— Подожди. — Бледный кончик языка быстро прошелся по ненакрашенным губам, темные глаза возбужденно блеснули. — Курнуть есть?
— Не курю. — Я сокрушенно развела руками, но странная девица и не думала уступать мне дорогу.
— Если бы ты могла стать принцессой, — она потеребила стальной шарик у себя под носом, — в кого бы ты захотела перевоплотиться? В Белоснежку, Ариэль или Рапунцель?
«Ну вот, — подумала я. — Шиза пошла. А ведь девчонка казалась нормальной».
— Это что, какой-то тест? — спросила я, напоминая себе мысленно, что главное — психов не злить, это может быть опасно.
— Типа того, — качнулось в кивке воронье гнездо.
— Ну, мне всегда нравилась Рапунцель, — проговорила я, прикидывая пути бегства. Их не было — разве что я вскарабкаюсь на шпалеры. — Но если бы действительно могла выбирать, кого захочу, то я бы стала принцессой Шип.
Девчонка выпучила на меня глаза, маленькие пухлые губы приоткрылись. Наверное, если бы я и вправду превратилась в Рапунцель и запрудила весь садик своими золотыми косами, то вызвала бы меньше эмоций на этом хмуром, замкнутом лице.
— Как ты сказала? Повтори! — потребовала странная девица прерывающимся голосом.
Блин! Надо было не выдрючиваться, а выбрать одну из героинь Диснея.
— Шип, — обреченно повторила я. — Правда эта принцесса совсем не популярна, так что…
— Стой тут! — прервала меня пациентка, сверкнув глазами. — Никуда не уходи.
Черные кроссовки взрыли палую листву, встрепанные волосы замелькали среди путаницы веток. Моя собеседница стремительно неслась в направлении отделения «U». «И вот что это сейчас было?» — мысленно вздохнула я.
Хм… Вопрос в том, стоит ли мне уйти, пока путь свободен, или все же остаться и дожидаться неизвестно чего, вполне возможно, это окажется отряд свободных психов из корпуса «U1». Кто знает, может, они совсем не так не опасны для окружающих, как меня в этом убеждала Диана Брант?
Я осторожно выглянула из-за шпалер. Кажется, пока все тихо. Странно все-таки, что Гнездо так взбудоражило от слова «шип». Оно имело особое значение только для нас с Дэвидом. Означает ли это, что девчонка могла знать Монстрика? Настолько хорошо, что они говорили обо мне или о его сказке? Может, девица выглядит намного моложе своего возраста и на самом деле ей двадцать или около того? Тогда они с Дэвидом вполне могли встретиться здесь. Встретиться и…
Я быстренько затолкала на дно сознания красочные картинки романа Монстрика с психичкой-рецидивисткой, которые начала было подкидывать расшалившаяся фантазия. Если бы Гнездо хотела отомстить мне из ревности, она бы могла сделать это. Не шприц же с ядом она помчалась просить у Дианы.
В общем, я решила дождаться девчонку — хотя бы чтобы спросить, что говорят ей слова «принцесса Шип».
Вернулась она, к счастью, довольно быстро и одна. Приблизившись ко мне, тревожно оглянулась по сторонам и втолкнула меня обратно за шпалеры.
— Расскажи мне о нем, Шип! — потребовала она, лихорадочно блестя глазами. Грудь ее быстро опускалась и поднималась от недавнего бега, на бледных щеках проступили розоватые пятна. Волосы растрепались больше прежнего и встали вокруг головы грозовым облаком.
— Может, скажешь для начала, как тебя зовут? — осторожно предложила я.
— Сирид, — быстро выговорила девчонка, словно выплюнула. — Это не важно. Расскажи, какой он? Как он выглядит?
— Да кто, о господи? — не выдержала я. Все эти шизо-мызо начали меня уже раздражать.
— Принц День, конечно, кто же еще! — Траурные глаза блеснули почти гневно.
Пришла моя очередь разевать рот.
— А-а… откуда ты его знаешь?! — пролепетала я в ужасе от того, что мои худшие опасения, похоже, сбывались.
— Я объясню, — мрачно усмехнулась Сирид. — Но только ты первая. Расскажи мне о нем.
Я поняла, что придется пропустить следующий автобус. Ведь я сюда и приехала, чтобы узнать побольше о Дэвиде, верно? И никто не говорил, что та часть его прошлого, о которой я пока ничего не знаю, будет такой же пасторальной, как окружающий пейзаж.
— Хорошо. — Я отошла к кирпичной стене и устроилась там на пеньке, основательно вытертом задами обитателей психушки. Судя по валяющимся в траве окуркам, юные пациенты использовали укромный уголок сада как курилку. — Только я мало знаю. Мы дружили недолго и давно. Потом нам пришлось расстаться. — Я кивнула в сторону невидимого за стеной плюща больничного корпуса. — А снова услышала о Дэвиде я совсем недавно.
— Дэвид? Так его звали? — Сирид уселась прямо на траву и уставилась на меня снизу вверх; глаза ее казались огромными из-за густой подводки.
Я кивнула, старательно сдерживая улыбку. Похоже, даже в этом не слишком приятном месте у Шторма образовался фанат. А я посвящаю его, вернее ее, в культ гуру, к которому девушка, кажется, все же была не очень близка, раз не знала настоящего имени «принца».
— Каким он был? — продолжала я, раздумывая, как бы не соврать и в то же время не сказать слишком многого. — В детстве Дэвид много страдал. С ним многие были жестоки, но не смотря на это он не ожесточился сам. Он был и остался хорошим человеком. Не идеальным, нет. Он совершил одну большую ошибку, из-за которой и попал сюда. Но у него хватило сил справиться с собой, стать лучше. Думаю, он много работал, чтобы превратить свои слабости и недостатки в достоинства. И в итоге ему удалось достичь желаемого — избавиться от заклятия и превратиться из монстрика в человека. А для кого-то, — я подумала о бесчисленных восторженных комментариях в «Инстаграме», — он стал почти божеством.
Пока я говорила, обращенное кверху лицо Сирид оставалось непроницаемым — только иногда по нему скользила тень и рот чуть кривился.
— Как он выглядит? — повторила она свой вопрос, снова проводя по губам кончиком языка. — Расскажи.
— Лучше покажу. — Я открыла на мобильнике одну из фотографий, которые сохранила в свою галерею.
— О-о… — выдохнула девушка, жадно всматриваясь в изображение на экране.
Наверное, это был один из ранних снимков, потому что Шторм не успел покрыть весь торс татуировками. Рваная футболка, из которой он выпутывался, задралась, обнажая плоский живот над поясом джинсов и полоски старых шрамов на боках. Фото, конечно, было постановочное, но в нем проглядывало что-то от того Дэвида, каким я его знала и помнила: мучительная поза, скованность движений, взлохмаченная челка, взгляд, убегающий в сторону от объектива.
— Красивый, — наконец заключила Сирид. — Так и думала, что он такой. Скинешь мне фотку?
— Ты ведь никогда не видела его раньше, правда? — решилась я озвучить свою догадку.
Воронье гнездо печально покачнулось:
— Только во сне. Но там День не был так крут.
— Так как ты о нем узнала? — Настала моя очередь задавать вопросы.
Сирид вздохнула и нехотя сунула руку под джинсовую куртку.
— Я нашла вот это. — Она вытащила из-за пазухи простой белый конверт, довольно пухлый и мятый. — Думала сначала, это типа наши параноики любовными письмами обмениваются. Ну, знаешь, они вечно на измене, что за ними все следят. Но когда начала читать… — Темные глаза на миг стали виноватыми. — Ты прости, я ведь не знала, что там.
Если честно, мне было совершенно плевать, мучает ли Сирид совесть. Потому что, кажется, я не ошиблась в Дэвиде: он действительно оставил здесь кое-что для меня. Может быть, след. А может, ключ ко всему?..
— Дай мне конверт. Пожалуйста. — Не знаю, как я смогла заставить голос звучать ровно.
Пальцы дрожали, когда коснулись мягкой, истертой на сгибах бумаги.
«Принцессе Шип», — прочла я надпись, сделанную печатными буквами на лицевой стороне. Почему Дэвид не зашифровал послание?
— Где… где ты нашла это? И когда? — хрипло выговорила я, поглаживая конверт, из которого будто шло тепло.
— Пару месяцев назад, — пожала плечами Сирид. — Я ж тут не так давно. Искала местечко, где б сиги припрятать. Ну и нашла один широкий подоконник. Знаешь, с нижней стороны обычно…
— Не вытирают пыль, — кивнула я.
— Ну, — одобрительно кивнула девушка. — Я полезла скотч клеить и наткнулась на какую-то бумажку. Не на это, — она кивнула на конверт, который я все еще не решалась открыть. — Под подоконником была записка на тарабарском языке. Я ее неделю пыталась расшифровать, если не больше. А потом случайно по телику увидела передачу про гадание на рунах, ну и воткнула, что к чему. В общем, в записке инструкция была, как конверт найти. Я, конечно, не знала еще тогда, что это письмо окажется. Думала, клад. А оно в скворечнике лежало, в пластиковом пакете. Птицы обгадили все сверху, конечно, но…
— Ясно. — Кончики пальцев покалывало. Слова Дэвида словно поклевывали их острыми клювиками, просясь наружу. — Сирид, ты не оставишь меня одну? Мне нужно это прочитать. Только… Пожалуйста.
— Да понимаю я. — Она поднялась с земли, отряхнула джинсы. — Письмо же тебе. Читай.
Она отошла на пару шагов и вдруг остановилась и обернулась ко мне:
— Я никому его не показывала, Шип. И не рассказывала никому. Просто ждала. Думала, если придешь, смогу спросить о нем у тебя. Пришли мне то фото, ладно? Номер легкий: без четверти девять вечера, две тройки, две двойки.
Я просто кивнула, не в силах выдавить из себя ни слова. Как только легкие шаги Сирид затихли за шпалерами, я вырвала сложенные вдвое листки из бумажного плена, в котором они томились столько лет.
«Здравствуй, принцесса! — бросились в глаза строчки, написанные знакомым мелким почерком. — Если ты это читаешь, значит, у меня все получилось. Я сдох и родился снова и наконец умер совсем. Потому что тебя могла привести сюда только моя смерть…»
Письмо из прошлого
Здравствуй, принцесса! Если ты это читаешь, значит, у меня все получилось. Я сдох и родился снова и наконец умер совсем. Потому что тебя могла привести сюда только моя смерть. Дай угадаю. Ты прочла об этом в газете, верно? Или увидела в интернет-новостях. Вместе с моей фотографией. Ну, и как я тебе? Не думаю, что умер старым. Вряд ли ты узнала бы меня в беззубом седом дедке с обвисшим индюшачьим горлом. Вряд ли вспомнила бы зачуханного неудачника из детства, если бы прошло много лет.