— Чили, почему вы не рассказали, что Дэвид сбегал из дома?
— Что? — Смена темы сбила меня с толку. Сама виновата: нечего было заглядываться на губы копа. Женатого к тому же. — Но… я думала, вы уже знаете. От Генри. К тому же какое это теперь имеет значение?
— Вы знали, что парень делал это не единожды?
Мне оставалось только покачать головой. Я не понимала, куда клонит Борг. Разве не очевидно, что Дэвид спасался от невыносимой ситуации дома и в школе? Даже если бы он сбегал пару раз в год, это можно было бы понять.
— В первый раз в шесть лет, — невозмутимо продолжал следователь, расслаблено откинувшись на спинку стула. — Но его нашли в лесу в тот же день. И второй раз в декабре две тысячи восьмого. Тот случай вы, наверное, помните.
Я кивнула:
— Тогда ему удалось продержаться дольше. Хотя его отец, скорее всего, поставил на уши всех полицейских в округе. За прошедшие восемь лет Дэвид стал гораздо умнее.
Борг проигнорировал мое замечание.
— Он снова сбежал в две тысячи двенадцатом. Вы знали, что после выписки из Центра детской и юношеской психиатрии в Рисскове Дэвид должен был жить в защищенном общежитии для психически неуравновешенных молодых людей? Это не режимное заведение, но нахождение там входило в программу реабилитации. Однако парень туда просто не доехал. Сошел с поезда на узловой станции и… — следователь покрутил рукой в воздухе, — испарился. Ничего не напоминает?
Рассказанное не стало для меня новостью. Я не подозревала лишь о том, что проживание Дэвида в общежитии носило практически принудительный характер.
— Почему же его тогда не разыскивали? — Я предпочла пропустить вопрос мимо ушей. До меня наконец дошло, к чему ведет следователь, и я не хотела лить воду на его мельницу.
— Дэвид действительно стал умнее. — Борг невозмутимо поправил рукав рубашки, разгладив несуществующие складки. — Он поддерживал связь со своим психотерапевтом, доктором Линдой Вонг. Сообщал, что у него все в порядке, не более. Но этого было достаточно, чтобы не объявлять парня в розыск. На тот момент Дэвид был совершеннолетним, дееспособности его не лишали, а его врач не посчитала нужным назначить принудительное лечение.
Выходит, полиция побеседовала-таки с той самой Линдой. Кажется, в свое время эта женщина здорово помогла своему юному пациенту. Интересно, предоставила ли она полицейским свои записи?
Мое молчание Борга ни капли не смутило.
— В следующий раз Дэвид бежит в две тысячи тринадцатом — принимает предложение Кавендиша и покидает страну. На этот раз наш парень кардинально подошел к вопросу: он сменил имя, создал практически новую личность, получил британское гражданство. — Следователь сделал небольшую паузу, изучая стекло за моей спиной. Возможно, кто-то из припозднившихся сотрудников прошел мимо — переговорная была угловой. Напрасно он беспокоится: тут прекрасная звукоизоляция. — На фоне всего этого мне кажется — как ни чудовищно это звучит, — что и убийство отца было в некотором роде попыткой побега. Первой удачной попыткой. Это по крайней мере объясняет, почему Дэвид играл в молчанку на суде.
— Он молчал, потому что не мог говорить! — выпалила я, но тут же пожалела о своей вспышке.
Быть может, Борг прав. Разве не об этом писал Дэвид перед тем, как уйти из Центра? Возможно, молчание было запланированной частью бегства? Да, а возможно, парень наговаривал на себя, чтобы облегчить мне бремя вины.
Следователь тем временем саркастически поднял бровь:
— Дэвиду предлагали дать показания в письменном виде. Он отказался… Кстати, вы знаете, какая у него любимая песня?
Интересно, копов в полицейской академии специально учат менять темы, вводя опрашиваемого в ступор, или это особый талант Борга?
Я пожала плечами, пытаясь сохранять внешнее безразличие.
— Откуда? В детстве Дэвиду нравился Эминем. Но это когда было.
Полицейский довольно улыбнулся:
— «Козерог» американской группы «Тридцать секунд до Марса». Слышали?
Я покачала головой. Название группы показалось знакомым. Что они играют? Ну уж точно не рэп. В этом я убедилась, когда Борг тихо запел на английском:
So I run, hide and tell myself
I’ll start again with a brand new name
And eyes that see into infinity
I will disappear…[34]
Я поежилась, будто в душноватом помещении внезапно потянуло сквозняком:
— Откуда вы знаете, что это любимая песня Дэвида?
— Это мелодия входящего вызова на его айфоне.
Мне понадобилось несколько мгновений под цепким взглядом Борга, чтобы в голове сложилась ясная картинка. И как только это произошло, от желания придушить гадкого копа свело пальцы.
— Вы нашли его телефон? — воскликнула я. — Где? Почему вы раньше ничего не сказали?!
— Собственно, я не обязан. — Следователь скрестил руки на груди. Гигантский циферблат, украшавший его запястье, показывал, что мне пора домой. — Так что считайте это одолжением. Да. Его нашли. Отследили, как только мобильник включили. Телефон подобрал на вокзале во Фредерисии один наркоман. Обменял его на травку. Ну а мои коллеги взяли дилера. С телефоном тот расстаться еще не успел… Вам не кажется, что песенка звучит как послание?
Я мотнула головой. Нет, это просто ерунда какая-то.
— Зачем Дэвиду было сбегать?! Ему не угрожали ни родители-садисты, ни полный контроль в филиале психиатрической клиники. Он жил насыщенной жизнью, имел интересную работу, был счастлив…
— А был ли? — оборвал меня Борг. — Что, если миляга Генри слишком давил на Шторма, пытался контролировать его жизнь? Пусть мягко, по-отечески, но все же душил заботой? Похоже, Дэвид больше всего стремился к свободе, был ею одержим. Что, если, скажем, он хотел уйти из агентства, а Генри не позволял ему этого сделать? И потом, остаются удаленные фото и сообщения в инстаграме. Мы все еще рассматриваем версию, что Шторму могли угрожать. А бегство — это испытанный и удачный способ решить свои проблемы. Один раз парню уже удалось создать новую личность и даже изменить внешность почти до неузнаваемости. Да, мне попалось фото Дэвида в полицейских архивах, — кивнул Борг в ответ на мое невысказанное удивление. — Прямо сказка о гадком утенке на новый лад.
— То есть теперь официальное заключение полиции таково: Шторм сбежал и оставил послание на телефоне: «Не ищите меня»? — Я зло уставилась на Борга.
Внезапно мелькнула мысль, что и я, и полицейский напоминаем детей, заблудившихся в лесу и пытающихся найти дорогу по рассыпанным Дэвидом крошкам. Только вот некоторые из них уже склевали птицы. А другие… Что, если их намеренно подбросил кто-то другой?
— Это пока всего лишь одна из версий. — Борг снова вынул из кармана телефон, жужжавший настойчиво, как голодный шмель. Быстро нажал пару кнопок и сунул мобильник обратно. Пронзительные серые глаза снова нашли мои. — Шторм — не бабочка. Для превращения из гусеницы ему нужна помощь. В прошлый раз он получил ее от Генри Кавендиша. А теперь…
Я вспыхнула.
— Вы что, думаете, я состряпала на нашем принтере фальшивый паспорт? — Я ткнула в сторону закутка, где стоял копировальный аппарат. — А может, еще и денег напечатала?
Следователь слегка улыбнулся, одним уголком рта:
— Не знаю насчет денег, но Шторм прекрасно знал, где раздобыть документы. И в Орхус ему для этого ехать не пришлось бы.
«Монти, — сообразила я. — О боже, неужели мальчишка врал? Неужели Дэвид использовал старые связи для этого?»
— Конечно, — демонстративно вздохнула я. — Шторм заявился ко мне, чтобы я спрятала его в своем шкафу. Днем он там спит, а ночью питается на кухне: то-то соседи жаловались, что у нас сосиски пропадают. Детектив, вы нас раскрыли. Блестящая полицейская работа, поздравляю.
С лица Борга пропал всякий намек на улыбку.
— А вот иронию оставьте при себе. Завтра в прессе выйдет ориентировка на Дэвида Винтермарка. Посмотрим, что это даст. Мне пора. — Поднимаясь со стула, он третий раз вытащил из кармана телефон.
Интересно, кто так настойчиво пытался до него дозвониться?
— Я вас провожу. — Я распахнула перед полицейским стеклянную дверь и задала давно вертевшийся на языке вопрос: — Скажите, а… вы получили доступ к медкарте Дэвида и записям Линды Вонг?
Я знала, что Борг может и не ответить — особенно после того, как я наговорила ему дерзостей. Но он поджал губы и сказал:
— Пока нет достаточного основания полагать, что жизнь Шторма под угрозой. Доступ к журналу пациента откроют, только если мы сможем доказать, что речь идет о серьезном преступлении… Кстати, знаете, какой девиз у Козерогов? Я использую. Подумайте над этим.
«О господи! — Я смотрела вслед широкой спине Борга, который уже прижимал к уху телефон. — Неужели этот панцирь читает гороскопы?»
Хорошо быть собакой Одиннадцать лет назад
8 декабря
Д. вернулся!!! Его нашли, это точно. В школе сегодня столько разговоров об этом было! Учителя ничего не сообщали, но инфа откуда-то просочилась. Может, от Эмиля? Наверное, вчера Бульдог уезжал за сыном. Я просто места себе не нахожу. Снег растаял, так что сегодня я на велике. Домой неслась так, что все джинсы себе слякотью забрызгала. Вот только толку? Сидела остаток дня у окна, но Д. не видела. Вообще ничего особенного не заметила, кроме того, что драндулет Д. на месте так и не появился. Может, его позже привезут? Или Монстрик что-то сделал с велосипедом? Продал? Вряд ли. Кто на такое старье позарится? Разве что на запчасти его пустить. Может, завтра узнать удастся побольше? Пыталась аккуратно расспросить папу, но он то ли не колется, то ли сам ничего не знает. Надеюсь, с Д. все хорошо и он завтра придет на уроки.
9 декабря
В школе Д. не появлялся, но есть новости. Говорят, его полиция нашла аж на западном побережье. Он в один из дачных домиков вломился. Зимой они обычно пустуют. Видно, парень рассчитывал там отсидеться. И у него бы получилось, вот только он не рассчитал, что некоторые из домов сдают и в зимний сезон. А тут как раз рождественские каникулы. В общем, в домик неподалеку въехали постояльцы и заметили дым. Д. топил печку, потому что отопление-то на даче никто не включал. Наверное, Монстрику просто не повезло: он занял как раз тот домик, который та семья хотела снять, а им сказали в агентстве, что зимой эта дача не сдается. Ну и когда они дым из трубы заметили — сразу позвонили агенту и начали качать права. Агент, ясное дело, смекнул, что что-то не чисто, и позвонил в полицию. Вот так Д. и задержали.