Да, вот на этом фото отлично видно тату. Под одним вороном написано рунами Хугин — то есть «Мыслящий», под вторым — Мунин, «Помнящий». Возможно, подсознательно я сразу поняла, что это за птицы, потому во сне и увидела Дэвида в образе Одина? Отсюда и ужаснувшая меня пустая глазница — ведь бог обменял свой глаз на возможность испить из источника мудрости.
Что ж, буду надеяться, что сон не окажется пророческим. Я уже собиралась закрыть инсту, когда увидела значок уведомления о новом посте.
Стоп! Этого точно не может быть. Ведь я подписана только на личную страничку Шторма. Или я, чайник, случайно что-то лайкнула или подписалась на кого-то еще?
Я навела курсор на уведомление и кликнула по нему.
Блин! Это точно Шторм! Что происходит?!
Как назло, ноут тормозил, открывая приложение. Я чуть все ногти себе не изгрызла, пока грузились фотки. Новая вышла самой первой. На ней было слишком много красного — вот что сразу бросилось в глаза.
Чувствуя, как гулко колотится сердце, я увеличила картинку. То ли фото обрезали, то ли намеренно снимали лицо Дэвида и его обнаженный торс крупным планом. Знакомые черты застыли безжизненной маской. Можно было бы подумать, что такой эффект возник из-за чересчур яркой вспышки, если бы не буквы, перекрывавшие тату с черепом и колючей проволокой — вырезанные в плоти буквы, сочащиеся кровью.
FIND ME![36]
Отрешенно, краешком потрясенного сознания, я отметила, что вряд ли это фото было селфи, как остальные. Рунная татуировка на лбу Шторма располагалась слева, а не справа, как когда он снимал себя, смотрясь в зеркало. Это значило, что тот, кто сделал страшный снимок, был в тот момент прямо там, рядом с Дэвидом! И вряд ли для того, чтобы ему помочь.
Желания исполняются Одиннадцать лет назад
15 декабря
Я думала, что уже не увижу Монстрика в школе в этом году — ведь осталась всего неделя до рождественских каникул. Но сегодня он как ни в чем не бывало появился на первом уроке.
Выглядел он гораздо лучше, чем перед своим «путешествием»: чище и опрятнее, что ли, да и пугающие темные круги под глазами исчезли. Даже рубашка на нем сегодня была новая. То есть относительно, конечно: синюю с серым клетку сменила черно-белая, да и по степени поношенности одежка вполне могла претендовать на деревенский секонд-хенд.
В остальном особых изменений в Д. я не заметила. Разве что двигался он медленнее обычного и вообще казался несколько заторможенным. Кроме привычного рюкзака на плече — его Монстрик, очевидно, не посеял вместе с велосипедом — Д. нес в руке пластиковый мешок, довольно тяжелый на вид.
Стыдно сказать, но при виде Монстрика на моем лице расплылась глупая счастливая улыбка. Глупая, потому что на меня он обратил столько же внимания, сколько на чахлую фиалку на подоконнике. Зато к самому Д. обратились взгляды всего класса.
— О, какие люди! — У Тобиаса от возбуждения аж моно-бровь заерзала, будто по лбу поползла толстая мохнатая гусеница. Он соскользнул с парты, на краю которой разместил свой массивный зад, и встал перед Монстриком.
Тот попытался обойти неожиданную преграду, не отрывая глаз от пола. Вышло у него примерно так же, как у персонажа компьютерной игры, получившего команду идти при том, что впереди — стена. Только тут Д. вместо кирпича уперся грудью в широкую ладонь Тобиаса.
— Ну как прошел отдых у моря? — издевательски поинтересовался наш спортсмен, заглядывая в завешенное волосами лицо. — Не хочешь нам рассказать?
По классу разнеслось хихиканье: ребята побросали свои дела, предвкушая развлечение, которого в последнюю неделю всем так не хватало.
Д., конечно, молчал, но тут подключились Еппе с Йонасом. Они подобрались к Монстрику сзади: Йонас заломил ему руку, не давая сдвинуться с места. Еппе за волосы вздернул голову кверху, а второй рукой ухватил беднягу за подбородок.
— Я прекрасно провел время, — пропищал блондин, пародируя неуверенные и чуть тягучие интонации Д. При этом он надавливал на челюсть парня, заставляя его открывать рот в такт своим словам. — Жаль, подрочить получалось не очень. На гребаном пляже было та-ак холодно! — Еппе выпустил подбородок Д. и выставил вверх согнутый мизинец: до такого размера, по его мнению, скукожился от холода пенис Гольфиста.
Класс лег. Я с ужасом смотрела на Д. Его расслабленное лицо было совершенно безучастно. Он даже не попытался выпустить пакет из руки и поднять ее, чтобы защититься или попробовать оттолкнуть обидчиков. Парень напоминал большую мягкую куклу, с которой можно делать все что угодно. Стеклянный голубой глаз смотрел куда-то над нашими головами — в нем отражалась пустота. Только в черном будто клубилось что-то, в самой глубине почти слившегося с радужкой зрачка.
Бровь Тобиаса снова заерзала: гусеница сползла к переносице. Жертва никак не реагировала, и его это явно обескураживало. В поисках чего-то, к чему можно было бы прицепиться, его взгляд скользнул по пакету Д.
— А что это ты тут нам принес? — Рожа Тобиаса расплылась в торжествующей улыбке. — Ракушек насобирал?
Кэт рядом со мной даже взвизгнула, захлебнувшись смехом. Ее парень подмигнул ей, вытащил из безвольной руки пластиковый мешок и заглянул внутрь. По лоснящейся роже расплылась предвкушающая ухмылка. Тобиас приоткрыл пакет и сунул под нос Еппе.
Тот довольно хмыкнул, снова взялся за челюсть Д. и пропищал, растягивая гласные:
— Не-ет, бутылки-и…
Тобиас действительно вытащил из пакета две бутылки вина в подарочной упаковке. Кто-то одобрительно засвистал с задних парт.
До меня вдруг дошло: это же приз! Ну, для рождественской лотереи. Мы все сдали призы еще на прошлой неделе, но Д. ведь болел.
Я принесла серию исторических видеофильмов, подобранных папой — вот уж обрадуется тот, кто их выиграет! Это, дорогой дневник, надо понимать иронически. Самый крутой приз спонсировал отец Тобиаса, владелец сети автомастерских: договор на бесплатное сервисное обслуживание автомобиля в течение года. Кэт сдала классной набор красивого душистого мыла, сделанного ее мамой: у той такое хобби. Анины родители раздобыли где-то страшно уродливых рождественских гномов-ниссов. Я ей, конечно, свое мнение о ниссах не сказала, зачем человека расстраивать. А предки Д., значит, вручили ему вино.
— Ты сам туда нассал или твой папочка? — оскалился Тобиас, вынимая одну бутылку из подарочной коробки и рассматривая на свет. Вино, как назло, было белое и из-за цвета стекла казалось желтоватым на вид.
Д. моргнул пару раз, хотя его лицо оставалось по-прежнему отрешенным. Йонас у него за спиной издал булькающий звук, будто его вот-вот стошнит. Общий смех болезненно грохотал в ушах. Хотелось зажать их руками и зажмуриться, отключившись от происходящего. И в то же время что-то внутри, какаято гаденькая и скользкая часть меня не давала опустить веки, заставляла слушать и смотреть.
— Попробуй и узнаешь.
Кто-то еще продолжал смеяться. Кто-то озадаченно уставился на Еппе — по инерции, потому что говорил явно не он. Еппе даже дотронуться до лица Д. не успел. Да и голос был совсем другой: тонкий, но звонкий и напряженный, совсем не похожий на сонно-тягучую речь, которую с таким успехом пародировал наш доморощенный комик.
— Чего ты сказал? — Тобиас посмотрел на Д. так, словно с ним заговорила доска с номерами задач для домашки.
— Попробуй и узнаешь, — отчетливо повторил Д. во внезапно наступившей тишине. Его бессмысленно пялившиеся в пустоту глаза сфокусировались на Тобиасе.
Не знаю, что тот увидел в этом взгляде, но на пару секунд парень растерялся: тяжелый подбородок дрогнул, веки часто заморгали. За это мгновение слабости Д. пришлось дорого заплатить.
Сразу ничего такого не произошло. В дверях появилась учительница, и Монстрика, конечно, тут же отпустили. Единственное, что Тобиас успел сделать — это выронить вино на пол. У него еще хватило наглости притворно сокрушаться, что это звонок виноват: мол, затрещал неожиданно, вот у него рука и дернулась. А он всего-то хотел получше рассмотреть приз, который Д. принес.
В общем, биологичка поохала-поахала, да и отправила Тобиаса за тряпкой и ведром. Он принялся было отпираться, но классную переклинило, и она заявила, что родителям Тобиаса придется раскошелиться на еще один спонсорский подарок — типа компенсацию предкам Д. Мы все поняли, что после такого Гольфисту не жить. Достаточно было видеть, какими глазами на него поглядывал любитель пошутить, пока сгребал на совок осколки и орудовал шваброй.
Д., как обычно, прятался за челкой, но, когда смахивал ее в сторону, лицо под ней выглядело безмятежным как никогда. Я попыталась припомнить, что Эмиль говорил про лекарства, которые вроде прописали брату. Может, это от них он казался таким… успокоенным? Может, Д. вообще не понимал, что натворил?
Как бы то ни было, Тобиас с дружками доходчиво объяснил Гольфисту его ошибку. Его подкараулили по пути из школы. Это вышло легко: велика-то у Д. больше не было. Близнецов из детсада теперь забирала мать на машине. Поэтому Монстрик потопал прямо домой.
Парни совершенно спокойно позволили ему выйти за территорию школы. Знали: в то, что происходит вне ее, директор лезть не будет. Затащили Д. на узкую велосипедную дорожку, проходящую между двумя рядами высокой живой изгороди:
она отделяла школьное футбольное поле от квартала семейных вилл. И там избили.
Я это видела. Все видели, кто проходил или проезжал мимо на велосипеде и удосужился заглянуть в проход между оголившимися кустами. Не то чтобы парни шумели. Били Д. молча, стараясь не привлекать внимания. А сам он никогда не кричал. Но, наверное, все ожидали чего-то подобного. Гольфист заговорил, и ему не могло сойти с рук то, что он сказал.
Знаю, я должна была попытаться это остановить. Понятия не имею как. Слезть с велика, заслонить Д. собой — Тобиас и остальные точно не подняли бы руку на девчонку. В конце концов, позвать каких-нибудь взрослых. Но я была не одна. Рядом со мной крутили педали Кэт и Аня. И когда мой руль вильнул от увиденного, а пальцы легли на ручку тормоза, кто-то из них подтолкнул меня в спину: