Рубашку Д. я тоже постирала. Не знаю, отойдут ли пятна. Все-таки она темная, может, незаметно будет? Даже не хочется ему теперь ее отдавать. Пусть она и здорово потрепанная, но это — его часть, с которой мы многое пережили.
Я только немного волнуюсь, что мы делали это без презерватива. Но я же не залечу с первого раза? Я бы сходила к врачу и попросила выписать противозачаточные, вот только кто их мне будет покупать — папа?
Мы же ведь сделаем это снова, да? Я очень надеюсь, потому что в первый раз ничего не поняла. Только шумело в ушах, а потом повсюду кровь. Такое гадство! Говорят, в кабинете у нашего школьного психолога есть бесплатные резинки. В пустом круглом аквариуме лежат. Нужно попросить Д. стащить пару штук — он же все равно к ней ходит. Если возьмет немного, она и не заметит.
14 февраля
Сегодня день всех влюбленных. Мне досталась рунная валентинка. Я тоже оставила письмецо для Д. в нашем тайном месте. Написала какую-то ерунду, получилось такое же розовое и безвкусное, какой становится клубничная жвачка после нескольких секунд во рту. Сама поняла это, как только расшифровала послание Д. Это оказались стихи! И я уверена, написал их он сам. Для меня!
Привожу их здесь — без запятых и точек. Их невозможно расставить, когда используешь руны.
я выверну тебя наоборот
и одену в слова
и скажу
ты моя
и только
люди скажут
какой просветленный лик
он был в воде
под водой и по ту сторону зла
я возьму тебя за руку и уведу
поведу тебя
мимо пчел
мимо осыпавшейся черники
мимо чемерицы
лесом все лесом
мы зайдем в недостроенный храм
и обвенчаемся
и увенчаемся
станем у алтаря
и будем расточать слова
словно миро
на губы
на ладони
на закрытые веки
ищущие да найдут
любовь
В воскресенье пойду в церковь. Теперь мне кажется, что каждый раз, когда он поет там, Д. поет для меня. Как же я раньше этого не понимала?
20 февраля
Пока я мылась в душе после физкультуры, какая-то сволочь сняла меня на мобильник. Я ничего не заметила, потому что зажмурилась, чтобы мыло не попало в глаза. Теперь мое голое видео гуляет по телефонам к радости наших парней.
С некоторых пор именно так развлекаются одноклассники. Они прозвали нас с Д. Тупой и Еще Тупее. Вариации: Шиза и Шизоид, Твикс — Психованная Парочка. Открыто нам никто ничего не делает — боятся Д. Зато продолжают делать гадости исподтишка: исписывают похабщиной стены в туалетах, обмениваются хейтерскими эсэмэсками, распускают мерзкие слухи о нас.
Я говорю Д., что они просто завидуют — тому, что мы вместе, что нам на них плевать. Не хочу, чтобы он снова что-нибудь натворил. Вижу, что ему больно — не из-за себя, из-за меня. И так ему влетело, потому что тест прогулял. Мне, кстати, тоже папа устроил разгон. Но гнев моего па — это просто нежный бриз по сравнению со штормом, который обычно обрушивается на Д.
С того первого раза мы все еще не были вместе — ну, по-настоящему, я имею ввиду. За Д. установили жесткий контроль: никаких прогулов, после уроков — сразу домой, его родоки, походу, чуть не минуты отсчитывают. Вот и остается только целоваться на переменах. Хоть бы уже какой-нибудь урок отменили, что ли. Мы бы тогда смогли наконец побыть одни.
22 февраля
Что теперь будет, что будет?! Я же думала, никто не придет! Я уже забыла про то заявление в муниципалитет. Столько времени прошло! Думала, оно затерялось или никто не воспринял его серьезно. Ну, или Бульдог все замял.
И вдруг — бац! Сегодня к Винтермаркам заявились две тетки, прикатили на машине с логотипом муниципалитета! Я из окна видела, как они в дом заходили. И мамашка Д., которая дверь открыла, счастьем что-то не лучилась.
Я как сообразила, что к чему, уселась с учебниками на подоконник. После проваленного теста у меня в комнате установился вечный «день открытых дверей». Не хочу, чтобы папа догадался, что я за соседями шпионю.
В общем, пробыли тетки у Винтермарков где-то с полчаса. Вот и пойми: то ли сразу все поняли, то ли не поняли ни фига, потому что Бульдог им очки втер. По их лицам не скажешь. Они гладкие, улыбающиеся и похожие одно на другое, как конфетки MM’s: даже очки у обеих, только цветом различаются.
Теперь отец Д. наверняка догадался, из-за кого парочка из муниципалитета к ним пожаловала. После нашего разговора вариант с Постом не прокатит. Здравый смысл, конечно, подсказывает, что Бульдог ничего мне не может сделать. Чего теперь-то метаться? С другой стороны, я понимаю, что король Баретт со здравым смыслом не слишком дружит. А мне удалось его здорово разозлить. Какая сторона в Бульдоге победит?
Мне не хочется это выяснять.
Желтая тетрадь. Страницы 42—46
На шестнадцатилетие принца Робара в замке устроили грандиозный праздник, на который были приглашены монархи соседних государств, имеющие дочерей на выданье. Король Баретт не хотел затягивать с поисками невесты для сына. Он присматривал принцессу побогаче, желательно из страны с богатыми залежами угля: в нем королевство нуждалось для производства своего секретного оружия. Сколько золота удалось бы сэкономить, если бы уголь достался Робару в придачу к невесте!
Но вот незадача: наследник престола не горел желанием связывать себя брачными узами и, хотя лихо отплясывал с невестами на балу, ни на одной не остановил свой выбор. Между тем в желающих отдать свое сердце повзрослевшему и похорошевшему принцу юных леди недостатка не было. Вздорный характер они называли импульсивностью, заносчивость объявляли гордостью и уверенностью в своих силах, а проскальзывающую в мелочах жестокость списывали на юношескую горячность и пылкий темперамент.
Ко двору короля Баретта то и дело наведывались полные надежд родители прелестных Агнес, Флор и Мелисс, но кольцу на пальце наследник явно предпочитал оружие в руках и целые дни проводил на стрельбище или в седле, охотясь на ланей и лисиц. В замке из-за этого то и дело возникали скандалы, да такие шумные, что даже до ушей Дня, половшего сорняки в саду, долетали отдельные выкрики:
— Ну и чем тебе не угодила Зюлейка пятнадцатая?
— Она же страшно носатая! Пап, ты что, хочешь, чтобы у тебя были не внуки, а стая дятлов?
— Ладно. А Чи Чу Чай? У нее хорошенький маленький носик.
— И вонючие подмышки.
— А ты их нюхал?
— Представь себе, пап! Это неизбежно при самбе.
— Что? Она еще и владеет самбо?!
— Самба! Это не борьба, а современный танец! Святые единороги, такое впечатление, что я общаюсь с динозавром!
Во дворце громко хлопнула дверь, и День спрятался за кустом роз. Он знал, что до «борьбы» у Робара тоже дело доходило, но, конечно, не с принцессами, а с их хорошенькими горничными и фрейлинами: наследный принц не пропускал ни одной, если ему не грозили ненавистные брачные узы.
Не то чтобы День специально подсматривал. Просто сложно притворяться слепым, когда застаешь пыхтящую в обнимку парочку на полу в кладовой, куда заходишь за метлой, или в сарайчике с садовыми инструментами. Робар знал, что запуганный слуга будет молчать о его похождениях, но все равно поколачивал мальчишку для острастки. Поэтому, услышав, что уставший от ветрености сына король Баретт решил женить принца своей монаршей волей, День вздохнул с облегчением: хоть одной причиной для колотушек станет меньше.
Правда вскоре по замку поползли встревожившие Дня слухи: избранная Бареттом невеста — не только заморская принцесса, но еще и самая настоящая колдунья. Мальчик сразу представил себе копию королевы Немезис — толстую, визгливую девицу, обожающую спускать семь шкур с бесправных слуг. Даже имя у суженой принца Робара оказалось как нельзя более подходящим для такого образа — принцесса Шип!
Сам Робар не пришел в восторг от факта, перед которым его поставили родители: в октябре юная колдунья посетит замок для знакомства с женихом, а через пару месяцев состоится помолвка. Даже чудесный портрет принцессы не смог смягчить гнев жениха. Вылетев из тронного зала и грохнув дверью, Робар в озлоблении пнул оказавшегося поблизости Дня. Мальчик, натиравший паркет, покатился по полу, а принц запрыгал на месте, потирая ушибленную о костлявое тело ногу.
— Смерти моей хочешь, урод?! Вот пожалуюсь матери, и она превратит тебя в придверный коврик: пусть все, кто входит в дом, вытирают о тебя грязную обувь!
В день приезда заморской невесты слуга укрылся в самом дальнем углу сада, надеясь не попасться никому на глаза. Ему ужасно хотелось спать, потому что целую неделю День наводил чистоту в замке, чтобы он сиял к визиту важной гостьи.
Как назло, весь октябрь королевство терзали шторма, и этот день не стал исключением. Желтые и бурые листья носились в воздухе, липли к влажным дорожкам, сбивались в кучки на аккуратно подстриженных газонах.
— Безобразие! — начал разоряться король Баретт, едва высунул нос из дверей замка. — Эти проклятые листья повсюду. День, негодный лентяй! Где тебя носит? А ну убери все немедленно! Что, если ее высочество ступит своим башмачком в эту слякоть и поскользнется?! Я тебя тогда самого по гравию размажу тонким слоем!
Мальчик принялся немедленно мести дорожку, но все равно схлопотал подзатыльник, да такой, что в ушах зазвенело. Он вжал голову в плечи. Его величество с утра был в дурном настроении, так что от одного его взгляда молоко на кухне кисло. У Дня зачесалось между лопаток от предчувствия скорой взбучки. Старательно махая метлой, он постарался убраться как можно дальше с монарших глаз.
Ветер, как назло, не унимался, с весельем безумца сводя на нет все усилия юного садовника. Несмотря на холод, на лбу Дня выступил пот, рубашка липла к телу. Мальчику все время казалось, что вот-вот откуда-нибудь выскочат разъяренный король или его сын, и тогда ему придется ох как несладко. Вот почему, когда кто-то совсем рядом сказал: «Привет!», День подпрыгнул на мест