— Вас прислал король Баретт? — перебила ее советница, наплевав на все правила хорошего тона.
— Нет, но…
— Значит, вы нарушили условия договора?! — вскричал Лясоль, бледнея.
— Нам пришлось! — тоже повысила голос принцесса. — Если ваш сын, чтобы защитить вас, не может рассказать вам, что с ним творят в плену, то я могу. Если вы за восемь лет не попытались сделать хоть что-то, чтобы помочь ему, то теперь вам придется на это решиться!
— Не смейте разговаривать таким тоном с его величеством! — взвизгнула советница. — Он уже принял решение — немедленно отправить этого самозванца, — она ткнула костлявым пальцем в Дня, — туда, откуда он явился!
— Но… — Потрясенная принцесса отступила на шаг, переводя взгляд с Лясоля на мальчика и обратно. — Его величество узнал своего сына! Я же только что сама слышала. Принц День стоит перед вами. Только взгляните в его глаза — на нем печать короля Баретта!
— Ошибаетесь, — прошипела советница и скривила тонкие губы в торжествующей улыбке. — Не знаю, где вы разыскали этого оборвыша, но настоящий принц — здесь, и он по традиции появится завтра на улицах города, чтобы поприветствовать подданных, собравшихся почтить его Великую Жертву.
— Неужели?! — Принцесса Шип и не думала сдаваться. — Он здесь?! Так покажите нам этого вашего принца — и немедленно! Потому что, если вы этого не сделаете, мы снова сядем на драконов и будем летать над городскими улицами, пока каждый горожанин не начнет узнавать своего будущего короля в лицо!
День робко глянул из-под челки. Советница скривилась так, словно только что укусила лимон. Лицо короля сравнялось цветом с горностаем мантии, музыкальными пальцами Лясоль теребил пришитые к меху темные хвостики.
— Ну что же, будь по-вашему.
Советница хлопнула в ладоши, и из-за двери тут же появились поджидавшие там слуги.
— Приведите его высочество принца Дня, — велела она им.
Принцесса старалась сохранить хладнокровное выражение лица, но ее взгляд беспомощно метнулся к спутнику. Тот понял: она начала сомневаться. И знал, что не в силах ничего сделать. Его недомолвки и косноязычие загнали их в ловушку.
За дверью послышались размеренные, твердые шаги. Слуги одновременно распахнули резные створки. В приемную ступил роскошно одетый, прекрасный юноша. Его кожа была гладкой и бледной, как фарфор; шелковистые черные волосы волнами спадали на плечи; красиво очерченные губы изгибались в очаровательной улыбке, а разноцветные глаза сияли, отражая струящийся от окна солнечный свет. Он остановился, поднял изящную бледную кисть и помахал остолбеневшей принцессе.
День закрыл глаза. Все было кончено. Грудь пронзила острая боль, напоминая, что, в отличие от принца в парчовых одеждах, у него есть сердце. Сейчас принцесса Шип повернется к нему и скажет, что он самозванец. Быть может, даже ударит его. И будет права — он заслужил.
Принцесса действительно заговорила. Гнев в ее голосе смешался с холодным презрением:
— Вы думаете, я не отличу живого человека от куклы? Теперь я знаю, почему лицо его высочества показалось мне знакомым. Уже семь лет техномаги делают изображающих его манекенов на заказ — ведь ребенок должен расти. Я только не знала, для кого предназначались эти куклы. И зачем. А теперь знаю.
«Была темная штормовая ночь…»
Я начала набирать Магнуса Борга, еще не добравшись до дома. От забурлившего в крови адреналина палец дрожал и не желал попадать на нужную строчку в списке контактов. Я просто нюхом чуяла, что с этой «Алкой» что-то нечисто, что между водопроводной станцией и исчезновением Дэвида есть какаято связь. Недаром же и Еппе нес что-то про лес и выползающие оттуда тени. Хоть у бывшего одноклассника и сквозило неслабо на чердаке от перепоя, в его словах мог быть здравый смысл. Возможно, он видел что-то подозрительное. Или был во всем этом замешан. Вот, кстати, когда парень вышел из тюрьмы? Не совпало ли его освобождение с похищением Шторма?
Автоответчик Борга запыхтел в ухо: казалось, следователь наговаривал приветствие на бегу. Блин, ну что за закон подлости! Когда панцирь нужен, он вечно не отзывается!
Я зашла в дом. Дверь захлопнулась за спиной с оглушительным грохотом, больно стукнув ручкой по локтю. Ветер злобно взвыл снаружи, бросив вслед что-то, похожее на сломанную ветку: она ударилась в матовое стекло, скребнув по нему растопыренными когтистыми пальцами.
Мне вспомнилась начальная фраза из старого рождественского сериала: «Была темная штормовая ночь…»[55]Казалось, погода портилась с каждой минутой, а Магнуса Борга унесло к чертовой бабушке налетевшей с моря бурей. Я попробовала позвонить ему еще раз, но снова услышала автоответчик. Может, в его телефоне просто села батарейка?
Не снимая куртки и предусмотрительно надетых резиновых сапог, я разыскала в Интернете номер полицейского управления. Вежливый механический голос попросил меня подождать и сообщил, что я номер шесть в очереди. Какого хрена?! А что, если меня тут режут-убивают?! «Подождите, пожалуйста, герр убийца, наша очередь еще не подошла». Тьфу, блин! Кому еще в этот час понадобилось звонить панцирям? Может, все взломщики региона сговорились обнести ближайшие к ним супермаркеты под прикрытием шторма? Они что, получили особое предписание воровского профсоюза?!
О! Наконец-то! Кажется, я общаюсь с человеком, а не с машиной. Но панцирь оказался то ли усталым, то ли тупым. Я все больше раздражалась, чувствуя, что трачу драгоценное время на объяснения, кто я такая и зачем мне срочно нужен следователь Борг. В итоге мне сообщили то, что я и так уже поняла: Борг на выезде, его мобильник не отвечает, но я могу передать для него сообщение. Под мою диктовку панцирь записал все, что мне удалось узнать насчет «Алки», и пообещал, что со следователем свяжутся по рации.
Сбросив вызов, я обнаружила, что стою в резиновых сапогах посреди гостиной, а за мной тянется из коридора петляющая цепочка грязных следов. Беспокойство мое нарастало: время утекало между пальцев, и вместе с ним песчаной струйкой осыпались стенки моего сердца.
Водопроводная станция — идеальное место для совершения преступления. Она находится на отшибе, в лесу. Насколько знаю, подобные станции работают в автономном режиме, вся техника управляется и мониторится дистанционно, через компьютер. Персонал появляется там только в случае поломки или когда приходит время для очередного контроля качества воды. Конечно, здание заперто и наверняка оснащено сигнализацией, но все это при желании и умении можно взломать и отключить. Получается, что злоумышленник мог бы неделями удерживать там Шторма безо всякого риска быть обнаруженным. Более того, если бы он решил — упаси боже! — разделаться с пленником, то тело спрятать было бы относительно легко. В конце концов, вокруг лес. А на станции полно воды, чтобы смыть следы крови и прочие улики.
Я подошла к окну, топча сапогами светлый ковер. В темном стекле скользнул бледный призрак — отражение моего искаженного отчаянием лица. Если Дэвида действительно удерживают на водопроводной станции, это значит только одно: преступник — кто-то из местных. Станцию ведь даже на гугловской карте не видно из-за деревьев! Но кто это мог сделать? Лукас, который сбежал от меня и которого безуспешно разыскивал Магнус Борг? Зачем бы ему тогда давать мне наводку-акроним? Ага, а зачем гнать меня из Хольстеда? Тогда Эмиль? Маньяк-булочник… Звучит как имя персонажа из комикса. Способен ли опустившийся выпивоха на многоходовую игру с помощью Tor и «Инстаграм» под носом у полиции? Кажется, в младшем брате Эмиля больше необходимой для этого дерзости.
А если это не один из них? Вдруг преступник — съехавший с катушек в тюряге Еппе? Или, скажем, биологический отец Дэвида, о котором никто ничего не знает? Или какой-то местный фанат Шторма, безнадежно влюбленный сталкер?
Впрочем, самое важное сейчас не это. Важнее то, что вот прямо сейчас Дэвид, измученный и страдающий, возможно, находится взаперти совсем недалеко от меня — полчаса езды на велосипеде. А я ничего не могу сделать, чтобы ему помочь! Все этот растяпа Борг и полицейская бюрократия… Ну давай ответь же наконец!
Я снова набрала следователя, но с тем же результатом. Великолепно. Дэвид, возможно, сейчас умирает, а полиция бездействует!
Ветер взвыл обвиняюще где-то на чердаке, запричитал жалобно, напомнив звуки Эоловой арфы. Что-то с ней сталось после ремонта ресторана? Пустой дом поскрипывал половицами, подрагивал под порывами ветра, свистевшего в щелях старых рам. Оставаться здесь было невыносимо. Бездействовать — постыдно.
Хватит! Достаточно я отсиживалась в четырех стенах! Это я уже проходила десять лет назад. Давящая опека папы. Мамины истерики по телефону. Снисходительное недоверие полицейских. Мягкие запугивания адвоката, знакомого родителей. Тогда я послушалась. Отказалась от выступления в суде. Отвечала на вопросы так, как надо, а не так, как подсказывала совесть. Запретила себе видеться с Дэвидом. Даже думать о нем себе запретила.
И вот в итоге я здесь. Принц День был прав. Чем быстрее ты будешь бежать, тем раньше вернешься в исходную точку. Я снова стою у начала начал и должна решить, как поступить. На этот раз я хочу сделать правильный выбор. Я изменилась. Выросла и повзрослела. Закалилась в своем одиночестве. Совершила путешествие в прошлое и внутрь себя. Научилась слушать свое сердце — пусть слабое и боязливое, но верное мне. И теперь я слышу его голос, ясный, как никогда. Пульсом в моих запястьях, шумом крови в ушах, трепетанием жилки на виске оно говорит мне: «Пора!» Пора взять судьбу в собственные руки. Пора замкнуть круг. Настало время собрать разбросанные камни, чтобы что-то из них построить.
Быстро, боясь передумать, я выскочила из дома, даже не заперев дверь. Еще и свет забыла потушить, но возвращаться не стала. Вытащила из-под навеса велосипед, попыталась включить фонари и только тут вспомнила, что так и не сме