оставить не успел.
Наверняка предки Д. не рады, что его отстранили от занятий. Да еще по такому поводу. Вдруг они решат, что сын наказан недостаточно, и не возьмут его на стадион? Тогда надо сегодня вернуть билет Кэт, чтобы она успела позвать на матч кого-то другого. Но вдруг Д. все-таки поедет в Эсбьерг, и я упущу шанс побыть с ним вместе? Тем более после всего, что произошло… Монстрику точно понадобится друг.
Не знаю, на что бы я в конце концов решилась, если бы в коридоре меня не остановил Эмиль. Я как раз тащила в руках рождественские украшения, которые мы сегодня делали вместо биологии, и не сразу заметила его из-за торчащих во все стороны еловых веток.
— Привет.
Парень оказался внезапно слишком близко, вызвав у меня желание сжаться в комок или убежать. Я выставила перед собой корзинку с колючими ветками, увешанными шишками и шариками. Понадеялась, что это заставит его держаться на расстоянии.
— Слышал, ты едешь на хоккей, Перчик? — Взгляд темных глаз Эмиля медленно полз по моему телу, задержавшись на мишуре у меня перед грудью. — Правильное решение.
Я покосилась на его дружков, подпиравших стену неподалеку. Чутье подсказывало, что было бы ошибкой сообщать о моих сомнениях.
— Меня Кэт позвала, — выбрала я самый нейтральный ответ.
— Значит, скоро тебе представится шанс увидеть, как мы надерем «Пиратам» задницы. — Эмиль ухмыльнулся и щелкнул пальцем по розовому шарику, присыпанному инеем. Он закачался. Я отвела глаза от шарика, стараясь сдержать нервную дрожь. — Ты уж прости, что тогда наехал на тебя, Перчик. — Парень убрал с моего плеча зацепившиеся за кофту иголки, а я даже не успела отстраниться — так ошарашило услышанное. Эмиль извинялся! — Просто ты тут новенькая. Мы же не знали, свой ты человек или нет. Нужно было время, чтобы разобраться.
Я посмотрела на парней, посмеивающихся и кидающих в нашу сторону любопытные взгляды.
— И как, разобрались?
— Походу, ты правильная девчонка, Перчик, — улыбнулся Эмиль во все тридцать два крупных зуба. — С такой можно тусить. Оторвемся в баре после матча?
Наверное, я должна была чувствовать себя осчастливленной, а меня почему-то стало подташнивать.
— Но… — Я перехватила корзинку поудобнее. Одна из веток чуть не ткнулась в нос Эмилю, заставив его отдернуть голову. — Разве твои не придут на игру? Родители, братья с сестрой?
Эмиль скривил губы:
— Как придут, так и уйдут. А мелкого извращенца на трибунах не будет, не волнуйся. Надеюсь, он тебя не очень напугал там, в раздевалке? — Парень попытался обойти мой еловый щит сбоку, но я быстро шагнула в ту же сторону.
— Да чем там пугать-то, — я притворно закатила глаза, надеясь, что Эмиль не заметил блеснувшей в них радости. Теперь я точно знала, что делать со своим билетом.
— Что верно, то верно, — парень довольно гоготнул. — Я так заморышу и говорю: учись радоваться мелочам. — И заржал над шуточкой, у которой явно уже выросла борода.
Пахнуло ментоловой жвачкой, плохо скрывающей табачную вонь. Я сунула нос в хвою, надеясь, что меня не стошнит.
— Так че, до встречи на стадионе, Перчик?
Я буркнула что-то невнятно-утвердительное и метнулась прочь по коридору, позвякивая шариками.
Оставив произведение декоративно-прикладного искусства в холле, где несколько учениц из праздничного комитета пытались создать атмосферу адвента[25], я остановила первого попавшегося парнишку. У него были круглые очки в духе Поттера и странные розовые волосы.
— Привет. Хочешь на хоккей? На халяву. Матч завтра в Эсбьерге, а я не смогу. — Я выудила из кармана билет.
— А… Ты новенькая, да? Из восьмого «А». А я учусь в «В». Меня Лив зовут, — сообщило довольно писклявым для мальчишки голосом розовое чудо.